В качестве эпиграфа к этой истории как нельзя лучше подходит фраза «А воз и ныне там». С 2003 года Шекснинское линейное производственное управление магистральных газопроводов судится с дачниками из садоводческого товарищества ЧМХС № 8, чьи дома находятся в опасной близости к «газовой трубе». Требование, выдвигаемое в исковом заявлении, — обязать владельцев снести постройки ради их же (дачников) безопасности. Но ответчики расстаться со своими владениями не согласны. На протяжении нескольких лет городские СМИ следили за развитием этого судебного «сериала». В 2009 году в решение вопроса вмешались областные власти, и компромисс вроде был достигнут, но... Пару недель назад к нам в редакцию обратилась череповчанка, которую суд обязал снести дачный дом.

Давление подскочило

Зинаиде Кожевниковой этой весной не до дачных забот. Какая там рассада, если существование самого домика под вопросом — газовики требуют его снести. Зинаида Павловна с волнением раскладывает передо мной документы и сбивчиво начинает свой рассказ:

— С 1971 года домик стоит — никому не мешал. Участок был сплошной лес. Нам нарезали всем по пять соток, а дальше все сами делали — корчевали, доски таскали. Тогда и дороги не было, одна только тропочка к Ягорбе вела. А газовики нам лет десять уже угрожают. Я ведь даже повестки не получила, только вот решение суда — снести дом и заплатить 4000 рублей (государственная пошлина — прим. авт.). А почему я должна платить? За что? До того доходила, чтобы разобраться, что даже заболела — давление поднялось, у меня ж гипертония.

Дачный дом Зинаиды Павловны, как указано в решении череповецкого городского суда, находится на расстоянии 104 метра от газопровода «Горький — Череповец». А согласно СНиПам безопасной дистанцией считается 200 метров. Но в так называемой охранной зоне и зоне минимальных расстояний находится большинство домов садоводства ЧМХС № 8 (всего их 500). Как получилось, что дачникам разрешили возвести постройки рядом с источником опасности? Как утверждают газовики, газопровод «Горький — Череповец», что проходит по территории шестого причала Ягорбы, был введен в эксплуатацию в 1961 году, до того как образовалось садоводство. Дачники же не соглашаются с этим.

— Когда в 1970 году газопровод укладывали в реку, садоводы уже осваивали выделенные земельные участки, — говорит Станислав Сорокин, председатель ЧМХС № 8. — До 2003 года нас не трогали. А затем уже начались суды. Причем первый мы выиграли — по дому, что находился от газопровода в 10 метрах. Но газовики обжаловали решение, а у нас просто не было денег на поездки в область и Москву, чтобы отстоять свои права. Потом было затишье, а с 2006 года газовики стали подавать каждый месяц в суд на две — три дачи. Я сам ходил на каждое слушание, и мы оспаривали и старые судебные решения. И мне вот интересно, чего добиваются газовики? Безопасности? Хорошо, допустим, что мы снесем дома, но участки-то у нас находятся в собственности, и мы можем выполнять на них работы, вести огород. Может, тогда для безопасности отнять у нас и участки? И еще у меня вопрос. В СНиПах «Магистральные трубопроводы» от 1985 года, на которые ссылается Шекснинское ЛПУ МГ, указано, что при выборе трассы трубопровода необходимо учитывать перспективное развитие городов и других населенных пунктов на ближайшие 20 лет. А в нашем случае дома уже начинали строиться, даже прогнозировать не надо было.

Дали отсрочку

В 2009 году председатель садоводства Сорокин обратился за помощью в решении вопроса к властям. Встречался с Вячеславом Позгалевым, на тот момент губернатором области, Олегом Кувшинниковым, мэром Череповца, и Георгием Шевцовым — депутатом Госдумы.

— Я предложил несколько вариантов, — вспоминает Станислав Владимирович. — Перенести газопровод за пределы населенного пункта или перевести газопровод в класс «В» с более низким давлением, что сократило бы охранную зону с двухсот до двух метров.

На совещании, которое вел заместитель губернатора Валентин Горобцов, стороны пришли к выводу, что наиболее приемлем второй вариант — со снижением давления в газопроводе. А в 2012 году на официальной встрече Олега Кувшинникова, ставшего уже главой региона, с председателем правления ОАО «Газпром» Алексеем Миллером было решено провести реконструкцию системы газо-снабжения Череповецкого промузла. И, в частности, вынести участок газопровода «Горький — Череповец» (км 576 — км 582) из зоны дачной застройки. Причем, как указывалось в официальных документах, «совместная работа правительства области и ОАО „Газпром“ направлена на снятие социальной напряженности граждан, сохранение дачных строений садоводческого товарищества и обеспечение надежности газоснабжения потребителей».

