О ночлеге в деревенском доме, на вологодской земле, я как-то здесь писал, а вот на днях размещая те свои, уже описанные, впечатления в фейсбуке, решил рассказать хотя бы вкратце о том, как я в ту деревню попал. Поэтому повтор будет только в ситуации ночлега; обо всём остальном – здесь, в Живом Журнале, впервые.

В поезде «Новороссийск – Архангельск» пять лет назад, в сентябре, познакомился с общительным соседом, – он ехал до Вологды. Я поведал парню о своём былом вологодском прошлом, когда я жил в деревянном домике «геологической экспедиции» почти в центре города. Алексей взял с меня слово, что я приеду в деревню под Вологдой, где у него изба, доставшаяся от родителей.

На обратном пути из Архангельска я вышел в Вологде и позвонил Алексею. Он радостно откликнулся; договорились, что встретимся у Кремля.

Алексей проводил до автобуса своего приятеля (вид типичного уголовника!), у которого сегодня ночевал; мы погуляли по городу, я накупил на рынке всякой всячины и мы поехали в его Анчутино (автобусный рейс «Вологда – Северная ферма»). Примерно через час вышли во тьме. Кругом – поля и призрачные очертания далеко отступивших от дороги лесов. Алексей прыгнул в канаву, достал из водосточной трубы сапоги, которые приготовленные к моему приезду. И мы направились по грунтовке во мрак.

Через километр на горе возникла черневшая мёртвыми избами деревушка Помыгалово, ещё через километр как из-под земли выросло Анчутино – деревня, в которой живут только в тёплую пору (все её обитатели давно переехали в более цивилизованные места).

Прожили мы в Анчутине два дня, ходили по окрестностям, в том числе и в ближний Кузьминский лес, где некогда располагалось имение богатой барыни. Там Алексей безмолвно беседовал с любимой берёзой, обняв её ствол и замерев на несколько минут.

В первую ночь меня разбудил мерный требовательный стук в стену. Алексей посапывал в дальней, второй комнате. Я слез с печи, открыл одну тяжёлую дверь, потом вторую (обе тягуче заскрипели). Никого – ни на крыльце, ни за палисадником. И калитка во двор по-прежнему закрыта на щеколду. Ну и дела...

Но это ещё не всё. Второй раз я проснулся от того, что кто-то приоткрывал крышку рукомойника, – на кухне, рядом с печью! Раз приоткрыл, второй, третий... Мне стало не по себе. Звуки прекратились, и я успокоился на мысли, что, наверно, есть тут, у деревенских, свои «бытовые» особенности, которые я не в состоянии понять…

Под утро стало жарко. Я перебрался на кровать (Алексей это предвидел и заранее её застелил), и во время чуткого сна на край простынки, которой я укрывался) опустилось что-то тяжёлое. Вроде как кот запрыгнул. А я уже был наслышан, что в деревню время от времени наведывается огромный дикий лесной кот и навещает дома, – после чего всякие невидимые пришельцы – видимо, те самые, что стучат в стену, скрипят половицами. шумят крышкой рукомойника – на время исчезают. Так вот, захотел я повернуться на другой бок – и не смог притянуть на себя простынь: она не «шла», и я подлез под неё, сумев накрыться только половиной.

Наутро я осмотрел дом – никакого кота! И тяжёлая дверь закрыта на крючок… проснулся Алексей; я рассказал ему, что ко мне под утро, кажется, приходил кот – и словно испарился; или мне почудилось?!
– Да вряд ли тебе почудилось. Тут всё может быть!

А вечером в Анчутино, в свою избу, заявился известный в Вологде и за её пределами мастер по изготовлению мини-книжек (книжек-малюток) пожилой отставной военный Владимир Богачёв, добрый и весёлый человек.

Вторая ночь прошла спокойно; наутро мы с Богачёвым отправились ловить автобус на Вологду: обоим нужно было навестить вологодскую писательскую организацию. Алексей остался в деревне.
По дороге я и узнал, что Алексей – бандит, на нём уголовные дела, промышляет воровством. «Он тебя так ждал, умолял меня не рассказывать о том, кто он есть на самом деле, боялся, что ты всё узнаешь. Тогда я и понял, что ты не его дружок, а совсем из другого мира!»

А вечером, когда мы вернулись, Алексей как-то нервно ходил из угла в угол, и наконец нерешительно остановился рядом. «Мне позвонили, меня ищут. Так, драка была недавно... Не удивляйся, если нагрянут меня забирать. Наверное, тебе лучше переночевать у Владимира».
Так я и поступил – чему Богачёв был, кстати, рад.

Наутро мы, собираясь распрощаться с Анчутином, постучались к Алексею. Никто не отвечал. Изба как вымерла. «Или спрятался на чердаке, или ушёл в бега, – предположил Богачёв. – Чтобы ночью милиция врасплох не застала».

И вот идём мы по грунтовке – и слышим: кто-то за нами бежит со всех ног. Это был Алексей, на лице которого отражалось какое-то совсем не бандитское смущение. Он понял, что не может не попрощаться, на свой страх и риск. Трогательная картина...

А с Владимиром Богачёвым мы сдружились. К сожалению, он вскоре разменял квартиру в Вологде и перебрался поближе к Анчутину – в посёлок Куркино, славный торжественным двухэтажным барским домом XIX века и старинным усадебным парком с каскадом прудов.

Вот так, благодаря случайному знакомству с представителем уголовного мира я вновь стал желанным гостем вологодской земли.
А с Алексеем мы больше не виделись. Он оказался слишком зависимым от воровской страсти. Не так давно его посадили за угон автомобиля.