Олег Гурьянов родился в Вологде в 1968 году. Был обычным городским парнишкой, который не особо любил ходить в школу и никогда не был отличником. Но все изменилось, когда после 8 класса Олег поступил в 30-е училище связи. Там, по его словам, попал в руки к хорошим учителям, которые дали парню путевку в жизнь. Стал отличником, комсоргом училища, активистом. Участвовал во всех мероприятиях по комсомольской линии. Именно в училище начал заниматься спортом – рукопашным боем. Вернее, тогда это называлось «физподготовка», потому что за занятия рукопашным боем можно было понести уголовное наказание. Между бегом, отжиманиями и прыжками тренер показывал ребятам приемы борьбы. «Мы, подростки, так тянулись к этому, – вспоминает Олег Юрьевич. – По несколько раз пересматривали в кинотеатре фильмы про десантников: «Зона особого внимания», «Ответный ход», первый советский боевик «Пираты XX века» – так нам хотелось заниматься боевыми искусствами».

После училища Олег Гурьянов пошел служить на флот. Попал в подводные войска, но на подводной лодке ни разу не был – распределили служить в Санкт-Петербург, в Адмиралтейство, в роту обеспечения связи командования. Там продолжил занятия спортом. Но уже вполне легально – в воинской части вместе с курсантами занимался рукопашным боем.

Отслужив, вернулся в Вологду. И не успев насладиться свободными деньками, заступил на работу мастером производственного обучения в родном 30-м училище. Параллельно стал вести в училище секцию ушу.

Путь спортсмена

– Олег Юрьевич, когда вы поняли, что спорт стал неотъемлемой частью вашей жизни?

– Наверное, тогда, когда стал преподавать. Я глубоко погрузился в изучение восточных боевых искусств. Доступной информации было мало, приходилось «копать». Я увлекался фильмами с Джеки Чаном и другими китайскими боевиками. Оттуда брал разные интересные «фишечки». При училище открыл свой театр сценического боя «Черная жемчужина», где мы делали различные постановки с боями и трюками. Примерно в тот же период начал заниматься вьетнамской борьбой Нят-Нам. Учился в Минске у вьетнамского профессора Нго Суан Биня, получил у него международную аттестацию. По тем временам это было очень круто – учиться у иностранца. Мы вообще в Вологде были первыми спортсменами, аттестованными зарубежными мастерами.

Встреча с шаолиньскими монахами Ши Дэ Цян и Син Цзюнь, 1998 г.

– Как дальше развивалась спортивная карьера?

– Сначала занимались для себя, в удовольствие. «Дозанимались» до того, что у нас появилась Вологодская федерация ушу. Потом мы вступили в Российскую федерацию этого вида спорта. Поначалу мы не знали, какой у нас уровень – сравнивать было не с чем. Все стало ясно, когда появилась возможность отправлять учеников на соревнования за границу. Наши вологодские спортсмены стали завоевывать большие награды. Только тогда мы осознали, насколько круты.

– В какую страну была первая поездка?

– В Польшу. В Варшаве проходил чемпионат мира по традиционному ушу. Там наши спортсмены – дети и взрослые – завоевали 64 награды. А Евгений Васюков взял приз абсолютного чемпиона ушу. Поляки через два года сделали еще больше кубков. Мы накопили силы, снова приехали и взяли уже 120 медалей и 6 кубков абсолютных чемпионов. Я вместе со спортсменами клуба ушу «Арго» объездил немало стран. Последний международный чемпионат, в котором я участвовал, проходил в Гонконге. Там мы заняли групповое призовое место, то есть больше всех наград привезли.

Городские соревнования по ушу

– Почему именно ушу? В чем для вас его сила, красота?

– Ушу как стрежень. Раньше, по молодости, хотелось быть крутым, научиться драться, быть универсальным бойцом. С возрастом это уходит. Начинается изучение философии, истории искусства, живописи Востока. Пришлось самостоятельно изучать китайский язык, чтобы заниматься переводами необходимой литературы. Очень ценно было для меня общение с мастером ушу Алексеем Масловым, который был личным учеником библиотекаря шаолиньского монастыря, монаха Ши Дэ Цяна. Позже я прошел обряд послушания у Ши Дэ Цяна, когда он приезжал в Россию. При обряде послушания мне было дано имя Син У. Син (от кит. «двигаться вперед») – это фамилия всех послушников и монахов в 32 поколении монастыря Шаолинь. У (от кит. «боевой, военный») – это мое имя. Получается, что учитель рекомендовал мне идти вперед по пути воина.

