Мы – в Музее бутылок в Великом Устюге. На фоне многочисленных стеллажей нас, будто бы с удивлением, разглядывает хозяин музея, Александр Коковин. Несмотря на то, что Коковин — местный предприниматель, он – абсолютнейший идеалист. Точнее, комбинатор идей. И одна из таких его идей может перевернуть все привычные представления россиян и туристов о Великом Устюге. Как оказалось, Александра Коковина вообще тянет на всё неизведанное и неосвоенное. Во времена открытия Америки он наверняка был бы в числе первых вологодских первопроходцев. В наше же время он открыл в Устюге первый в России (и третий после Таиланда и США) Музей бутылок. «В чём выгода от бутылок, и кому они интересны?» — спросите вы. Такие же вопросы крутились и в нашей голове. Однако Александр Коковин открыл нам свой настоящий мир стекла — редкого и завораживающего. Нельзя не обладать по-настоящему детским романтизмом, чтоб не увлечься этим всерьёз. Но и здесь не всё так просто.
— Даже не знаю, как мне пришло в голову антиквариатом заняться – для этого и предпосылок никаких не было. Я в детстве даже ничего такого не собирал. А тут туристы начали удивляться: такой у вас древний и самобытный город, а антикварный бизнес особо-то и не развит. Всем же хочется повертеть в руках местные находки, поторговаться да поискать что-нибудь диковинное.
Вот я и подумал: ну что ж, раз неразвит, вот я и открою!
— Трудно ли было начинать подобный бизнес?
— Страшновато было одному идти по новому пути. Нашёл я тех людей, кто антиквариатом раньше занимался, из-под полы, так сказать. Пригласил их, решили арендовать одно помещение на троих. Первый магазин в гостинице «Сухона» открыли. Но потом начались трения, ну и решили разойтись по мирному. Я остался в «Сухоне», а они в другие места переехали.
— А каким антиквариатом Вы занимались? Прямо всем?
— Ну да. Любые сферы, где мог что-то найти. Самовары, иконы, статуэтки, книги – разброс большой.
Но почему-то особенно у меня «прикипело» к стеклянным вещам. Эти бутылки… Даже толком не могу сказать, как это получилось. Для начал купил штук пять. Потом узнал, что это на сегодняшний день единственное из антиквариата, что не подделывается. Монеты и иконы давно уже приноровились копировать. А все эти литые надписи на бутылках технически выполнить намного сложнее. Этикетка – её да, её сделать можно на раз-два-три. А вот надписи – нет. Для них формы выплавлялись специальные, из чугуна, и долго они не жили. Поэтому двух одинаковых бутылок, с большой степенью вероятности, вы не найдёте.
Вот я сколько раз замечал: вроде одинаковые экземпляры, но горлышко чуть-чуть повыше, или наплывы другие, или даже орлы разных размеров бывают. И даже видов много – «перьями» могут отличаться. Формы живые люди делали, поэтому каждая бутылка – она без преувеличений неповторимая, уникальная. Во всяком случае, у меня двух одинаковых ещё не находилось.
— Из каких времён вся эта коллекция?
— Тут в основном — кон. XIX – нач. XX века. В массе своей дореволюционные экземпляры. Есть и часть советских изделий. Даже сейчас, когда я привык музею и бутылкам, на некоторые до сих пор не могу налюбоваться. По-настоящему виртуозная работа. По некоторым литым изображениям людей даже можно определить элементы одежды. Одной бутылкой я даже детей пугаю – говорю, что она обита человеческой кожей. Пиратская, мол.
Естественно, бутылки почти все из-под алкоголя: винные, пивные, водочные. Но есть и парфюмерные флаконы, и много ещё чего.
— А производятся ли в наше время бутылки, на которых делают литые надписи вместо привычных этикеток? Так сказать, возвращаются ли к истокам?
— Есть, конечно. Те же пресловутые «Хамовники». Но они довольно примитивны. С образцами прошлых эпох не сравнить. Раньше даже информацию умели преподносить интересно, как мне кажется. Вот, например, начались в свое время подделки. Сделал Дурдин бутылку хоть и конусовидную, но с гранями – и начали все делать с гранями. И появилась тогда на «дурдинских» литая надпись: «требуйте клеймо на пробке, иначе подделка»… В общем, настоящая история быта.
— А если честно, Вы подались в эту сферу, потому что она не была изведана раньше? Или бутылки приглянулись вам сами по себе?
— Много здесь причин, наверное. Я ведь начинал с карт, каталогов, справочных материалов. На сегодняшний день не существует каталогов, где имелась бы вся информация о заводах-изготовителях, рыночных ценах бутылок. Вот сейчас я подготовил каталог по своей коллекции, а там, глядишь, и по всем антикварным бутылкам России сделаю. К тому же бутылки целыми редко найдёшь, да и искать трудно – с металлоискателем в земле не покопаешься.
— И в самом деле, а где Вы достаёте этот стеклянный антиквариат?
— Не поверите – в основном из интернета. Кто-то что-то продаёт, я отслеживаю. Есть пара сайтов, на которых сидят, в основном, любители всевозможного стекла. Но по-настоящему серьёзных коллекционеров в этой сфере не так уж и много. Людей с коллекцией объёмом хотя бы в пару сотен бутылок – 10-20 человек по всей стране. Включая меня.
— Можно ли говорить о сложившемся сообществе «любителей бутылок»? Есть же ведь сообщества нумизматов, бонистов, филателистов, в которых человек может реально зарабатывать на коллекционировании. Если захочет. А как с бутылками?
— На мой взгляд, сейчас это увлечение на подъёме. Люди до кризиса что-то поднакопили, какие-то коллекции. А вот с деньгами сейчас резко стало туговато. И это не может не сказываться. Мне кажется, сейчас большинство скорее продало бы свои коллекции. Цены на антиквариат кризис тоже не щадит.
Энтузиазм Александра заметно поутих.
— То есть это дорогое удовольствие?
— Как я уже говорил, бутылки – товар штучный, по сравнению с монетами. Да и многие нумизматы стали меньше торговать, как мне сейчас говорят. Велик шанс нарваться на подделку. В сфере бутылок такого пока нет.
— Вы говорили, что в России коллекционеров немного, но они есть. Не было идеи создать совместный музей всероссийского масштаба? Найти помещение в другом городе?
— Если честно, я чувствую, что всё это не потяну. Скорее надеюсь, что найдётся какой-нибудь богатенький коллекционер, который решил бы влить в свою коллекцию мои экземпляры. Я уже и вложенные деньги не мечтаю отбить. Нереально. Раньше я бутылки, бывало, и по 500 долларов покупал. А сейчас и за 10 наших тысяч не всякую удаётся сбыть. Кризис все карты спутал.
— Что ж, с антиквариатом сейчас наверняка трудно. А не было ли идеи перевести магазин в другой город? И насколько удобно заниматься этим именно в Устюге?
— Если вы про музей, то это – исключительно сезонный бизнес. Часть декабря, январь – в это время что-то ещё можно заработать.
— Но почему бы всё-таки не переехать?
— Изучал я и этот вопрос. Остановился даже на варианте с Суздалем. Но оплата аренды там существенно больше.
— Ну, с Суздалем, наверное, всё понятно. Он, как и Великий Устюг – город в большей степени туристический, причём сезонный. А как с Вологдой? Там не так много туристов, но народу явно больше.
— Так зачем мне сейчас переезжать куда-то на пмж? Мы же с вами ещё говорили о моей идее фестиваля Водолея – неожиданно поворачивает на триста шестьдесят градусов Александр, и его глаза снова загораются образами будущего.
