Оказываясь в Ферапонтове, каждый раз не перестаю удивляться переменчивости здешней погоды — свет, небо, вода, воздух пребывают в чудесном движении, от которого плоть замирает, а дух пробуждается. Холм меж двух озер, увенчанный короной Ферапонтова монастыря, виден со всех сторон. Внутри короны — жемчужина, признанная мировым достоянием культуры. После того, как фашисты в годы Второй мировой войны разрушили прославленные новгородские храмы XII — XV веков, здешние росписи Дионисия остались одним из немногих фресковых ансамблей Древней Руси, сохранившихся до наших дней.
В марте о Ферапонтове стало известно такое, что всколыхнуло региональную и столичную журналистику, музейное сообщество. Трудовой спор между директором музея и сотрудницей в изложении многих моих коллег выглядел едва ли не столкновением двух мировоззрений, борьбой добра со злом. Повторять эту историю с приказами о сокращении должности, о которой и «Красный Север» писал неоднократно, нет смысла. В изложении ситуации, на мой взгляд, осуждений больше, чем обсуждения. Ольга Лелекова — реставратор, искусствовед, ведущий специалист Государственного НИИ реставрации, руководитель реставрационных работ в соборе Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, когда мне удалось дозвониться до нее в Москву, отказалась давать оценочные характеристики участникам событий, объясняя это тем, что в одной из московских газет ее слова оказались не так поняты, а потому и не так изложены в публикации, отчего смысл был искажен.
В течение трех десятков лет в соборе Рождества Богородицы проводились реставрационно-восстановительные работы, в ходе которых были разработаны специальные технологии сохранения и укрепления древних фресок. Сегодня в музее фресок Дионисия установлена и бесперебойно работает аппаратура, собирающая сведения о температуре и влажности в помещениях и поддерживающая их в заданных режимах. В прошлом году Кирилло-Белозерский музей-заповедник, филиалом которого и является музей фресок Дионисия, был удостоен высшей награды международного фестиваля музейщиков в конкурсе «Хранение как искусство» за проект «Беспроводная система контроля температурно-влажностного режима собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря».
Отреставрированные фрески Дионисия переданы на хранение музею. Посмотреть на это чудо люди едут со всего света. Технология музейного бизнеса, в отличие от духовного ферапонтовского контекста, всеобщему обозрению и пониманию на чувственном уровне недоступна. Правда, как и в любом бизнесе, не всякие действия, приводящие к финансовому успеху одних участников процесса, устраивают остальных. Когда одни продают, а другие — покупают, никто не застрахован от того, что одна из сторон будет чувствовать себя маленько обманутой. Даже если сделка и совершается по обоюдному согласию. Низкая цена входных билетов не покрывает расходы на содержание и оплату труда персонала музея. Удорожание билетов вызывает интерес антимонопольной службы, отпугивает посетителей и противоречит исполнению просветительской функции, декларируемой одной из важнейших задач для любого учреждения культуры.
Каким образом артели иконописцев «выигрывали тендеры и получали гранты» 510 лет тому назад, неизвестно. В каких экономических условиях теперь трудятся учреждения культуры, созданные на базе православных соборов, узнать нетрудно. Сложности существования музея в нынешних условиях — питательная почва для всякого рода конфликтов. И недавнего ферапонтовско-кирилловского — в том числе.
Мне удалось поговорить в Кириллове с директором музея Михаилом Шаромазовым, как только он вышел из отпуска, уже после того, как с приказом об отмене приказа о сокращении была ознакомлена хранитель собора Рождества Богородицы Елена Шелкова. С ней мы разговаривали по телефону на следующий день. Оба собеседника надеются, что конфликт остался в прошлом. Оба ратуют за поддержание достигнутых условий и развитие гарантий сохранности уникального памятника русского Православия, ставшего памятником мировой культуры. И Михаил Николаевич, и Елена Николаевна утверждают, что лишь выполняли свой долг, как они его понимают.
Однако отчетливо прозвучала мысль о том, что требования и к музею, и к сотрудникам имеют свойство меняться, что закону не противоречит. Соответствовать же меняющимся требованиям и обсуждать смысл перемен лучше всего цивилизованным путем. В основе же конфликта, как мне удалось понять, лежит несоответствие между задачами, должностными инструкциями и требованиями руководства. И это несоответствие будет устранено в ближайшее время усилиями примирившихся сторон. Хочется верить, искренне примирившихся.