А вместе с ним – здоровье сотен тысяч людей.

Еще в девяностые годы ихтиологи рыбинспекции Череповца били тревогу: дно Рыбинского водохранилища покрывается слоем смертоносных донных отложений, которые состоят из обычного ила и промышленных стоков множества производств, расположенных в Череповце. На днях стало известно, что скоро водохранилище станет сточной ямой для еще одного производства – крупнейшего в Европе целлюлозно-бумажного комбината. Место его расположения держится в секрете. Но ряд фактов свидетельствует о том, что под его дислокацию готовятся земли Судского поселения. 

Область-банкрот и свечной завод

Первые подробности готовящегося проекта были опубликованы на сайте Олега Кувшинникова 6 декабря. Там говорилось о том, что первые шаги к реализации проекта были сделаны еще в 2008 году, но помешал кризис. Осенью минувшего года переговоры возобновились, и началась проработка проекта. 4 октября без афиш и пресс-релизов правительство области и компания «Свеза», принадлежащая Алексею Мордашову, подписали в Москве соответствующее соглашение. 

Как известно, наша область числится банкротом. Ее прежний администратор вел дела таким образом, что спасти положение области могли только кредиты. Но честь платить по счетам он оставил преемнику. Банкротство тяжело сказалось на жизни всех областных территорий – и городов, и районов. С тех пор администрация области вела лихорадочный поиск решений, которые помогли бы ей хотя бы встать на ноги и избежать внешнего управления. И в этот момент как нельзя кстати области подал свою царственную руку олигарх Мордашов. Пока на его устаревшей фабрике готовится сокращение в 3,5 тысячи человек, он упражняется в диверсификации бизнеса и вкладывается в молодую и современную технологию. 

О сути задумки напишем чуть ниже. А пока объясним, что такое «Свеза». Предприятие «Свеза» было когда-то свечным заводиком в Великом Устюге и было приобретено Мордашовым для покупки непрофильных производств. Как правило, связанных с деревообработкой. В Интернете много информации о том, что деревообрабатывающие предприятия «Свезы» уже наносят вред окружающей среде в местах дислокации. 

И примечательно, что когда-то «Свеза» уже занималась бумажным производством. Она купила в поселке Андогском старинную фабрику имени Седьмой годовщины Октябрьской революции. Фабрику эту Мордашов поматросил и бросил, и Андогское загнулось. А развалины фабрики до сих пор стоят на берегу порожистой реки безглазым упреком. С тех пор за многое брался и многое побросал Алексей Александрович… 

Но уж новое производство будет всем заводам завод и даже комбинат. Что же он из себя представляет в проекте?

С Байкала – на Рыбинское

Итак, на Байкале ЦБК закрыли. А у нас – открывают. И убеждают, что все мы в этом очень заинтересованы.

Как отмечается на сайте Олега Кувшинникова, на стадии строительства новое производство обеспечит рабочими местами порядка 5000 человек. По окончании строительства на предприятии будут работать около 400 человек. «Еще 7-8 тысяч рабочих мест будет создано в радиусе 250-300 километров от строящегося завода в смежных и сервисных отраслях. Речь идет о лесозаготовке, транспорте и других деревообрабатывающих производствах на территории Вологодской области (деревянном домостроении, производстве плитных материалов, биотоплива и других)». 

По некоторым данным, производство пеллет, ОСП и домостроительных материалов будет сосредоточено на одной площадке с заводом.

В основе идеи – полная переработка древесины внутри региона с созданием продукта с высокой добавочной стоимостью. Вероятно, именно в этом видит выход для области наш губернатор. Вероятно, поэтому проект имеет характер частно-государственного партнерства: то есть, региональные власти берутся обеспечить Мордашову полный режим благоприятствования.  

Проектная мощность завода должна составить более миллиона тонн беленой целлюлозы в год. Будет и области свой профит: 2,5 миллиарда налоговых поступлений в год, из них 1,5 миллиарда останутся в областном бюджете. Сумма невелика. Но ее хватит на содержание аппарата областного правительства, на покупку новых машин и полеты вокруг экватора.

