Вчера вечером была на презентации новой книги Леонида Парфенова. Организацией встречи занимался магазин «Буквоед» на Ленинградской. Больше на встречи в «Буквоеде» никогда не пойду. Здоровье дороже.
В небольшом фойе между книжным и магазином техники стояли диванчики в количестве трех штук и несколько рядов деревянных школьных стульев (взятых, наверное, напрокат в той самой школе, в которой Парфенов учился, а теперь будет наблюдателем и избирателем).
Народа, между тем, было много. Сразу стало жарко. Виновник встречи был вынужден протискиваться между зрителями к микрофону и стойке с книгами.
Книги, конечно, шикарные: богато изданные, хорошо иллюстрированные. Выглядят очень здорово (стоят еще лучше – около 1600 р.). Автор их тоже выглядит хорошо: пиджачок, темные джинсы, стильный чубчик. Рубашка, правда, расцветкой под хохлому. Хотя, может, так и надо? Пес их знает в этой Москве, что сейчас модно.
Череповчане выглядели попроще. Было много молодых людей в черных пуховиках и с фотоаппаратами, девушек с волосами, убранными в пучок, дам неопределенного возраста с одинаковыми рыжими волосами. Смею заметить, что я в своем клетчатом пуховике и с лицом, по которому видно, что на дворе зима, летнее время отменили, а работы все так же много, тоже не украшала аудиторию.
В основном была публика, которую можно встретить в театре, в музеях и на всевозможных литературных презентациях.
Говорил Парфенов хорошо, складно и интересно (ну а кто же от него ожидал другого? Он же не кандидат в депутаты гордумы). Рассказывал о книге, о ее создании, оформлении и проч. Потом предложил задавать вопросы:
Как на Руси повелось, спрашивали все о политике. Например, так:
- Что вы думаете о Прохорове?
- Он – как веер. Мы видели еще не все его грани.
- А этот веер откуда раскрывается-то? Из Кремля? – ехидно поинтересовались из зала.
- У нас существует такая система, при которой все открывается из Кремля, - не остался в долгу Парфенов.
И высказал мнение, что система зашла в тупик, так дальше продолжаться не может, необходимо все менять и развиваться дальше:
- Политическая система стагнирует. Год от года ничего не меняется, у власти все те же люди. Мне иногда кажется, что они нас и похоронят.
В разговор периодически врывался какой-то лысоватый немолодой человек, поднимал над головой какую-то фотографию и кричал:
- Леня, куда дел рубаху в горохи?
Оказался одноклассником («за одной партой сидели!»). Подтвердил мои подозрения, что любовь Парфенова к ярким рубашкам началась очень давно, еще в детстве.
Вопросов было много, отвечал Парфенов весьма пространно. Через час в зале стало совсем нечем дышать. Все проклинали организаторов.
Парфенов оценил ситуацию и встречу аккуратно закруглил. Все радостно выдохнули, поаплодировали и побежали скупать книжки, чтобы после выстроиться в очередь за автографом.
У меня, товарищи, таких денег нет. Все имеющиеся в моем распоряжении ценности относятся к разряду моральных.
Так что нет у меня ни книжки, ни автографа.
Ну ничего. Потом в библиотеке возьму почитать :)
Выбравшись из душного ада на улицу, я решила прогуляться и заодно подумать. (Это иногда полезно).
Так вот. Меня неприятно поразил контраст между ухоженным стильным (кроме рубашки) Парфеновым, который хорошо, остроумно и быстро (для меня это очень важно) говорит, и череповецкой аудиторией. И ведь ходят на такие презентации очень приличные люди, не молодежь с «пивасиком» в одной руке и «ягуаром» в другой.
Череповец, в конце концов, город. Причем довольно большой и современный. Почему же мы выглядим как будто вчера приехали из дальней деревни? Говорим так, словно, русский язык выучили тоже вчера, причем учили письменный, а устный нам не давался?
(Конечно, я утрирую. Нельзя сказать такое обо всех)
Мне кажется, что провинция предъявляет к нам недостаточно высокие требования. Когда кругом все плохо говорят или носят валенки, мы тоже начинаем плохо говорить и носить валенки.
В провинции все время нужно бороться за себя. Пусть все носят валенки. Надеваем резиновые сапоги и выходим в народ. Кладем под подушку орфоэпический словарь. Слушаем хорошую музыку, читаем хорошие книги. Любое дело стараемся сделать как можно лучше, не делая скидку на то, что «для сельской местности сойдет».
Можно, конечно, переехать в Москву. Но смысл не в этом. Смысл в том, чтобы сохранить в себе человека, не стать Ионычем, воинствующим провинциалом.
За себя нужно бороться.
Самые интеллигентные люди, которых я когда-либо встречала, живут в крошечном Кириллове.
И еще кое-что. Два школьника сидели за одной партой. Потом один приложил усилия, уехал учиться в Питер, стал известным журналистом. Второй остался в Череповце, и теперь стоит в задних рядах зрителей на презентации книги своего одноклассника. И фотографию в руках держит.
Дело не в том, что первый – уехал, а в том, что он приложил усилия для того, чтобы стать телезвездой (он ведь этого и хотел). Что делал второй – неизвестно, но можно примерно представить.
За себя надо сражаться до последнего.
P. S. Вышла из жаркого магазина на холодный ветер. Простудилась. Ну фу, как любит говорить моя сестра.