Какими были последствия эпидемий в Вологодской области в прошлых веках? Об этом NewsVo рассказал вологодский историк Анатолий Грязнов.
Анатолий специализируется на изучении Белозерья периода 14-го – 16-го веков, а также Вологды и вологжан 17-го века. В октябре его книга «Белозерские акты XIV–XVI вв.: исследование и перечень» была удостоена Макарьевской премии – известной российской академической премии.
Анатолий Грязнов (слева) на церемонии вручения Макарьевской премии 21 октября 2021 года. Фото сайта Научная Россия
XIV век: «Вси изомроша»
– Анатолий, вы – специалист по истории 14-го –17-го веков. Расскажите, что известно про эпидемии того времени?
– В основном я занимаюсь изучением документов этого периода. Например, княжеских жалованных грамот. Но нет такой жалованной грамоты, которая от князя была адресована жителям о том, что вот сейчас идёт некая эпидемия, давайте предпримем такие-то меры. Набор сохранившихся документов и информации довольно специфический, но, несмотря на это, мы можем почерпнуть некоторую информацию как в них, так и в летописях, задача которых была именно в том, чтобы оставить более-менее связное повествование о том, что происходило.
Так, например, в летописях содержится информация о том, что в середине 14-го века началась эпидемия чумы, которая длилась в Европе в течение нескольких десятилетий.
– Она «первая» потому, что документов о предыдущих эпидемиях не сохранилось?
– Эпидемии были и раньше, но эта была самой масштабной. Катастрофа пострашнее современных эпидемий. В течение нескольких десятилетий Европа вся практически была истерзана этой болезнью, погибало огромное количество людей. И если говорить о нашей местности, то в летописях сохранилась запись довольно краткая, потому что наш регион находился на политической, экономической и культурной периферии. То есть это была дальняя окраина от летописных центров. Краткая запись такая, что на Белоозере в 6860-м (то есть в 1352 - ред.) году никого не осталось. То есть все умерли.
Того же лета бысть мор силен зело в Смоленске, и в Киеве, и в Чернигове, и в Суждале, и во всей земле Русстей смерть люта и напрасна и скора. И бысть страх и трепент велий на всех человецех. В Глухове же тогда ни един человек не остася, вси изомроша. Сице же и на Белоозере.
– То есть совсем никого не осталось?
– С одной стороны, летопись считается довольно достоверным источником, с другой стороны, нужно учитывать, что в то время термин Белоозеро имел два значения: Белоозеро как город, который современный Белозерск, и регион Белоозеро, который охватывал территорию бассейна Белого озера и реки Шексны, от Каргополя до Рыбинска. Считается, что это летописное известие отражает ситуацию в городе. Видимо, погибла значительная часть жителей, кто-то разбежался. Суть в том, что город значительно пострадал. Сам оборот «вси изомроша» можно считать некоторым преувеличением. Уже в 15-м веке город Белоозеро существует на новом месте, но все равно в конце 14-го века на старом месте ещё жизнь теплилась. То есть, несмотря на эпидемию, кто-то там жить продолжал.
– Это из-за эпидемии город перенесли на новое место?
– Некоторые учёные именно так интерпретируют данные археологии, но я эту точку зрения не поддерживаю. Причинно-следственная связь не обязательно прямая потому, что город на новом месте возник раньше эпидемии. Большей частью перенос связан с политикой и экономикой. Потому что город – это политический и экономический центр. Не думаю, что все умерли и из-за этого на новом месте появился город. Всё было гораздо сложнее.
– Как описывают летописи ту эпидемию?
– В летописях нет подробных описаний того, как именно это проходило здесь у нас. О Вологде того времени в летописях вообще практически не говорят. Но в качестве примера того, как страдало население, есть описания в московских летописях. Пострадала московская княжеская династия, умер Симеон Гордый – московский великий князь, вся его семья за исключением жены: дети, наследник. Потом братья Иван – отец Дмитрия Донского и Андрей, Серпуховской удельный князь, затем сыновья Ивана и Андрея. В общем, практически вся княжеская семья вымерла. Осталось только два маленьких княжича – будущий Дмитрий Донской и его младший двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской. Это просто как пример на одной княжеской семье, о которой источники сохранились очень хорошо. Мы видим, как большая разветвлённая династия – три брата, у каждого семья: жёны, дети – они все на протяжении этой эпидемии, которая длилась с конца 40-х по 60-е годы 14-го века, они все умерли, осталось только два маленьких княжича, которые случайно выжили.
И это у нас есть только описания московский князей. Понятно, что обычное население сильнее страдало. Люди умирали в страшных мучениях без медицинской помощи. Просто о них в летописях никто не упоминает.
То же самое, судя по всему, произошло и на Белозерье. Известно, что княжеская семья серьёзно пострадала. Судя по документам, несколько ветвей княжеской династии пресеклись полностью. И вот как эпидемия повлияла на жизнь региона! Именно из-за ослабления княжеской династии и ослабления людского потенциала Белозерское княжество попадает в зависимость от Москвы. Сначала белозерские князья были союзниками московских, потом попали в вассальные отношения. А при Дмитрии Донском Белозерье уже полностью было включено в состав владений московских князей. Вот как социальные проблемы, связанные с эпидемией, сказались на политике. Белозеро стало одним из первых княжеств, которые вошли в состав формирующегося Московского государства.
