Я пью чай в квартире Козловых. Официантка приносит прозрачную чашку и белый чайник. Все «икеевское». Мне здесь не нравится! Мне не нравится, что трехкомнатную квартиру Козловых переделали в кафе. Это был МОЙ дом. Дом моего детства. Я почти не смотрю старые фотографии. Я стараюсь не оглядываться назад, потому что боюсь превратиться в соляной столб 

Самая удивительная девочка ХХ спит под огромным бирюзового цвета камнем на старом Тарусском кладбище. В изголовье немного живых цветов, лампадка и две резиновые игрушки — зайчик и слоненок. Надпись на надгробии: Ариадна Сергеевна Эфрон, 1912 / 1975. Вот и все

Лева Федотов. Его называли Леонардо из 7Б, Гумбольт. Он был невероятно талантлив и как Нострадамус предсказал точную дату начала Великой Отечественной войны и то, что произойдет в ее первые месяцы…

«Жить все тяжелее. Олимпиада еще эта была. Не знаю, как дальше….Отцу недавно операцию делали, ногу отрезали…» — Диабет? — Нет, вены. Гангрена началась. Еле-еле уговорили в больницу лечь. А в больнице-то….Кровати с 30-х годов, матрацы старые 

Я всегда беру попутчиков. Взяла женщину аж от самой Вологды и до Жихарево. Ехать было долго. Познакомились. Капитолину только что выписали из больницы, и она была полна впечатлений.  — Ох, и насмотрелась я там. Девушке одной все лицо и шею разрезали. Это она, как и я с зубом маялась, но к доктору не шла 

Спасибо, что вы не сдаетесь и смело выходите на улицы за всех нас. Если бы не вы…

Я вспомнила. Чита появилась от мамы. Это был очень жаркий день, когда асфальт становится мягким, а теплая газировка из автоматов все равно счастье. Такие дни бывают в Вологде где-то в середине июля. Поезд из Москвы прибывал на первый путь. Было невыносимо скучно и жарко, но папа ждал маму, а я подарков 

Я шла на Прайд и мне было боязно.  Я шла туда потому, что это ненормально, когда одна группа людей опасается за свою жизнь, здоровье, стесняется быть собой только потому, что они не такие как другие. Я шла туда потому, что для меня это все не только про ЛГБТ 

Это отличная и очень смелая работа. Хотелось как-то много написать, про важность темы, про отвратительных персонажей с портретом сталина, про холод и ужас, про страх. 
Про прекрасную и страшную повесть Георгия Жженова "Саночки"....

Одна девочка у себя на страничке написала : «Мне сегодня на встрече по работе сказали два волшебных слова. ТЫ СПРАВИШЬСЯ. Причем сказали так тепло и дружелюбно, что я поверила. Вам часто это говорят? А вы?»
 

"Училась живописи у Киселёва, профессора Академии художеств, когда жила в Петербурге и занималась воспитанием его детей. Потом переехала в Вологду. Работала как пейзажист, писала интерьеры. С 1916 года жила в Приюте для вдов и сирот русских художников в Москве. Умерла 30 (31 (?)) декабря 1931 года". Почему жила в приюте, как жила, какие-то подробности?
 

Было видно, что ему действительно интересно: и мы, и как это все у нас утроено, и котята от приблудной местной кошки.

Никакого пафоса, никаких понтов, никакого высокомерия, никаких капризов.

Очень просто найти старое еврейское кладбище в маленьком немецком городке Зиммерталь западной земли Рейнланд Пфальц. Новых могил давно нет, потому что с лета 1941 года в Зиммертале больше нет никаких евреев. «Они все были вывезены из Зиммерталя в различные концентрационные лагеря Восточной Европы, - рассказывает нам местный пастор Гунтер Браун. - Эту ужасную историю я знаю со слов очевидцев.... 
 

Куда это все делось? Почему сейчас такая серость и тоска ? И что я теперь буду видеть, глядя на картину Нины Железняк?

Я узнаю вас из тысяч. В глазах ваших - печаль, в руках - упаковки подгузников, а в вашем доме - неизлечимо больной. Чаще всего лежачий. И, как бы не называлась эта дрянь, - инсульт, БАС, рак, болезнь Альцгеймера - она поделила жизнь на две половины, на «до» и «после»…

Бонифация и Читу я обнаружила в гараже на даче. Чита подурнела лицом, но держалась молодцом. Бонифаций, напротив, выглядел неплохо, но матерчатое тельце стало уже разлагаться. Одну стирку они мужественно выдержали, но переезда бы не потянули.

И тогда я нашла мастера!