Гончар Сергей Феньвеши живет аскетом-отшельником в почти пустой деревне Верхняя Гора под Кирилловом и мастерит вещицы, которые разлетаются по всему свету. Мы расскажем, как филолог-переводчик по образованию нашел себя в гончарном мастерстве. 

Сергей Гезович Феньвеши по отцу - венгр, по матери - русский. До 12 лет жил в Румынии, а потом его родители переехали в Череповец. Чтобы получше освоить язык, парня отдали на год в семью двоюродного брата в Ленинград. Там он заново пошел в 6-й класс и начал постепенно привыкать к новой действительности.
Бабушка Сергея работала научным сотрудником в музее и познакомила мальчишку с художницей Ангелиной Алексеевой, которая вела кружок по рисованию и организовывала отряды для краеведческих экспедиций. Это стало первым прикосновением Сергея к народному творчеству. 
Учиться он поехал в Ужгород, в Закарпатье: тянуло ближе к родным местам. Сначала попробовал освоить профессию слесаря в училище, но через год понял, что жизнь работяги от зарплаты до зарплаты ему не по душе - хотелось чего-то большего. Поступил в университет на факультет романо-германской филологии, специализировался на французском языке. 
После неудачного брака вернулся в Череповец к родителям: искал себя, писал очерки в газетах, порывался уехать на «великую стройку», но вдруг, начав заниматься в народной студии «Феникс» у Сергея Лапотенко, прикипел к гончарному мастерству. Глина манила, просилась в руки, требовала терпения и внимания - совсем как женщина. Увлекшись, стал преподавать в студии сам: и учился, и учил - это процесс непрерывный.
- Никогда еще не встречал двух похожих глин, у каждой - свой характер, - говорит Феньвеши. - Я люблю работать с более плотной структурой: она требует власти, твердой руки. Зато и вещи получаются более добротными.
Его вещицы заметны сразу: они просто притягивают взгляд и занимают особое место на любых выставках гончарного искусства. Феньвеши работает в редкой технике чернолощеной керамики, что придает его работам особую строгость, лаконичность и графику. 

Фото из личного архива Сергея Феньвеши

- Я люблю, когда «звучит» именно форма, а в черном цвете это особенно выразительно, - говорит мастер. - Не люблю излишеств, украшательства, глазури: это просто не мое. 
И действительно, его кувшины и кухли, блюда и вазы обладают невероятной выразительностью какого-то первобытного свойства: такой и должна была быть первая, честная, народная посуда - практичной и суровой. 
А этот благородный матовый блеск требует большого труда и терпения. После первой просушки перед обжигом бока изделия тщательно натираются специальной грубой тряпочкой до лоска. Потом заготовки отправляются в печь, где обжигаются при особой температуре. И тут начинается главное таинство: печь затыкается и без доступа кислорода начинает чадить - становится «черной». Вот эта сажа и дает тот самый знаменитый черный цвет чернолощеной керамике. 
После восьми-девяти часов обжига изделия остывают не менее суток, а потом отправляются в холодную купель: каждую вещицу обмывают водой и просушивают. Процесс трудоемкий и долгий, зато и результат радует глаз!
- Вещь должна быть добротной и простой: в этом ее дух! - дополняет немногословный мастер.
И его мужской взгляд пришелся по душе тысячам ценителей по всей стране и за ее пределами. 
В 2000 году мастер купил дом в глухой деревне Верхняя Гора и со временем поселился здесь насовсем. Говорил, что давно приискивал себе дом, чтобы у реки да на высоком берегу, и судьба сама привела его в это место.
- Там, видимо, знали, что мне надо, - улыбается Сергей Гезович.
И мы понимаем, что значит «там»...
Магазин в соседней деревне за полтора километра, раз в неделю колхозное молоко, еда с огорода, мед с собственной пасеки, самопечный хлеб - быт мастера суров и незатейлив. В свободное время - книги и общение в Интернете, ремонт старенького выручалы УАЗика и заготовка дров. Лесные прогулки - уже насущная потребность: река зовет, лес зовет, и, если долго не откликаться на этот зов, начинает расти беспокойство. За плечами - несколько браков, изредка приезжают два взрослых сына… Зимой он остается в деревне практически один, летом приезжают дачники.
- После зимовки по весне замечаю, что разговариваю не так шибко: отвыкаю, видимо, - говорит мастер.
Но отшельничество оказалось Феньвеши по душе: говорит, что сам он интроверт, любит наблюдать со стороны за жизнью и писать свои мысли на личной страничке в сети «ВКонтакте». И эти заметки - своеобразный разговор человека с самим собой - поразительно глубоки и мудры. Он говорит, что все мы изначально одиноки, с этим просто надо научиться жить. И, наверное, всем нам иногда не мешает вот так остаться наедине с самим собой, чтобы, убрав все суетное и наносное, услышать себя, настоящего…