К
Как-то даже не верится, что классику современной русской литературы — Василию Ивановичу Белову — уже 80 лет.
Но это так! 23 октября 2012 года — юбилей!
Да, время бежит неумолимо.
Василий Белов вступил в Союз писателей в 1962 году. С тех пор он выпустил более ста книг общим тиражом свыше 2 миллионов экземпляров, получил много государственных и литературных наград, его произведения вошли в школьные и вузовские программы, по ним были сняты кинофильмы. Немало рассказов, повестей переведены на другие языки и изданы за рубежом.
Никогда Василий Иванович не был облечён для меня в «глянец классика», никогда не парил в «ореоле славы». Да и для других, думаю, — тоже. Он всегда был жизнелюбивым, приветливым, иногда скорым и резким в суждениях, но столь же отходчивым, доброжелательным и, что примечательно, с неизменной активной позиций гражданина. Неравнодушие ко всему — черта его характера. Встречи с писателем, порой мимолетные, иногда продолжительные, бережно хранит память, как драгоценное достояние.
На дворе январская стужа, Белов шёл по центру Вологды в добротных валенках, в деревенском полушубке. Поздоровавшись, с возмущением показал на рекламу: «Боуллинг придумали! Нет русских слов?».
Или вот он за рулем старенькой «Нивы», торопливо гнал в родную деревню Тимониха. С какой сыновней любовью показывал Василий Иванович родительский дом, где им написаны, пожалуй, лучшие произведения. Когда же брал в руки гармонь и растягивал меха, невозможно было не заслушаться игрой Василия Ивановича.
Также вижу писателя Белова грозным оратором на трибунах разных съездов в Москве, перед огромной аудиторией, когда он четко и доказательно защищал интересы русских крестьян всех веков и поколений.
Настоящий трибун!
Увы, в последние годы здоровье стало подводить Василия Ивановича, отчасти разлучило с письменным столом, обычно он садился работать в 5 утра. Сложно стало проводить и встречи с читателями, хотя Василий Иванович охотно откликался на просьбы, провёл множество бесед в самых разных аудиториях. Основываясь на них, предлагаю разговор с писателем, чьё имя дорого не одному поколению читателей.
— В своё время публикация повести «Привычное дело» буквально взорвала общественное мнение в Советском Союзе. Повесть передавали из рук в руки, зачитывали до дыр. Пожалуй, именно с неё и начался Ваш триумф как большого русского художника. Скажите, Василий Иванович, почему тема крестьянства стала для Вас определяющей?
— Путь «Привычного дела» к читателю не был ровненьким, тогдашняя редакция журнала «Новый мир» отклонила мои рукописи. Повесть напечатал журнал «Север» в Петрозаводске, главным редактором был Дмитрий Гусаров. После того кряду 20 лет вокруг «Привычного дела» не затихали споры, особенно противоречивые оценки вызывал Иван Африканович Дрынов, главный герой. Я спокойно смотрел на эту шумиху.
Слава Богу, не могу сетовать на равнодушие ко мне читателей, критики. Каждая новая вещь, в частности, роман «Всё впереди», вызывали бурную реакцию. Это хорошо. Страшно, когда твой труд, которому отдано много сил, никого не трогает.
Я не выбирал, как полагают некоторые критики и читатели, тему деревни, крестьянства. Это — естественное состояние моей души, как дыхание или сердцебиение, деревня — моё сердцебиение. Дело не в описании зипуна или физиономии «из народа». Русский крестьянин был опорой огромного государства — в экономическом, военном, духовном, культурном смыслах. После революции бойцов для Красной армии, кадры для промышленности рекрутировали опять же из крестьянства. В Великую Отечественную войну основные тяготы легли на крестьянство. Не зря Александр Чаянов сравнивал крестьянство с Атлантом, держащим всё и вся.
Кое у кого это вызывает неприязнь. Но так ли уж неиссякаема мощная сила? Поезжайте по северным деревням, по селам центра и юга России — практически везде картина безрадостная.
Не любить крестьянство — значит, не любить самого себя; не понимать или унижать крестьянина — значит, рубить сук, на котором сидим. Что, впрочем, у нас нередко и делали, как в прошлом, так и теперь.
Я отрицательно отношусь, когда слышу о себе: «лидер деревенской прозы». Даже условно подобные классификации неуместны. А куда мы поместим Николая Гоголя, Льва Толстого? В «деревенщики»? Или Николая Лескова? К горожанам отнесем, что ли! Какие же «деревенщики» Федор Абрамов или Валентин Распутин, если их творчество — напряженный поиск ответов на самые острые нравственные вопросы в современном мире.