Авторы проекта указывают, что приятным побочным эффектом от создания производства станет порядок в лесном хозяйстве. Со строительством завода «завершится формирование в Вологодской области структуры целостного лесопромышленного кластера». То есть, судя по всему, вся вологодская древесина будет теперь подконтрольна «Свезе» и вновь испеченному деревянному олигарху. 

Интересно, а деньги нового ЦБК тоже будут крутиться в оффшорах? 

«Чистая» технология

В основу производства целлюлозы положена сульфатная или, как ее называют немцы, крафт-технология. Распространенная на Западе, она позволяет получать целлюлозное волокно большей длины и, соответственно, бумагу лучшего качества, с повышенными прочностными характеристиками. 

«Завод будет использовать самые современные, экологически чистые технологии переработки древесины, - говорит генеральный директор ООО «Свеза-Лес» Андрей Кашубский. – Это чистый объект. Такие заводы строят в Норвегии на водоемах, из которых берут питьевую воду. Для такого предприятия нужен водоем. В него выпускается чистая вода, без химии».

То есть, водоем все-таки нужен. 

А теперь посмотрим, насколько чистым может быть сульфатное производство. По воздействию на окружающую среду целлюлозно-бумажная промышленность остается одной из самых проблемных по величине токсичных выбросов в атмосферу и сбросов в воду, а также в части экологической опасности для природной среды. 

Не в пользу завода говорит и его расположение в близком соседстве с другими промышленными предприятиями. Кроме обычной суммации вредных выбросов, есть такое явление, когда вредные вещества различных по технологии производств, смешиваясь, вступают в реакцию, зачастую давая начало еще более вредным соединениям.

Но вернемся к бумажному производству. Судя по заверениям, это будет крупнейший комбинат в Европе. Величина говорит и о больших объемах выбросов и сбросов. Основными источниками загрязнения воздуха в сульфатно-целлюлозном производстве являются содорегенерационный, варочно-промывной, известерегенерационный и отбельный цеха, окислительная установка, цех приготовления отбельных растворов. Кроме продукта, они производят скипидар, сероводород, метимеркаптан, диметилсульфид, диметилдисульфид, метанол, дурнопахнущие компоненты и дымовые газы (пыль кальциевых солец и сернистый ангидрид). Вода и земля загрязняются сбросами из отбельного, варочного и кислотного цехов. Так, при производстве 1 миллиона тонн целлюлозы образуется более миллиона тонн отработанных щелоков в пересчете на сухой остаток или более двух миллионов тонн 50-процентного концентрата. Четвертую часть из них можно утилизировать в виде спирта, кормовых дрожжей или технического лигносульфоната. Остальные 70-75% сбрасываются в водоем. Лигнин, содержащийся в древесине, вступает в реакцию с хлором и превращается в диоксины и фураны – высокотоксичные соединения. 

Последние, как правило, являются самыми опасными отходами  сульфатно-целлюлозного производства. И диоксины, и фураны по общей токсичности превосходят самые сильные химические яды. Например, предельно-допустимая концентрация фуранов для человека составляет 320 триллионных частей грамма в день, и такая ежедневная доза приводит к риску возникновения рака. 

При этом ПДК на диоксины и фураны в нашей стране до безобразия мягкие. Например, в США они составляют 0,006 пкг на килограмм веса человека, а в России – 10 пкг. Расчеты показывают, что при потреблении даже нежирной рыбы, в которой количество диоксинов и фуранов может быть около 50 пкг/г жира, 500 граммов рыбы будут содержать уже 1250 пкг токсикантов, что вдвое превышает допустимую дозу. 

Этот пример мы привели не случайно: рыба – частый гость на череповецких столах, а Рыбинское водохранилище является излюбленным местом рыбалки.

Так все-таки Рыбинское?

Судя по всему, да. 

Что свидетельствует об этом? 

Первое – для ЦБК необходим водоем, газ, электроэнергия, транспортное обеспечение. 

