Вот и сегодня: погожий летний день, ветра нет, а липы монотонно шумят где-то над нашими головами, будто читают неусыпаемую Псалтирь.
.- Эти липы страшно старинные, о них писал еще святитель Игнатий.
Татьяна Александровна Ватсон открывает железную калитку и убирает с надгробия опавшие листья. Мы стоим у некрополя Брянчаниновых. Вот могила Александра Семеновича, прапрапрадедушки Татьяны Александровны, отца святителя Игнатия. Рядом - могила ее деда, Владимира Николаевича.
Здесь так мирно и светло на сердце. Может, оттого, что это ухоженный сельский погост, а не городское кладбище, где сердце всегда сжимается... А каким вы застали это место, когда приехали в Покровское первый раз?
- Двадцать лет назад я увидела разорение. От храма оставалось только четыре стены. Надгробие Софьи Афанасьевны, матери святителя Игнатия, моей прапрапрабабушки, мы нашли под землей. Говорят, в тридцатых годах многие надгробия увозили в город на стройку, для фундаментов. Те надгробия, что не смогли увезти, повалили, сбили на них кресты и пытались расколоть на куски. Не удалось им разбить только надгробие Александра Семеновича, отца святителя Игнатия. Все вспоминают, что Александр Семенович отличался страшной строгостью. Но без строгости ему трудно было бы справиться с детьми - их у Брянчаниновых родилось шестнадцать...
Определить сейчас, где кто похоронен, невозможно, вот я и поставила эту стелу, на которой написали: "Упокой, Господи, души усопших раб твоих: Андрея, Симеона, Александра, Софии, Симеона, Надежды, Веры, Андрея, Любови, Иоанна, Александра, Ирины, Петра, Владимира, Елизаветы, Надежды, род дворян Брянчаниновых, на кладбище сем погребенных". В 2006 году я перенесла сюда из Франции могилу дедушки.
При каких обстоятельствах ваш дед покинул Россию?
- Мама рассказывала, что в 1917 году вся семья осталась в Покровском на зиму, поскольку никто не знал толком, что происходит в Петрограде. Потом моя бабушка с детьми отправилась в Москву, а дедушка один здесь остался. Однажды к нему пришли крестьяне с большим чемоданом и сказали: "Владимир Николаевич! Завтра придут большевики, мы вас защищать не можем. Вот вам еда, мы вас посадим на поезд, поезжайте в Москву..." Дедушку посадили в Вологде на московский поезд, и он успел уехать. Так крестьяне его спасли.
Как все это не похоже на то, что происходило тогда в других поместьях. Ведь даже блоковское Шахматово разорили...
- Знаете, в Покровском отношения были совсем другие. Крестьяне очень любили дедушку, а он с благодарностью - и по именам! - вспоминал крестьян.
Но получается, что эти же крестьяне разгромили потом некрополь своих благодетелей?
- Нет, разгром был уже в тридцатых годах, и это были, очевидно, совсем другие люди.
Чем для вас было Покровское до того, как вы впервые увидели эту деревню в 1994 году?
- У меня всегда была любовь к этому месту. Я, хотя и не надеялась увидеть Покровское, хорошо его представляла по рассказам взрослых. Я ведь только и слышала с детства: "Покровское... Покровское..." Увы, в детстве мы еще не понимаем ценности воспоминаний. Но когда я сюда приехала, то тут же вспомнила, с какой нежностью говорили о Покровском дедушка и бабушка.
Вы воспитывались у них?
- После войны я жила у дедушки и бабушки в Праге. Они много занимались со мной.
Это благодаря им вы говорите на трех или четырех языках?
- У нас в семье это было легко. Дедушка и бабушка говорили со мной только на русском. А мама и папа - только по-чешски. Наша горничная - на немецком. Так что в три года я заговорила сразу на трех языках. И говорят, что ничего не путала. Знала, с кем на каком языке говорить. А когда мне исполнилось одиннадцать, бабушка сказала: "Так, моя дорогая, теперь тебе надо учиться английскому и французскому. Я тебя буду учить английскому, а дедушка - французскому".
Бабушка у меня была очень строгая. И конечно, я все ее задания выполняла. А дедушка был такой миленький. Я ему говорила: мне столько уроков задали в школе, что я не успела твои уроки выучить. Он вздыхал: ну ничего, Танюша, в следующий раз выучишь. Так я французскому толком и не научилась.