«Внешний материал» произведения, если так можно сказать, ещё не всё определяет. Цикл моих повестей «Воспитание по доктору Споку» имел городскую основу. Ну и что? Проблемы, которые я пытался выразить, одинаково близки и жителям мегаполиса, и обитателям глухой деревушки.
— Поражает разнообразие жанров, в которых вы себя пробовали: стихи, рассказы, повести, романы, киносценарии, публицистика, драматургия, эссе, воспоминания. Реальны герои или они вымышлены? Ваша последняя пьеса называлась «Александр Невский» и была поставлена в Академическом театре драмы имени А.С.Пушкина в Петербурге. Почему именно эта историческая личность Вас заинтересовала?
— Да, жанры, конечно, существуют, и всё-таки для меня они в какой-то мере условны. Пишу то, что лежит на душе и сердце. Что до героев, то спросите что-нибудь полегче! Это моя «кухня», не стоит её приоткрывать. Я много ездил по России и другим странам, много общался, что-то брал в творчество из этого общения. Большую часть своих вещей в черновиках я написал в Тимонихе. И когда работал, какой-то конкретный образ в воображении был. Но я всегда различал, где «голый» документ, а где образ документально-художественный, то есть, как бы комбнированный.
Драматургия привлекла меня широкими возможностями сказать всё, что думаешь. В русской истории Александр Невский — одна из самых трагических, но одновременно и героических фигур. Эпоха, в которую жил и действовал великий князь, положение, в котором тогда находилась Русь, в чём-то схожие с нашим временем. Европа предательски вела себя по отношению к Руси, с севера и запада нас жали рыцари, с юга — татары. В тех условиях не только выстоять, но и одержать победу над врагом от князя требовалось огромное мужество, талант государственного деятеля. Именно этими качествами и обладал Александр Невский. Не всегда у него были добрые отношения с новгородцами, с братом Андреем и сыном Василием, но он прощал им, обладая широтой души и христианским милосердием. Подчеркну особо: пьесой я хотел привлечь внимание нынешней молодежи не только к фигуре Александра Невского, но прежде всего — к истории Отечества. К сожалению, многие знают её плохо, по-школьному поверхностно.
— Василий Иванович, Вы не раз выступали в защиту русского языка. Я полностью разделяю Вашу тревогу. Что, на Ваш взгляд, угрожает сегодня русскому языку?
— Кровный родитель русского языка — древнеславянский язык мы получили от Бога, и нельзя обращаться с ним кое-как. Родное русское слово в полноте своей выражает всё духовное и эмоциональное состояние человека. С позиций первооснов языка и необходимо вести борьбу с засорением его иностранной лексикой, с искажениями, привнесением жаргонной и уголовной лексики, всяких «сленгов». Нужно спасать кириллицу, её кое-кто пытается вытеснить латинским шрифтом. Словарей должно быть столько, сколько нужно, причём самых разных, а у нас существует какое-то ограничение.
Порабощение народа начинается с отвержения родного языка, с раздвоенности культуры. За последние годы произошли огромные изменения не только в лексике, но и в синтаксисе, идёт явное обеднение языка, замена родных слов чужими, иностранными. Русский язык в значительной мере утратил ритмичность и тональность. Людей приучают думать и чувствовать не по-русски, не по-христиански, а по-демократически, что я отношу к скрытому цинизму.
Я убежден: сохраним родной язык — сохраним всё!
Думаю, надо сказать, хотя бы кратко, о влияние творчества Василия Ивановича Белова, его личности на русских писателей разных поколений. Оно огромно! Будучи некоторое время назад на «Беловских чтениях» в Вологде, известный прозаик Владимир Личутин признался, что он получил полезные уроки у Белова, не только литературные, но и жизненные. Под его признанием могли бы подписаться многие литераторы.
И до Белова в русской литературе были прекрасные писатели, в частности, Иван Тургенев и Иван Бунин, которые талантливо рисовали крестьянина и его быт. И всё же Василий Белов нашёл свой путь. Отличие его в том, что Белов изнутри увидел крестьянский мир, душу крестьянина и сумел талантливо рассказать об этом, писателю веришь буквально во всём. «Крестьянский сын, он описал общество с позиций крестьянской среды, — отмечал вологодский критик Василий Оботуров, — и это единственный пример в мировой литературе».
Как рассказал руководитель Вологодской писательской организации Михаил Карачёв, состоится презентация издания собрания сочинений писателя в 7 томах, в которые включены произведения разных жанров. Это наиболее полное издание Белова. Пройдут также литературные чтения, посвященные