Описание эпидемии 1352 года в патриаршей или никоновской летописи.
XV век: Великий мор
– Когда пришла следующая эпидемия?
– Следующая эпидемия, которая в источниках тоже отражена косвенно, но, тем не менее, известна, это эпидемия начала 15-го века: 1408-й год – 1420-е годы. Было несколько волн. Менее мощных, чем в середине 14-го века, но тоже существенных.
В источниках, которыми я занимаюсь, есть упоминание от середины 15-го века, что князь передавал Кирилло-Белозерскому монастырю территорию на границе Белозерья и Вологодской земли. Там написано, что эти земли запустели от великого мора. То есть в течение нескольких десятилетий жители деревень, которые располагались в этом регионе, погибли. И с тех пор до середины 15-го века эта территория оставалась пустой.
– Это тоже была чума?
– Это какая-то эпидемия. Современники называли это «великий мор». Суть в том, что к началу 15-го века территория была освоена, крестьянское расселение шло достаточно плотно, но вот этот мор первой трети 15-го века опять отбросил все назад.
Потом ситуация более-менее выправилась и с середины 15-го население в нашем крае, как и в соседних регионах, росло в результате благоприятных климатических условий, развивалась экономика. У нас здесь было более-менее стабильно в политическом плане. Практически не было гражданских войн, как в то же время в Европе. Единственный пример – это династическая война между московскими князьями в 1425–1453 годах (самые яркие ее участники Василий Темный и Дмитрий Шемяка). Несколько рейдов и сражений этой войны произошло и на вологодских землях. В то же время в Западной Европе междоусобные войны были обычным явлением, например, когда один граф осаждает замок другого. Не говоря уже о Столетней войне или Войне Алой и Белой розы. В наших краях освоение земли достигло своего пика. Населения было много, страна развивалась. Такая ситуация длилась до середины 16-го века. Это всё перечеркнули проблемы второй половины правления Ивана Грозного. И к концу его правления всё изменилось кардинальным образом.
Книга Анатолия Грязнова «Белозерские акты XIV–XVI вв.: исследование и перечень».
XVI век: Целые волости «запустели от мору»
– Что про изменение ситуации говорится в документах?
– Сохранилась писцовая книга 1585 года, в которой описаны волости по берегам Шексны. Эта книга, можно сказать, подводит в социальном плане итог правления умершего годом ранее Ивана Грозного. Здесь говорится, что эти волости находятся в довольно плачевном состоянии. Если хорошая волость, то там больше половины пустых деревень, а есть волости, которые полностью запустели. На сто процентов!
Например: «Волость Долгая Слободка Кономского езу вся пуста. … И всего в Долгой Слободке погост да 15 деревень пусты, да 13 пустошей. А на погосте и в деревнях 71 двор». Или соседняя «волость Чуравская пуста… А запустела та волость от голоду и от морового поветрия 7078 году (1570 г.)». В ней был погост, 16 пустых деревень и 23 пустоши.
Иван Грозный умер в 1584 году, а это данные переписи 1585 года, которые как бы подводят итог его правления: тут и опричнина, и всякие другие пертурбации. В чём специфика нашего региона? Боевых действий здесь не велось. Если Москва регулярно разорялась крымскими татарами, то тут спокойная территория, внешних врагов не было. Могли только покуролесить опричники, ну и болезни. Были целые волости, про которые говорится «запустели от мору».
– Это значит, что все жители умерли?
– Не обязательно. Люди не ждали, когда их опричник зарубит или болезнь погубит, они могли переезжать. Тогда крестьяне были вполне самостоятельны в этом плане. Вся земля находилась в собственности князей, дворян или монастырей, а сам крестьянин был свободным человеком. Он с владельцами земли заключал договор на несколько лет, что он обязуется возделывать землю, ему предоставлялись права на землю, а он должен был за неё заплатить деньгами или урожаем.
Как у нас – сегодня поработал в «Пятёрочке», завтра перешёл в «Магнит». Так и тогда, если крестьянина устраивали условия, то тут он и оставался, если не устраивала урожайность земли или, например, размер выплат, то переселялся в другое место.
Бывает, в документах встречается запись «ушел в Сибирь». Так далеко, конечно, не часто уходили, в основном в соседние волости. Но могли двинуться и в Сибирь в поисках лучшей жизни.
XVII век: Кара божья
– Какие ещё были сильные эпидемии?
– Есть ещё яркий пример – середина 17-го века. Помните историю создания Спасо-Всеградского собора? Этот собор стоял на месте современной площади Революции. Его снесли танками в 1972 году.
Суть в том, что в середине 17-го века была тоже большая эпидемия. Про это время сохранилось уже гораздо больше источников о том, как вводились карантинные меры, как запрещали людям передвигаться между уездами, чтобы не распространялась болезнь. Из этих документов понятно, что эффективность карантинных мероприятий в 17-м веке люди уже осознавали. Конечно, риторика оставалась такая, что это «бог наказал», но уже было понимание того, что болезнь заразна и возникает при контакте людей между собой. Царские власти выставляли заставы, люди сидели на карантине. Было время с жесткими мерами, когда не передвигались даже внутри города.
