У Николая Носова есть такой персонаж — Капелька, и вот её спрашивают: «Ты чего плачешь?» — «А когда идёт дождь, я всё время плачу». Я опасался, что и моя статейка о вологодском поэте Марии Марковой получится слишком сентиментальной и вызовет у читающего «носовские» ассоциации. Отзыв руководителя литературно-краеведческой студии студия «ЛИСТ» Галины Щекиной, моей вологодской собеседницы, как будто бы подтверждает эти опасения:
«Ты можешь переводить эти стихи на язык своих ассоциаций, но ты гибнешь как критик. Может, и дан тебе дар чувствовать людей, но ты не умеешь им пользоваться. Маркова в этом тексте становится противна и хочется блевать, потому что автор статьи не познаёт, не анализирует... Я уже просила тебя сократить своё многословие и в каждой статье отвечать точно на заданные вопросы: 1) основные темы, 2) выразительные средства, особенности передачи чувств, 3) отличие от других поэтов, 4) лиргерои, 5) природа, среда обитания и т. д.»
У поэта Станислава Ливинского мнение сложилось иное:
«Замечательно, что главный действующий герой у Вас сам поэт и его стихи, что Вы не пытаетесь доминировать над ними, хваля или ругая, а лишь ненавязчиво помогаете, как помогает плыть „тетрадному кораблику“ ветерок (уж простите за сравнение). Задача ведь не в том, чтобы высказаться, как стихи хороши или плохи, а в том, чтобы заинтересовать читателя, чтобы сказать, что это — СТИХИ, что их стоить прочесть и потом уже самим решать, как к ним относиться. И хотя я читал Машину книгу раньше, после рецензии у меня возникло желание перечитать её снова. А не для этого ли пишутся такие вещи!»
Второе мнение, конечно, приятней. Однако я не отказываю в правоте и Галине Щекиной. В отзывах, рецензиях, эссе стихи не должны возвращаться к их автору, важней другое: что эти стихи дают лично мне? что они дают поэзии? Возможно, мотивы Марковой, по мироощущению мне чуждые (да и она совсем непохожа на свои грустные и порой плачущие стихи), «взяли» меня интонационно и в чём-то подчинили себе. Сейчас, сейчас приведу кое-что, только сначала достану платочек.
В августе всегда летают осы.
Залетают в кухню, в спальни сад.
Спит Елена — тоненькие косы.
Вызревает чёрный виноград.
Вызревает, светится сквозь плёнку
мир для спящих, лампочка в сто ватт.
Ветер лист несёт, как похоронку.
Умирает день, мой вторник, брат.
Я сказала: осы, не летайте
над сладчайшим сахарным песком, —
и достала беленькое платье
с кружевами, с узким пояском.
Я сказала: не будите чадо,
сон её подобен сотне лет, —
и закрыла створки в сумрак сада,
потянула старый шпингалет.
Вот она, та самая статейка: http://magazines.russ.ru/zin/2013/2/s