Стоит изолировать больного и заставить его работать или ограничится стационарным лечением? Впервые после краха советской системы о возрождении ЛТП серьезно заговорили на самом высоком правительственном уровне.
Вологодский алкоголик — это еще молодой человек в возрасте от 30 лет, с работой и при семье. Заведующий наркологическим отделением на Московской Денис Софронов и его коллеги считают, что принудительное лечение необходимо, особенно в тяжелых случаях: «У большинства такое мнение сложилось, что принудительное лечение необходимо. Конечно, необходимы строгие медико-социальные показания для госпитализации в такие учреждения, подкрепленные законодательной базой. Допустим, в США есть на этот счет законы. Если больной систематически алкоголизируется, мешает окружающим, ему предлагают пройти принудительное лечение, либо заплатить большой штраф, либо отсидеть срок в тюрьме. Как правило, все выбирают первое».
С ним согласна лидер вологодского движения «Женщины России» Ольга Тарлакова. В их кризисный центр приходят десятки несчастных жен и матерей алкоголиков. Своим оппонентам, противникам закона она желает одного: «Да чтобы он посмотрел поближе, как мучаются люди с этими алкоголиками. Я, конечно, не желаю, чтобы в его окружении оказался этот алкоголик. Но сколько слез могут тереть на кулак их жены и матери, у меня ни нервов, ни сил не хватает смотреть на бедных женщин. И этот круг без помощи общественности не разорвать».
Пациент Александр Александрович считает, что для успешного лечения необходим свободный выход из лечебного заведения: «Тут выход есть. Лечение идет несколько дней всего, а потом на курсах терапии живешь. Тут можно попроситься выйти по семейным или по личным обстоятельствам. Тут надо решать по нескольким стадиям. Первый раз попал, второй, а потом уже принимать серьезные меры. А ЛТП оно же принудительное, не будет 10—20 дней, а по полгода, по году, наверное. Это долго».
Большинство пациентов наркологического отделения проходят курс лечения раз в полгода или чаще. Некоторые обращаются еще и к психиатрам.