1972 год. Снос кинотеатра им. Горького (бывш. Спасо-Всеградского собора). Фото из группы ВКонтакте «Улицы старой Вологды».
– Надолго раньше вводились ограничительные меры?
– На несколько месяцев, пока болезнь не утихла. Конечно, было и возмущение людей. Ведь для того, чтобы придерживаться этих карантинных мероприятий, нужно, чтобы у человека хватало знаний на эту тему, ему должны были это объяснить. Для этого должна быть коммуникация между тем, кто вводит ограничения и теми, кто должен им следовать. Сейчас, конечно, больше возможностей у властей для коммуникации в этом плане. Тогда же информация в основном передавалась устно или письмами между людьми. Хотя, в принципе, информация распространялась достаточно быстро.
– Тогда люди тоже возмущались карантинным ограничениям?
– Протесты вообще характерны для горожан того времени. Потому, что и сам по себе 17-й век связан с массовыми выступлениями людей. Начиная со Смуты, когда вооруженные горожане смогли государственность отстоять. И после, когда государство «укреплялось», людей начинали прижимать налогами, регулярно поднимались городские восстания. Соляной бунт и другие. Насчёт Вологды не скажу, что тут прямо бунт был, таких сведений нет. А вот в Великом Устюге, Тотьме, Соли Вычегодской, например, происходили волнения. Это общие настроения в стране того времени.
Так вот вернёмся к Спасо-Всеградскому собору. Как раз, когда была эпидемия в середине 17-го века и вводились карантины, вологжане решили надеяться не только на карантины, но и прибегнуть к помощи высших сил. Всей посадской общиной решили построить церковь, которая потом была перестроена в собор.
По легенде храм был построен за один день и вскоре мор отступил.
Я же придерживаюсь немного другой точки зрения: сначала мор отступил, а потом они решили построить церковь. Поясню, почему именно так. Я занимался изучением персонального состава тех, кто жил в городе: их предков, потомков. И тут такое совпадение, что как раз те люди, которые подписались под этим приговором, не умерли в результате мора. Или, получается, что мор был не такой уж страшный. Дело в том, что все люди в этом списке – это более-менее видные представители вологодского общества того времени, земский староста, земские целовальники, другие должностные лица посадской общины и мы можем проследить каждую семью в документах. Никто из этого списка не умер в ближайшее время, они прожили достаточно долго. Поэтому я склонен предполагать, что сначала эпидемия отступила, а потом люди, набравшись сил, посвятили этому церковь.
– Сохранились ли какие-то частные истории про тот период?
– Такие истории наверняка содержались в частной переписке, но такого рода документов сохранилось крайне мало. Тогда не было принято хранить письма: прочитали и выбросили. Отслеживать историю того времени мы можем только по официальным документам, когда великий князь что-то пишет воеводе. Хотя, если здраво подумать, на самом деле всё могло быть не совсем так, как было описано в официальных документах. Ведь насколько сейчас такие документы, когда чиновник отчитывается перед вышестоящим руководством, соответствуют реалиям? Точно такое же было и тогда. Допустим, сообщается, что они поставили караулы и люди взбунтовались. А было ли это на самом деле? Или, может, возмущение населения было в десять раз сильнее? В реальности мы этого сказать не можем.
– Анатолий, могли бы вы, как историк, провести аналогии между предыдущими эпидемиями и современной пандемией коронавируса? Чему нас учит история?
– История нас учит тому, что она ничему не учит. Эта поговорка каждый раз подтверждается.
Во-первых, несмотря на весь предыдущий опыт эпидемий, народ оказался не готов к вакцинации. По крайней мере, для значительной части населения Вологодской области последние 200 лет с момента изобретения вакцин, похоже, прошли впустую.
Во-вторых, весь опыт предыдущих эпидемий говорит о том, что карантины можно вводить, и они эффективны, но с каждым днём действующего карантина напряжение в обществе растёт. Чем дальше, тем больше люди будут протестовать против таких мер. Наши власти в текущей ситуации это не учли. Карантин ведь вводится для того, чтобы какие-то меры успеть предпринять, а меры толком не предпринимаются, получается, что люди оказываются ограниченными впустую. Потом карантин снимают, но болезнь не ушла, потом его снова вводят, потом снова снимают, и с каждым разом эффективность этого карантина снижается, а недовольство людей растёт. И это вполне ожидаемо. Видимо, нужно быстрее и эффективнее бороться с эпидемией потому, что сама по себе она никуда не уйдёт. А ответственность за эффективность карантина лежит на власти.
Нынешний карантин может быть, мягко говоря, предпоследним. Возможно, сейчас точка кипения всего общества ещё не достигнута, но видно, что общество уже на грани. Скоро большая часть людей поймёт, что что-то не так, что нужно что-то менять. Как водопроводчик говорит: «Тут надо систему менять».