Путь воина

В 1994 году в стране разразился кризис. Спортивные залы стали закрываться, работы не было. Олега Гурьянова пригласили на службу в УВД инструктором по боевой и специальной подготовкам, тренировать только что сформированное подразделение вологодского ОМОНа. Этот период для Олега Юрьевича был и увлекательным, и сложным, так как выпал на время первой Чеченской кампании. «Кто бы знал, что начнется война? В вологодском УВД начали формировать отряды для поездки в зону боевых действий. Мы проходили боевую подготовку – тактическую, огневую, участвовали в стрельбах, изучали саперное дело, – рассказывает Олег Юрьевич. – В Чечню у меня было две командировки. За первую получил медаль «За отличие в охране общественного порядка». А во второй в декабре 1996 года с вологодским ОМОНом мы попали в «заваруху» в Гудермесе. Семь дней были в окружении, сидели в центре города в комендатуре. За эту операцию я получил медаль “За отвагу”».

Первая Чеченская война, Грозный, 1995 г.

Еще два года Олег Гурьянов отдал службе в Вологодской таможне. Принимал участие в формировании таможенного СОБРа, набирал лучших спортсменов города и тренировал бойцов.

Вернувшись на «гражданку», Олег Гурьянов вновь стал заниматься боевыми искусствами, но уже в мирном русле – как преподаватель, а также развивать свой театр сценического боя в училище связи.

А потом полностью ушел… в театр.

Путь артиста

Олег Гурьянов в роли Парамошки в спектакле «Дубровский». Вологодский театр для детей и молодежи, 2016 г.

– Олег Юрьевич, расскажите, как вы попали в театр?

– Ко мне в театр сценического боя ходили заниматься артисты ТЮЗа и потом показывали выученные трюки в театре. В то время там как раз готовилась постановка «Остров сокровищ», вот меня и пригласили для постановки трюков. Я стал консультантом, помощником режиссера по сценическому движению. Спектакль получился хороший, много лет с успехом шел на сцене. После него позвали на вторую постановку, третью, четвертую… затянулось на 20 лет. Параллельно с работой в ТЮЗе я работал хореографом в образцовом танцевальном коллективе «Вологодские узоры», ставил восточные танцы с элементами и пластикой ушу.

– Трудно ли работать с людьми, которые до этого ни разу не дрались, не держали в руках шпагу? Как быстро можно научить человека с ней обращаться?

Музыкальный боевик «Остров сокровищ». Вологодский театр для детей и молодежи, 2015 г.

– Да, непросто, но упорные тренировки делают свое дело. В театре я был не только помощником режиссера, но и вел занятия у артистов. Мы учились фехтовать шпагами, саблями, палками, веерами, гибким оружием.

– Чем сценический бой отличается от реального?

– В сценическом бою главное слово – «сценический». Это отработанные техники, дистанции, визуальные эффекты, трюки, которые, конечно, ты в жизни даже и не будешь делать. В первую очередь сценический бой должен выглядеть эффектно для зрителя.

– Откуда вы брали все эти приемы, не имея специального образования?

В спектакле «Остров сокровищ» Олег Гурьянов не только занимался постановкой трюков, но и исполнил роль одного из пиратов

– Помогло мое увлечение фильмами Джеки Чана. Пока интернет не появился, у меня дома была огромная видеотека китайских боевиков – два шкафа. Собирал по крупицам. Каждый фильм «затирал» до дыр: перерисовывал все сцены вручную. Стоп-кадр – рисую, стоп-кадр – рисую. До сих пор храню тетради с этими рисунками. Потом я приходил в зал, и мы с детьми все отрабатывали. Пытались копировать Джеки Чана – манеры, технику. Снимали свои фильмы, просматривали, чтобы улучшить технику. Все пригодилось.

