Тема необходимости сокращения расходов областного бюджета и, как следствие, возможной отмены ряда областных льгот — одна из наиболее остро обсуждаемых сегодня. Власти всех уровней ведут переговоры и консультации с общественностью Вологодчины. Ветераны, получающие областные льготы, тоже не сидят сложа руки и обращаются в разные инстанции. В том числе и в нашу газету. Один из наиболее часто задаваемых читателями вопросов — почему у области оказались такие большие долги, что сегодня идет речь об отмене льгот?

За ответом мы обратились к человеку, который принимал решение о введении льгот и хорошо знает состояние бюджета нашего региона, — Вячеславу Позгалеву, до недавнего времени губернатору Вологодской области, а ныне депутату Государственной Думы.

— Вячеслав Евгеньевич, одна из самых обсуждаемых тем сегодня — это возможное сокращение ряда льгот разным категориям населения области. Речь в основном идет о льготах, которые существуют только у нас в области. Решение принимали вы, работая в должности губернатора. Чем вы руководствовались? При каких обстоятельствах это произошло?

— Хочу напомнить, что в 1996 году, когда наша команда приняла область, госдолг был равен двум годовым бюджетам. Работа по развитию областной экономики позволила восстановить промышленность, и начиная с 2000 года мы стали регионом-донором, у нас очень неплохо шли дела, появлялись дополнительные средства, и мы постоянно, даже не по одному разу в год, делили дополнительные доходы. Безусловно, я как руководитель области обязан был думать о тех, кому живется плохо. Почти треть населения области жила за чертой бедности. Поэтому главной задачей мы ставили борьбу с бедностью, подчеркиваю — не с богатыми, а с бедностью. Когда мы посчитали наши ресурсы, то решили, что эта задача нам по плечу.

И поднимали благосостояние путем введения разного рода льгот. В том числе первыми обратили внимание на категорию так называемых «детей войны». Так 7 тысячам человек дали статус «детей войны». Дали льготы чернобыльцам и членам их семей, многодетным семьям, участникам вооруженных конфликтов в горячих точках...

В результате число бедных у нас постепенно снижалось. Сначала до 17 процентов. Сейчас это число еще ниже.

— Когда вы вводили эти льготы, вы понимали, что может настать тяжелая ситуация, когда льготы, может быть, придется отменять?

— В Вологодской области много льготников разных категорий. Нужно хорошо подумать, все взвесить перед тем, как заниматься их пересмотром. Льготы в принципе невозможно отменить. Это запрещает Конституция. Вопрос может идти о приостановке деятельности закона на какой-то период. И такая практика в области у нас была.

Кстати, по категории «дети войны» наше Законодательное собрание неоднократно выходило в федеральное правительство с предложением сделать эту категорию льготников федеральной. То же делали и другие регионы, но положительного решения наша инициатива не получила. Что касается вопроса, знал ли я. Конечно знал. Основные проблемы у нас начались в 2009 году, когда область потеряла 20 млрд рублей собственных доходов. Потеряли в течение одного года, а всего за три года кризиса потери составили более 30 млрд.

— И именно в этот период область залезла в долги? Как получается, что регионы-доноры становятся должниками государства?

— Если посмотреть на сегодняшний список должников, то становится понятно, почему это произошло. В их числе оказались в первую очередь регионы-доноры: Москва, Московская область, Татарстан... Недавно «Российская газета» опубликовала статью «Российские долги регионов», где говорится о том, что на сегодняшний день долги регионов достигли размера в 1 трлн 190 млрд рублей и, по прогнозу экономистов, достигнут 1,5 трлн в этом году.

Кстати, в этом списке нет Вологодской области, так как мы не имеем просроченной задолженности, являемся добросовестным заемщиком, и у нас есть график погашения бюджетного долга. Да и Минфин признал наш подход к формированию бюджета 2013 года образцовым.

А должниками мы стали поневоле. Не потому, что не умеем управлять финансами, а потому, что падение экономики во время кризиса привело к резкому сокращению доходной части областного бюджета. Из 44 млрд мы потеряли 22 млрд. Не проели или украли...

Просто наши предприятия платили исходя из получаемой прибыли. Цены на металл снизились практически в два раза, цена на удобрения — больше чем в два раза. Раз упала цена, упала и прибыль, а соответственно, и налог с прибыли.

Чтобы сохранить социальную защищенность, мы стали брать кредиты. Сначала бюджетный. Минфин дает кредит по льготной ставке, но он краткосрочный, только на год. Через год ситуация в экономике не поправилась, чтобы вернуть деньги Минфину, мы стали брать средства в коммерческих банках.