Однако суды продолжались, и председатель ЧМХС № 8 держал руку на пульсе. На его очередной запрос в правительство области в июне 2014 года пришел ответ от Андрея Травникова, тогда еще первого заместителя губернатора, о том, что работа по реализации проекта, предусматривающего вынос участка газопровода, организована. Проектная документация на тот момент находилась на государственной экспертизе. Начало работ по реконструкции намечалось на 2015 год в рамках инвестиционной программы ОАО «Газпром». Что же насчет исков? На время, пока труба находится на своем месте, было решено предоставить отсрочку исполнения судебных решений о сносе построек.

Пять дней

Как этот механизм работает на практике? Шекснинское ЛПУ МГ подает судебный иск к владельцу дома с требованием снести строения. Суд его удовлетворяет. Затем уже судебный пристав обращается в суд — с просьбой отсрочить исполнение судебного решения. Свою позицию он обосновывает тем, что имеется проект реконструкции газопровода, работы запланированы на 2015 — 2016 годы, а значит, в сносе дома отпадает необходимость.

— Когда решение вступило в законную силу, к нам поступает исполнительный лист, — объясняет суть отсрочки Татьяна Миллер, судебный пристав-исполнитель отдела судебных приставов по Череповцу № 2. — Должнику дается для добровольного исполнения решения суда пять дней. Если он этого не делает, то мы должны понуждать гражданина к исполнению решения, привлекать к административной ответственности и принудительно осуществлять снос строения. Если же судом дается отсрочка, меры принудительного исполнения на этот период не применяются.

— Ситуация с ЧМХС № 8 довольно-таки сложная, честно говоря, — продолжает Татьяна Миллер. — Например, у нас в производстве есть дело того же Сорокина от 2010 года, по которому мы неоднократно обращались за отсрочкой. Последняя была предоставлена до мая текущего года. Что будет дальше, пойдут ли суды еще на какую-то отсрочку, неизвестно. Возможно, нам придется выставлять людям требования по сносу строений. И вроде бы «Газпром Трансгаз Ухта» не против предоставления отсрочек, но между тем предъявляет новые иски и не отзывает старые листы исполнения.

Ради безопасности

Мы, конечно же, обратились за комментарием ко второй стороне судебной тяжбы — газовикам.

— На сегодняшний день порядка 50 судов мы уже выиграли, по 371 участку иски еще не поданы, — озвучил цифры Станислав Березин, начальник Шекснинского линейного производственного управления магистральных газопроводов. — И это не наша прихоть, речь идет о безопасности людей. В случае разрыва газопровода выгорает все живое, находящееся в зоне минимального расстояния. Мы понимаем ответственность и риски, которые понесем в случае аварийной ситуации, поэтому просто обязаны требовать сноса домов. И это не вина Газпрома, что участки попали в охранную зону и зону минимальных расстояний. Это на ответственности облисполкома, который предоставлял участки, и наследников его решения. Но параллельно для решения проблемы готовится проект по выносу газопровода из зоны застройки. И на уровне правительства области и председателя правления ОАО «Газпром» ведутся переговоры об ускорении процесса. Надеемся, что работы будут запланированы на 2016 год, а не на 2018-й. Но за это время может произойти что угодно — сгорят люди, сгорят постройки... Кто будет нести ответственность в таком случае? Опять же мы.

Как пояснили нам в «Газпром Трансгаз Ухта», проектная документация находится сейчас на стадии экспертизы. Точных сроков начала и окончания монтажных работ нет. Для снижения потенциальной опасности на время дачного сезона газовики ограничивают разрешенное рабочее давление в трубе до минимального технологически возможного. После окончания дачного сезона, с конца октября, вновь возвращают рабочее давление. Иски же они продолжат направлять до тех пор, пока газопровод не будет вынесен.

Ситуация и правда получается двоякая. С одной стороны, можно понять газовиков, которые в случае аварийной ситуации будут нести ответственность — и не административную, а уголовную. Но возникает вопрос: почему же безопасность людей их заинтересовала только с 2003 года? А до этого дачникам «взрывоопасная» труба ничем не угрожала? И не вредят ли здоровью владельцев злополучных домов — а это в основном пенсионеры — бесконечные судебные тяжбы? Взять хотя бы случай с 77-летней Зинаидой Павловной, с которой взыскана пошлина и которой, чтобы уберечь дачу от сноса, теперь придется ходить по судебным инстанциям, прося об отсрочке. Получается, что в ситуации нет виновных, но страдают опять же простые люди.