А бабушкины уроки мне очень скоро пригодились. В 1949 году мы уехали из Чехии, где я родилась. Мне пришлось менять не только школы, но и менять языки. Сначала мы переехали в Вену, где я посещала немецкую гимназию. Потом мы решили, что уезжаем в Австралию. И там мне пришлось идти в английскую гимназию. Но училась я там недолго, потому что заболел папа и родители мне сказали: "Ну, Татьянушка, нам очень жаль, но тебе надо идти работать..." Мне было шестнадцать лет. Я мечтала изучать медицину. Пошла работать, а по вечерам училась, ведь я хотела поступать в университет. Но тут планы мои нарушились. На курсах для поступающих я познакомилась с моим будущим мужем и вышла замуж.
И остались без университетского образования?
- Ничего подобного: я пошла в университет гораздо позднее - когда мой младший сын пошел в школу. Рано утром готовлю завтрак, отправляю детей в школу, мужа на работу и бегу в университет, слушаю лекции, и опять бегом домой. И так я училась четырнадцать лет, пока не получила наконец-то диплом.
А теперь у вас в семье чуть ли не пять врачей?
- Да, кроме меня врачами стали мои сыновья Михаил и Петр, их жены. Одни доктора Ватсоны вокруг!
А дедушка и бабушка уехали с вами в Австралию?
- Нет, они остались в Европе, перебрались в Париж, где у них было много родственников и друзей. Сейчас я вместе с сотрудниками усадебного комплекса разбираю письма из архива Александра Николаевича Брянчанинова, брата моего дедушки, женившегося на святейшей княжне Горчаковой. Там письма Трубецких, Кутайсовых...
Когда вы первый раз попали в Россию?
- Как турист я приехала еще в СССР, в 1985 году.
Мы сильно изменились с тех пор? Страна, люди...
- Очень изменились. Вы стали слишком материальны. Знаете, в 1985 году мы ехали с тургруппой из Петербурга в Новгород на поезде, и на одной из станций вошли школьники. Они сели, достали книжки и читали всю дорогу. В Ленинграде в метро все читали. А теперь это так редко можно увидеть. Все сидят со своими игрушками.
Гаджетами?
- Ну да. Из-за них дети и родители, внуки и дедушки-бабушки уже не живут как семья. Каждый живет со своим компьютером. Родители страшно балуют своих детей. Могу об этом судить по своим внукам, которые живут в Австралии. Когда я была девочкой и жила с бабушкой и дедушкой, каждую субботу я должна была чистить всю квартиру, а вечером мы все шли в церковь на всенощную. Когда мои дети - три мальчика и девочка - были маленькие, мы вечером садились и разговаривали: какой у нас был день. Я не работала тогда и была с детьми дома. Они должны были говорить мне, куда они идут, с кем видятся, в каком часу вернутся домой.
Получается, что вы воспроизвели строгий уклад семьи Брянчаниновых...
- Еще в начале мы с моим мужем-англичанином решили, что семья - самое главное.
Вы родились в Чехии, шестьдесят пять лет живете в Австралии, двадцатое лето проводите в России. Так кем же вы себя чувствуете - чешкой, австралийкой, русской?
- В Покровском мне так хорошо, я так наслаждаюсь жизнью, что здесь я совершенно русская. Так что три месяца в году я русская, а девять - австралийка. В Австралии мои дети и внуки, а тут - предки. И все в одном сердце. Увы, мои дети и внуки не научились пока русскому языку. Но, к счастью, все они были в Покровском, очень его любят и, я думаю, будут следить за ним.
Всем, кто впервые узнает о судьбе святителя Игнатия, кажется загадкой: почему дворянин из состоятельной семьи, аристократ, приближенный к императору, блестящий молодой человек, необычайно одаренный в науках и литературе, вдруг уходит в монахи?..
- А его с детства тянуло к монашеству. Когда отец вез Дмитрия учиться в Петербург, то спросил сына: "Кем ты хочешь быть?" И пятнадцатилетний мальчик ответил: "Монахом". В Военном инженерном училище он учился лишь по послушанию родителям. Когда окончил училище, то тут же хотел уйти в монастырь. Но родители были против, начальство отказало в отставке, вмешался даже Николай I.
А за какой помощью чаще всего обращаются верующие люди к святителю Игнатию?
- Могу сказать лишь за себя. Я обращаюсь к нему во всех случаях. Когда мне надо было перевезти дедушку сюда, было так трудно, что я думала: ничего не выйдет. Но молилась каждый вечер: "Святой Игнатий, помоги мне его привезти на родину!" То, что дедушка теперь покоится здесь, на родовом кладбище, - это чудо.
Или вот в прошлом году я умудрилась: привезла и надела новые туфли, стала подниматься к себе на чердак, а на верхней ступеньке поскользнулась и рухнула на пол. Лежу и думаю: что теперь делать, даже доползти до телефона не могу. А с иконы - вот она в углу - на меня смотрит святитель Игнатий. И я доползла, позвонила, а потом решила, что надо попробовать встать, чтобы понять, сколько костей я сломала. Встала и увидела, что ничего не сломала.