– Из представленных вариантов (Великий Устюг, Тотьма, Шексна) всем в сумме располагает только Шексна, - рассуждает депутат муниципального собрания Череповецкого района Олег Чижов. – Кроме того, реки в Тотьме и Устюге имеют малую глубину вплоть до сильного обмеления в жаркий сезон. То есть, эти города отпадают. В Шексне есть индустриальный парк, доступны леса, но ниже по течению расположен череповецкий водозабор. Череповец в списке не фигурирует, но мне кажется, что это просто отвлекающий маневр – так власть пытается сбить с толку население Череповца и района и предупредить социальную вспышку. Следующее совпадение – «Северсталь» закрыла базу отдыха «Рощино», несмотря на протесты и отсутствие ясной причины. И, наконец, как заявил губернатор Кувшинников, месту, отведенному под строительство, будет присвоен статус особой экономической зоны. На днях глава Судского поселения собрала представителей общественности и познакомила нас с постановлением губернатора от 13 января. Там говорится прямо, что Суде присваивается статус особой экономической зоны. Есть и расшифровка: «Преимущественно для развития деревообрабатывающих производств с возможным развитием смежной производственной инфраструктуры». Так что вопрос, кажется, более чем ясен.

Чуть более года назад наша газета писала о том, как жители Большой Доры (Судское поселение) сумели отбить у предпринимателя широкую полосу соснового бора вдоль берега Рыбинского водохранилища. Тогда случайно они обнаружили, что в поле у бора появился песчаный карьер. Предприниматель признался, что выиграл тендер на поставку песка для строительства участка дороги Вологда-Новая Ладога. Но, видимо, это была или неправда, или полуправда. Вполне возможно, что история с ЦБК является логическим продолжением, казалось бы, забытого инцидента. Глава Судского поселения Елена Волкова в этом просто уверена. 

– Сейчас передо мной поставлена задача изменить генеральный план Судского поселения, – рассказывает Елена Борисовна. – Предстоит включить 650 гектаров из земель лесного фонда в границы населенного пункта. Это может свидетельствовать о том, что леса на этой площади предполагается вырубить. Вам известна моя позиция: я сама сельская, здесь моя малая родина, мне дороги эти места и интересы жителей. Но я теперь должностное лицо и просто обязана подчиниться. В то же время я стараюсь довести информацию до своих подопечных. Но при этом я сохраняю нейтралитет. Заниматься организацией обсуждения, действий я не имею права. Мой долг – создать жителям поселения условия для организованных действий в рамках закона. А как в этих условиях они себя поведут, зависит только от них. 

Глас народа – глас божий?

Условия созданы, и поселяне действуют. Прошло уже два заседания инициативной группы. В них приняли участие представители всех возрастных групп, партий, движений, экологи и юристы. Многие из них живут и работают в Череповце, являясь уроженцами здешних мест. 

Как повернутся события, пока предсказать трудно. Но со стороны районной власти уже поступают первые неодобрительные сигналы. «Поэтому, - сказал Олег Чижов, - я задам свой вопрос напрямую главе района: будут или не будут строить в Суде это самое производство?» 

Тем временем юристы обещали изучить возможности действий в рамках закона, если однажды станет определенно известна позиция разработчиков. 

Но Рыбинское водохранилище только кажется нам Череповецким и Вологодским. Львиная его доля является акваторией Ярославской области, часть нарезана тверичам. Соседи не спят: в Интернете размещена протестная петиция, адресованная Государственной Думе. Но чтобы петиция стала объектом рассмотрения, она должна собрать не менее 100 000 подписей. И процесс сбора подписей начался. Найти петицию просто: наберите в поисковой строке браузера комбинацию слов «петиция ЦБК рыбинское водохранилище», прочитайте петицию и заполните предложенную форму.
***
Мы много говорим о том, что решения власти нас не устраивают. Но чтобы повлиять на власть законными методами, мы должны уметь организоваться и совершить ряд простых, но необходимых действий. И первое из них – это оторвать свой зад от дивана. 

Только вместе мы сможем спасти Рыбинское водохранилище и защитить свое будущее!