На последнее, возможно, для кого-то обидное обстоятельство, указывают обескураживающие результаты последнего опроса ВЦИОМ, установившего: треть сограждан не знают, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. И совершенно непонятно, как нам теперь жить на свете, зная, что солнце вращается вокруг каждого третьего вашего соседа.
А вообще, такое исследование вызывает в голове целый рой мыслей и политических выводов. И об уровне образования в стране. И о том, можно ли «каждому третьему» россиянину доверять политические решения? Кого будут выбирать такие в буквальном смысле «солнечные» люди?
А вот кого надо, того и выберут. Судя по тому, как сегодня начинает работать пропаганда, можно сделать вывод о том, что рассчитана она именно на таких носителей самых что ни на есть «традиционных», докоперниковых ценностей. Важно ещё учесть, что, как правило, люди из этой «трети» представляют собой наиболее активную и из-за отсутствия рефлексии категоричную часть населения: они «знают, как надо» и считают, что «тут всё очень просто».
Рост числа таких россиян совпадает и происходит почти синхронно с общим упрощением российского социума, из которого стремительно вымывается такая «ненужная» сегодня часть, как пресловутый «средний класс».
На этот «тектонический» сдвиг в российском обществе указывает, в частности доктор философских наук Дмитрий Михайличенко.
Исчезновение среднего класса имеет в большей степени экономические причины хотя и вызванные политическими факторами, считает эксперт, напоминающий, что представители мелкого и малого бизнеса давно уже «привыкли себя чувствовать на птичьих правах», а каждый кризис (посткрымский, ковидный, спецоперационный) приводит к сокращению предприятий и ИП. Конечно, кризисы время от времени открывают для МСП «окна возможностей», которые, впрочем, «в средне- и долгосрочной перспективе это не нивелирует негативного тренда».
Но текущая ситуация грозит «опрощением» не только условным «лавочникам» — сокращения, общее снижение производительности и доходов вероятно, по мнению Михайличенко и для занятых в крупной промышленности граждан. Наиболее отчётливо эти угрозы проявляются сейчас в автопроме и в металлургии: руководство крупных комбинатов уже несколько месяцев сигнализирует о тяжелой ситуации.
В этой ситуации более защищенными чувствуют себя бюджетники некоторым из которых даже повышают зарплату, хотя и требуют взамен ритуального проявления общественно-политической активности. Всё это повышает интерес к госслужбе и работе в бюджетных сферах. Похоже, на наших глазах окончательно формируется новое сословие, становящееся «основополагающим» и доминирующим в общественном устройстве страны.
Что касается трудовых мигрантов, заполняющих всё углубляющуюся российскую демографическую «яму», то Дмитрий Михайличенко отмечает и благоприятные, и неблагоприятные для этой страты факторы. «Именно мигранты являются бенефициарами крепкого курса рубля и могут отправлять переводы в Таджикистан, Киргизию и Узбекистан с лучшим, чем раньше, курсом конвертации. В то же время набор на стройки мигрантов за последние месяцы сократился в разы: новых вакансий для мигрантов намного меньше, чем еще год назад», — отмечает эксперт.
Попутно напоминая, что на рынке труда остается более 2 млн вакансий, подавляющее большинство из которых низкооплачиваемые. Чаще всего россияне предпочитают их игнорировать. Однако представители госвласти не зря продолжают утверждать, что «вакансий больше, чем безработных», не без основания полагая, что безальтернативность рано или поздно заставит российских граждан более внимательно относиться к этим вакансиям в регионах страны. А практически полная дисфункциональность профсоюзов не позволяет надеяться на резкое улучшение ситуации.
Социальность с исчезающим средним классом в большей степени удел российских регионов, утверждает эксперт, ссылаясь на данные «недавних исследований». И она продолжает усиливаться по очень простой причине: крупный бизнес будет предпочитать мигрантов «ввиду большой работоспособности и дешевизны».
Текущие тренды в целом, делает вывод Михайличенко ведут к ослаблению энергии экономической активности традиционного российского социума, росту маргинальности и иждивенческих настроений среди россиян. «Показательно, что, например, статистика разводов и других проявлений аномии ниже в агломерациях, где есть обширный средний класс и доходы выше среднего (Московская, Питерская, нефтяной Север, Краснодарский край), — отмечает политолог. — В основе социальных проблем российского общества — фактор экономики, а ухудшающееся материальное положение ведёт к актуализации этих противоречий».
Российское общество без среднего класса приближается к той модели, которая существует, например, в Узбекистане или Таджикистане. Властям этих стран средний класс не нужен — они держатся на силовом ресурсе и подавлении гражданской активности, при этом недовольные граждане имеют возможность уезжать на заработки в Россию.
А вот нынешняя трудовая мобильность россиян, в том числе и возможность уезжать в столицы или на север во многом ограничена: как следствие, средний класс будет растворяться еще более активно, полагает эксперт, а страну ждут новые волны неполитической эмиграции за счет, прежде всего, образованной молодёжи.
Важным отличием новой российской структуры социума без среднего класса, по мнению Михайличенко, при всей схожести с центральноазиатской моделью, является отсутствие характерного для Центральной Азии «молодёжного бугра»: в России молодёжь уменьшается, а население в целом стареет.
«Это формирует неблагоприятные социально-экономические прогнозы в долгосрочной перспективе. Есть вероятность того, что центрально-азиатская активность и станет драйвером экономического развития российского общества, хотя уровень квалификации большинства мигрантов не позволяет надеяться на качественное развитие. Впрочем, при сохранении возможности правящего класса контролировать ресурсы, его такой расклад вполне устраивает», — отмечает Дмитрий Михайличенко.