На сайте shalamov.ru выложена апологетическая статья Есипова об Ирине Сиротинской из 4 выпуска Шаламовского сборника, 2011. Кому интересно, могут почитать.

Мне в этой статье любопытна история "сделки", заключенной Вологодской картинной галереей, к которой относится дом-музей Шаламова, и бывшим гебешником, во второй половине семидесятых укравшим у Шаламова рукописи, а через двадцать лет надумавшим продать их музею (интересно, что сохранил). Непосредственно рукописи выкупала создатель Шаламовского музея в Вологде Марина Вороно. Подробно об этой истории можно прочесть в статье В. Филиппова "Семнадцать лет спустя", опубликованной по горячим следам в газете Известия 2 апреля 1996 года.

Ниже отрывок из статьи Есипова.
______________

"С Вологдой был пренеприятный, почти детективный случай. В 1996 году Вологодская картинная галерея (на чьем балансе и в чьем ведении находится Шаламовский дом) соблазнилась на предложение приобрести рукописи писателя. Предложение исходило от «частного лица» — как оказалось потом, офицера- пенсионера КГБ, который говорил, что «нашел рукописи в помойке» (!). На самом деле это был обыкновенный надсмотрщик за квартирой Шаламова, который, пользуясь болезнью и временным отсутствием хозяина, в конце 1970-х годов украл эти тетради и теперь решил их (для блага себя и внуков) продать.

Как ни странно, сделка состоялась — галерея нашла спонсора и купила рукописи. С Сиротинской как правонаследницей всего созданного Шаламовым якобы «хотели, но не могли связаться». Руководитель галереи, коллекционер по страсти и по должности, но провинциал по сознанию и юридической неграмотности, радовался: «Теперь к нам поедут люди со всего мира, чтобы изучать Шаламова!» Как оказалось, в пачке тетрадей с черновыми вариантами стихотворений была и истинная драгоценность — тетрадь с записями «Что я видел и понял», представляющими сжатую квинтэссенцию шаламовского лагерного опыта (теперь она широко известна и вошла в шеститомник писателя).

Как среагировала на всю эту историю Ирина Павловна? Возмущению ее и обиде на, казалось бы, ставшую родной Вологду, не было предела. И саму акцию она назвала предельно жестко и определенно: «Это скупка краденого!» (Разве не чувствуется в этом ее настоящий характер?) Конфликт был разрешен только тогда, когда все рукописи по справедливости — без судов и дрязг — были отправлены туда, где они и должны были изначально находиться — в фонд Шаламова в РГАЛИ.

К счастью, я никоим образом не участвовал в истории со «сделкой», но привожу по автографу суровое письмо Ирины Павловны в связи с публикацией записи «Что я видел и понял» в третьем «Шаламовском сборнике»: «Если хотите, публикуйте с такой пометой: „Приобретено Вологодской картинной галереей у бывшего офицера КГБ, изъятое при несанкционированном обыске в отсутствие автора“. Только при этом условии разрешаю опубликовать эту вещь». Все было неукоснительно выполнено, причем, с текстологической правкой Ириной Павловной некоторых непроясненных мест рукописи."

____________

Не понимаю только, чем тут возмущаться. Во-первых, чего еще можно ожидать от пенса-гебиста - хорошо хоть, не уничтожил тетради, а предложил купить, мог бы, как говорится, и бритвой... Во-вторых, а как, не следовало их выкупать, что ли? Заявить в милицию? Может быть. Но какой с человека спрос? Нашел на помойке. А мог и правда на помойку вернуть, если бы что-нибудь заподозрил, деньги, как я понимаю, он запросил небольшие, не стоили они того, чтобы впутываться в неприятности.

И не Ирине Павловне Сиротинской, сидевшей цепной собакой в гебистском "спецхране" над архивом Шаламова, морализовать по поводу "скупки краденого". Вообще, не к лицу ей морализовать ни по какому поводу, без морализаторства она краше. Негоже рубить сук, на котором сидишь.