Как вы думаете, что святитель Игнатий пожелал бы нам?
- Он бы пожелал нам постараться жить по-христиански. Это трудно.
События вокруг Украины вы, очевидно, переживали и в Австралии...
- Еще год назад мои знакомые из числа украинской эмиграции сказали: ну вот сейчас вы увидите, какой это будет ужас. Они помнят, кто такие бандеровцы... По тому, что происходит в мире, я нахожу, что мы приближаемся к концу света.
Может, мы, получив свободу ходить в храм, так и не поняли, что такое молитва и для чего она нужна?
- Я вижу, что для людей деньги стали важнее, чем религия. И в этом смысле капитализм сделал для Церкви больше вреда, чем коммунизм.
С высоты пережитых вами испытаний - посоветуйте, как их переносить достойно?
- Среди эмигрантов после революции почти все были верующие, и это им очень помогло. Многие были из очень обеспеченных семей и лишились всего, абсолютно всего! Они привыкли к прислуге, к комфорту и вдруг очутились нищими. Но они сказали: "Боже, на все воля Твоя! Значит, нам надо это перенести..." Поэтому среди наших беженцев было очень мало самоубийств. И вот теперь, куда бы вы на свете ни приехали, везде найдете православный храм. Вот и у нас в Западной Австралии, в городе Перт, на берегу океана есть храм. Так что мне помогает вера. Не было бы ее, не знаю, как я пережила бы некоторые ситуации в своей жизни. Например, когда муж умер. Это случилось, когда мы путешествовали по Тибету. Муж всегда мечтал там побывать, с детства много о нем читал. Вообще мы страшно много путешествовали, даже в Антарктике были.
Как вы решаетесь каждый год на такую дальнюю дорогу - из Австралии в вологодскую деревню? Дети и внуки не отговаривают?
- Они понимают, как для меня важно Покровское. Я набираю лекарств и говорю: на все воля Божия. Доеду до Покровского - не доеду, вернусь или не вернусь - на все воля Твоя. Дорога сюда занимает у меня тридцать шесть часов.
P. S. Все лето Татьяна Александровна Ватсон живет в маленьком бревенчатом домике близ усадьбы. В холодные дни топит дровами печку. К первому сентября поедет в Ярославль, в православную гимназию, которую опекает. Потом ей предстоит обратная дорога в Австралию, потому что закончится виза.
Досье
Игнатий Брянчанинов (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов) - епископ Русской православной церкви, выдающийся духовный писатель, к голосу которого прислушивались Н.В. Гоголь и Ф.М. Достоевский. В молодости ему прочили блестящую придворную карьеру, но он так определил свое призвание: "Я захотел удалиться из Петербурга и от шумных должностей навсегда. Не всем быть листьями, цветами, плодами на древе государственном; надо же кому-нибудь, подобно корням, доставлять ему жизнь и силу занятиями неизвестными, тихими, существенно полезными... Одним из таких занятий признаю утверждение ближних в христианской вере". В 27 лет Брянчанинов стал архимандритом. Умелый администратор и тонкий дипломат, он был назначен управлять Кавказской епархией в условиях войны на Кавказе. В 1988 году Игнатий Брянчанинов был причислен к лику святых.
На портретах: Игнатий Брянчанинов (слева) и его внучатый племянник В.Н. Брянчанинов, дед Т.А. Ватсон.
Дословно
Из писем Игнатия Брянчанинова
После многих лет отсутствия посетил я то живописное село, в котором я родился. Давно-давно принадлежит оно нашей фамилии. Там - величественное кладбище, осеняемое вековыми древами. Под широкими развесами дерев лежат прахи тех, которые их насадили. Я пришел на кладбище. Раздались над могилами песни плачевные, песни утешительные священной панихиды. Ветер ходил по вершинам дерев; шумели их листья; шум этот сливался с голосами поющих священнослужителей.
Услышал я имена почивших - живых для моего сердца. Перечислялись имена: моей матери, братьев и сестер, моих дедов и прадедов отшедших... Какая чудная, священная тишина! Сколько воспоминаний! Какая странная, многолетняя жизнь!..
20 мая 1848 года, село Покровское Вологодской губернии
Село Покровское находится в 28 километрах от Вологды. Автобус N 217 Вологда - Покровское отправляется с автовокзала города Вологды ежедневно (кроме понедельника и вторника) в 9.00, 14.00 и 16.00. Запись на экскурсии по телефонам: (8172) 72-13-65, 8-921-601-79-25.
23 августа культурно-просветительский и духовный центр "Усадьба Брянчаниновых" приглашает на программу "Путешествие по окрестностям усадьбы Покровское".