Среди главного: селекторное совещание по развитию общеобразовательных учреждений под председательством Дмитрия Медведева, проведение личного приема в встреча с молодежным активом Вологодчины и рабочие поездки в Тарногский и Нюксенский районы. 

Стою я у забора. Смотрю на верблюдов. А надо мной - кроны шелковицы. Свисают жирные черные ягоды. Каждая со сливу. Но никто не рвет. Мало ли? Может, не принято. Имущество. У меня в груди - сердце бабахает. Я такой крупной, развратной, полнотелой шелковицы в жизни не видела. Не сорвать и не съесть - преступление. Ну, сегодня я не съем эти ягоды, а завтра что? - отодвину чемодан с миллионом долларов ногой? Но при этом я же представляю, вижу, как это со стороны все будет выглядеть: женщина рвет казенные ягоды грязными руками, жадно ест, весь рот синий... Люди скажут: Господи, как же ты утомил уже этими русскими...

Просьба к специалистам: напишите, есть ли нарушения в строительстве данного участка дороги.

Мне пришли первые сигналы, а на сайте появилась электронная версия книги.

Казалось бы, выбору пьес для постановки можно аплодировать. Но в единство формы и содержания закрался досадный оксюморон. Блестящий смелый выбор пьесы и какой-то формальный, осторожный, мельтешащий, но не зажигательный спекталь. 

Одна из дыр, оставшихся в нашем коллективном сознании после страшного 20 века — неумение горевать. Проведя несколько десятилетий в условиях, когда всех убиенных невозможно было не то что оплакать — даже пересчитать, даже узнать об их смерти, даже сказать о ней вслух, люди в нашей стране во многом утратили умение проживать траур так, чтобы горе могло делать свою работу по адаптации психики к новой реальности, к жизни после утраты.  Коллега рассказывала однажды, как на похоронах отца к ней подходили один за другим родственники и друзья и, крепко сжав ее плечи, говорили: "Держись!". Так, что на следующий день все болело.