Помимо этого, работая в театре, я сам стал изучать специфику сценического боя. Учился смотреть на бой с точки зрения профессионала: искал выгодные ракурсы, выстраивал бои так, чтобы они смотрелись зрелищно на сцене. Профессиональные знания получил в Москве на семинарах по сценическому движению у признанного специалиста по пластике Андрея Дрознина в Щукинском театральном училище. Он перевернул мое сознание. И когда я приехал в Вологду, сразу стал работать в концепции Дрознина – в трехплоскостном измерении. Плюс – художественный вкус, который у меня формировался годами, благодаря моему учителю – народному артисту России, режиссеру Вологодского театра для детей и молодежи Борису Гранатову.

Отчетный концерт хореографического коллектива «Вологодские узоры», 2018 г.

– В постановках с вашим участием артисты использовали в том числе и различные виды оружия…

– Это моя особая страсть. Я старался в каждый спектакль ввести какое-то новое оружие. Особенно было интересно в этом плане работать над постановкой «Остров сокровищ». Когда пиратов делаешь, можно брать всякие крюки, гибкие молоты на веревке (лю син чуй), кинжалы, шпаги. Это было очень интересно. Также немало поставил боев с холодным оружием, с применением различных техник фехтования. Все актеры в ТЮЗе учились у меня фехтовать. Мне самому тогда пришлось освоить европейское фехтование, так как до этого я умел фехтовать только восточным оружием. Учился по книгам и видеоурокам в интернете.

Спектакль «Страсти по Тилю». Олег Гурьянов в роли Хозяина пивной. Вологодский театр для детей и молодежи, 2015 г.

– Олег Юрьевич, ваш сценический путь не ограничился только работой постановщика. Как вы стали актером?

– В театре всегда не хватало мужчин, и мне просто предложили попробовать. За 20 лет работы в театре сыграл около 17 ролей. Первая моя роль – младший лейтенант Небогатов в постановке «В списках не значился». В этом спектакле я также ставил боевые и каскадерские трюки. В работе мне помогли все те ощущения, перенесенные из Чечни. Я все рассказывал и показывал актерам – как люди ведут себя во время боя, как реагируют на различные ситуации в экстремальных условиях. Я играл с большим воодушевлением. За эту роль и постановку я получил звание лауреата Государственной премии.

Путь художника

Спектакль «Японская сказка». Чарли-клуб, 2021 г.

– Олег Юрьевич, из чего выросло ваше увлечение живописью? Кто был вашим учителем?

– Все началось с тех же тетрадных зарисовок боевых сцен. На вручении госпремии мне посчастливилось познакомиться с величайшими вологодскими художниками Владимиром Корбаковым и Михаилом Копьевым. Михаила Васильевича укусил клещ, он был какое-то время парализован, но сила духа и животворящая сила искусства вывели его из этого тяжелого состояния. Его супруга Ираида Валентиновна попросила меня позаниматься с ним ушу для дальнейшей реабилитации. Я тренировал Михаила Васильевича около двух лет.

В знак благодарности он предложил научить меня живописи. Я показал свои зарисовки ушу. Посмотрев, Михаил Васильевич сказал: «Олег Юрьевич, у вас беглая рука, я вижу, толк будет». За два года Михаил Васильевич научил меня азам живописи. Он говорил: «Олег Юрьевич, у вас нет художественного образования, но вы всем можете говорить, что вы мой ученик».

Учиться у такого мастера было истинным удовольствием. Но бывали моменты, когда Михаил Васильевич и до слез доводил. Вот, к примеру, пишу голландский натюрморт: все красиво выходит – ягодки блестят под лучиками солнца, золото сияет. Михаил Васильевич подходит и говорит: «Олег Юрьевич, все хорошо, но можно я немножко поправлю, только вы не обижайтесь, я покажу, как работали старые мастера». Берет широкую кисть и прозрачным марсом закрашивает всю мою картину. Слезы текут у меня по щекам, как краска по холсту – я ведь полмесяца эту красоту выписывал. А он мне говорит: «Олег Юрьевич, не волнуйтесь, поверьте мне, все будет хорошо». Потом берет кисть и в несколько мазков, без единого лишнего штриха, бегло проходится по моей картине, и она начинает сиять. То есть настоящий мастер – это тот, кто делает меньше ошибок. У мастера нет лишних движений, у него каждое движение, каждый штрих отточен годами. Кстати, благодаря Михаилу Копьеву мои картины неоднократно выставлялись.

