Семидесятые годы. На работе знакомлюсь с NN, немолодым интеллигентным человеком. Разговариваем. Он говорит, что все прогнило. Кругом ложь. Брежневу навесили орден Победы. Придумали Малую Землю. Хлеб закупают в Америке. 
Я осторожно киваю. Вздыхаю. 

 — И все молчат, — горестно говорит он. – Вот вы человек молодой, а тоже молчите. А ведь русская молодежь не молчала! Декабристов помните? 
 — Май на дворе, — отшучиваюсь. 
Вроде отстал. Потом говорит: 
 — У вас почитать что-нибудь есть? Что-нибудь интересное? 
 — Ну, например? 

Он приблизился и вполголоса: 
 — Исаич у вас есть? 
Ладно, думаю. Хорошо. 
 — Есть. Завтра принесу. 

Прихожу, он навстречу. «Принесли?» «Принес, вот в портфеле». «Лучше давайте я пойду в буфет, и вы мне там отдадите». 
Книжка маленькая, завернута в газету. Вхожу в буфет. До последней секунды надеялся, что пронесет. Что ошибка. Но нет! Сидит мой старший друг, а за соседним столиком – два незнакомых паренька. 
Вхожу, сажусь, кладу книгу на стол. 
Они к нам – цап ее из моих рук. Весело так: 
 — Что это тут наши книголюбы читают? 

Я говорю: 
 — NN просил Исаича почитать. Вот я принес. 
Разворачивают. На книжке написано: «Егор Исаев. Суд памяти. Поэма» 

 — Это не Исаич, а Исаев, — говорит паренек. 
 — Исаев, Исаич, — говорю. – Какая разница? От слова Исай. Пойду чаю возьму. Вам взять? 
 — Пожалуйста, если нетрудно, — говорит NN. — Вот, возьмите денежку. Спасибо за книжку! 
 — Читайте на здоровье. 

Он даже виду не подал. Ни тогда, ни потом. А я, между прочим, не поленился сходить за этой книжкой в магазин «Москва». Рубль десять заплатил.