В общей сложности у нас набралось порядка 19 млрд рублей кредитов. При этом еще раз хочу заметить, что у нас нет просроченной задолженности, то есть мы вовремя рассчитываемся с кредитами, выполняя одновременно и социальные обязательства.

Но мы перестали развиваться. Два-три года назад на нас все наседали, что школы, больницы, дороги не ремонтируются. Но это статья, которая в случае нехватки средств всегда в первую очередь идет под секвестр, — капстроительство и ремонты. Тем не менее важные стройки мы продолжали. Ягорбский мост в Череповце стоит 2 млрд рублей. Это деньги, которые ушли из областного бюджета, из этих самых 19 млрд.

Вычтите Ледовый дворец, волейбольный центр, детский сад... Череповец за этот период получил из облбюджета 6 млрд рублей. Вологда получила 3 млрд. Вычтите эти 9 млрд из 19, останется 10. Долг в 10 млрд рублей вписывается в нормативы, которые установил Минфин.

— А зачем строили тогда?

— Вот тут мы вспоминаем Кудрина, тогдашнего министра финансов. Он единственный в правительстве говорил, что будет вторая волна кризиса. Нам в это не хотелось верить. Эту мысль гнало от себя и федеральное правительство. Вместе с этой мыслью выгнали Кудрина.

Когда в 2010 году экономика области была восстановлена полностью, у нас были не восстановлены экономические показатели. Прибыль не вернулась на докризисный период. А мы рассчитывали, что доходы областного бюджета восстановятся и это позволит нам справиться с долговой нагрузкой. Однако этого не произошло.

— Но ведь можно было попросить помощь федерального центра, раз мы перестали быть регионом-донором?

— Пока регион зарабатывает достаточно средств, он может распоряжаться ими по своему усмотрению, в том числе вводить собственные региональные льготы. Но, чтобы получить деньги из федерального центра, мы обязаны соответствовать установленным федеральным нормативам расходования бюджетных средств.

Когда несколько лет назад Министерство финансов проверило наши расходы, область обвинили в неэффективном использовании бюджетных денег в сумме 7,5 млрд рублей. А это расходы в образовании, здравоохранении, органов управления. Пришлось работать над оптимизацией бюджетных расходов.

Эти годы мы занимались сокращением малокомплектных школ, их объединением (мы закрыли 200 школ по области), занимались оптимизацией коечного фонда в больницах, сокращали управленческий аппарат. Только в 2009 году сократили почти 900 штатных единиц.

Все это меры непопулярные, вызывающие протесты людей, негативную реакцию. Я думаю, что в конечном итоге все это отразилось 4 декабря на выборах. Но это было требование Минфина, общее для всех регионов. И с 7,5 млрд рублей к 2010 году сумма уменьшилась до 3 млрд.

Наша пятилетняя работа по сокращению неэффективных расходов была замечена. В прошлом году нам дали субсидию 300 млн рублей на выравнивание бюджетного дефицита, в этом году мы получим субвенцию 1 млрд 300 млн рублей на восполнение бюджетного дефицита.

— Местные льготы тоже считаются неэффективным расходованием бюджетных денег?

— К сожалению, да. Они возможны, если в области есть свои деньги и она не просит помощи у центра. Если вы хотите рассчитывать на федеральную помощь, вы должны жить по общим нормативам.

— Но областное правительство предпринимало какие-то попытки восполнить дефицит бюджета? И что, на ваш взгляд, может изменить ситуацию с региональными бюджетами в принципе?

— Сразу же, как только стало понятно, что нас ждет жесточайший кризис, правительство области утвердило программу антикризисных мер. За 2010 — 2012 годы мы мобилизовали 11 млрд рублей без учета доходов крупных промпредприятий. И большую лепту внесли предприятия малого и среднего бизнеса. Сегодня их доля в доходах области больше 10 процентов. Это весомый вклад.

В том числе мы поддержали аграриев — производителей молочной продукции, мяса; благодаря этой поддержке они не умерли в кризис, продолжали снабжать область продуктами питания и сейчас продолжают развиваться и платить налоги.

Я думаю, что эту работу необходимо продолжать и сегодня. Надо выводить из тени зарплаты в малом и среднем бизнесе. Это подоходный налог, который поддержит бюджет.

Ну и большие ожидания я связываю с инициативой Владимира Путина о ликвидации льгот по налогам для госмонополий, чтобы госмонополии с начала следующего года начали платить налоги в бюджеты регионов своего присутствия. Это в Вологодской области и железнодорожники, и газовики, и энергетики. Это — большие средства, которые позволят Вологодской области преодолеть финансовый кризис.