Михаил Васильевич был для меня и духовным наставником. В мастерскую он заходил, как в храм, с крестным знамением и молитвой. Все его картины наполнены духовностью. Насыщался и я рядом с ним.

– Сейчас рисуете?

– Живопись всегда со мной, но хочется попробовать себя в других видах искусства.

Путь жонглера

Сегодня Олег Гурьянов полностью поглощен жонглированием. Он не только сам прекрасно научился манипулировать различными предметами, но и обучает детей и взрослых в своей Школе жонглирования.

– Олег Юрьевич, когда вы впервые познакомились с жанром жонглирования?

– В 2018 году. На одном из спектаклей нужно было жонглировать, а я не умел. Пригласили в театр руководителя цирка «Маугли» Ольгу Паршукову. Она показывала нам всякие жоглерские трюки, прыжки на скакалке, акробатику.

Я заинтересовался. К слову, всю жизнь мечтал научиться управляться с мячиками. В начале коллеги-актеры посмеивались надо мной, мол, ты инструктор по боевой подготовке, хореограф, и не умеешь жонглировать. Вызов был брошен, и через год я уже хорошо жонглировал. Меня пригласили в цирк «Маугли» преподавать боевые искусства, технику работы с веерами, флагами, вращение палок. Обучая детей, я и сам получал новые знания и накапливал опыт по жонглированию в том числе. Цирковой мир для меня оказался безумно интересным.

Олег Гурьянов: «Обучая детей, я и сам получал новые знания и накапливал опыт по жонглированию в том числе»

– Жонглирование – это ваша основная деятельность уже пятый год?

– Я открыл в Вологде Школу жонглирования Олега Гурьянова. Обучаю всех желающих, некоторые жонглеры уже пятый год со мной занимаются. Я разработал собственную методику преподавания. Самое главное что в ушу, что в жонглировании – методика. Сейчас я обучаю жонглированию за 15 минут – это рекорд новичка. За час точно научу. За последние годы научил жонглировать в Вологде более 300 человек.

– Что дает жонглирование?

– Жонглирование дает очень многое – об этом можно говорить бесконечно. Чем глубже входишь в этот мир, тем больше открываешь интересного. В первую очередь, жонглирование тренирует и тело, и мозг. У детей развивается речь, координация, ловкость. Для взрослых – это прекрасная профилактика болезни Альцгеймера, ведь в процессе обучения улучшается память, развивается двуполушарное взаимодействие, снимается стресс. Многие мои ученики замечают, что уже спустя месяц занятий стали активнее пользоваться второй рукой в быту. Каждое занятие мы усложняем технику, изучаем новые элементы. И те, кто занимаются уже давно, отмечают, что стали более уравновешенными, чаще пребывают в хорошем настроении.

– Олег Юрьевич, вы занимаетесь и с особенными детьми?

– Это получилось случайно. Ко мне на занятия приводили ребят с задержками психического развития. Хоть знаний специализированных у меня и нет, я никому не отказывал – приходи, работай, тренируйся с булавами, мячиками. Через несколько месяцев занятий я стал получать отзывы от лечащих врачей, психологов, которые отмечали улучшения психомоторного развития у детей. С тех пор среди моих учеников появились психологи, логопеды, дефектологи, педагоги по физической культуре из детских садов. Я провожу для них семинары и практические занятия по жонглированию.

– И напоследок вопрос – Олег Юрьевич, вы считаете себя талантливым человеком?

– Я считаю, что в любом человеке есть 10% таланта, а остальные 90% – работа над собой. Мне многие говорят, мол, вы, Олег Юрьевич, такой талантливый человек. А я отвечаю: не талантливый, а просто постоянно работаю над собой. Если я за что-то берусь, то стараюсь довести это до совершенства. Хотя совершенства достичь невозможно. Но планочку-то я всегда себе поднимаю выше и выше.

фото Марии Гуляевой и из личного архива Олега Гурьянова