26-летняя жительница Череповца Светлана Субботина, которую несколько лет назад суд ограничил в родительских правах на дочь, подала иск о возвращении ребенка. По словам матери, она изменила образ жизни, однако препятствием для удовлетворения ее требований могут стать невыплаченные алименты. Из-за законной, но оторванной от жизни, по мнению истицы, схемы их начисления она после рождения второго ребенка накопила огромный долг, не имея шансов его погасить.

«Меня жизнь научила»

Родную дочь Светлана потеряла, когда ребенку было около трех лет. Из-за проблем в семье, злоупотребления алкоголем суд принял решение ограничить женщину в родительских правах. Опекунами назначили родственников матери — дядю и его жену.

«Я выпивала, гуляла, я этого не отрицаю, — признается Светлана. — С моим ребенком сидела моя мама, на протяжении трех лет опекуны с ребенком вообще не общались. Как только ей исполнилось три года, они проявили интерес, стали звонить. Моя мама работает кондуктором, и однажды Иван (имена опекунов изменены в интересах несовершеннолетней. — cherinfo) зашел к ней прямо в автобус с бумагами, сказал, что подпиши, мол, надо и все. У нее целый салон пассажиров, она подписала не глядя. Это была подпись на заявлении на ограничение моих родительских прав. Они с этой подписью пошли в суд. Меня ограничили, и я это ограничение признала. После этого я поняла, что совершила глупую ошибку. Меня жизнь научила. Я потеряла ребенка и поняла, что жила неправильно. Пока сама не поймешь, ничего ведь не изменится. Я вышла замуж, родила второго ребенка. Нашла работу, платила алименты, которые шли на сберкнижку дочери».

Как утверждает Светлана Субботина, когда второму ребенку исполнилось два месяца, она при помощи родственников с Украины полностью погасила долг по алиментам, выплатив 90 тысяч рублей, после чего попыталась снять ограничение в родительских правах, однако ничего не вышло. Сейчас накопился новый долг — 117 тысяч рублей.

«Здесь неоднозначная ситуация, так как человек, по сути, заведомо лишен возможности платить алименты, — считает адвокат Светланы Александр Чумаков. — Сейчас она находится в декретном отпуске по уходу за вторым ребенком, получает пособие в размере 6,4 тысячи рублей. Однако это пособие по закону не считается ее доходом, так как должно целиком идти на нужды ребенка. Соответственно, при расчете алиментов у нее не вычитается процент с этого пособия, как было бы при получении зарплаты, а применена другая схема. Взята средняя зарплата по стране, составляющая более 30 тысяч рублей, и присуждена в качестве алиментов ее четверть, то есть 8,5 тысячи рублей. Получается, что сумма алиментов на две тысячи превышает ее доход, и у нее просто нет никакой возможности погасить долг. Когда она работала, то платила алименты с зарплаты, получалось меньше. Мать, которая хочет вернуть ребенка, лишается этой возможности. Мы подали заявление на снижение задолженности, возможно, суд поймет всю ситуацию и снизит размер долга».

Как объясняет Светлана, она разошлась и с отцом второго ребенка, который отказался помогать ей финансово. Сейчас женщина живет с гражданским супругом. По мнению череповчанки, при помощи своего спутника и матери она сможет прокормить двух детей, если на ней не будет висеть долгов.

«Я воспитываю второго ребенка, ему уже год и четыре месяца, но из-за долга по алиментам я теряю первого ребенка, — рассуждает мать. — Я вижусь с ней, общаюсь, я не переставала этого делать. Это происходит на нейтральной территории, в «Ростке», но все же. У опекунов я в черном списке, они меня даже слышать не хотят. У нас началась ругань, когда я увидела, что ребенок приходит с синяками и в истериках. Теперь они подали встречный иск в суд на полное лишение меня родительских прав».

«Ребенок ей не нужен!»

По мнению опекунов, вопрос алиментов в этой ситуации — вторичный, и мать ребенка просто манипулирует проблемой в своих интересах. Родственники Светланы утверждают, что в свое время забрали девочку в крайне запущенном состоянии, ее физическое и психологическое восстановление идет до сих пор.

«Мы забрали ребенка, когда ей было три с половиной года, сейчас ей почти шесть лет, — вспоминает дядя Светланы Иван. — Ребенок был рахит, в три года она не могла разговаривать, не умела ничего делать руками. Передние зубы просто сгнили, так как что такое зубная щетка, она не знала. У нас документально все подтверждено. Мать не сказала вам, какой образ жизни вела? На ребенка было наплевать, уходила в загулы. В садик приходила пьяная, воспитатели дочь не отдавали, она учиняла драки. Ребенок оставался в ангаре на рынке у ее знакомой продавщицы, а сама она на неделю исчезала. Когда нам воспитатели сообщили, что ребенка приводит в садик чужая женщина, тогда мы и решили бить тревогу. Я на самом деле предложил бабушке ограничить ее в родительских правах. Мы решили, что если она нормальный образ жизни будет вести, то без проблем, пусть забирает ребенка обратно. Но я считаю, что она не остепенилась. Оснований так считать у меня вполне достаточно. Она вышла замуж, развелась, полиция к ним приезжала при браке на разборки. О чем речь? Как происходят встречи в «Ростке»? Ребенок приходит с бабушкой. Бабушка все снимает на камеру, а мама просто сидит. Ребенок сам по себе играет с игрушками, мама с ним не общается. Ребенок просто получает стресс. Она говорит, что будет заниматься… Мы ребенка лечим, возим на море, восстанавливаем моторику, все способности. Это все на нас с женой, в том числе и финансово. Ребенку нужно лечение и внимание!»

По словам опекуна, иск на лишение Светланы родительских прав они подали по настоянию органов опеки и в целом согласны с такой необходимостью. Как полагает наш собеседник, можно предположить, что истинная цель желания снять ограничение в родительских правах — получение материнского капитала. При возвращении дочери через суд Светлана приобретает и право на сертификат на сумму около 450 тысяч рублей.

«Ребенок ей не нужен, — категоричен опекун. — Она живет с сожителем, дохода у них нет никакого. К нам неоднократно приходили из органов опеки, в том числе неожиданно, никаких проблем у нас не нашли. Синяки? Я уже говорил, что у ребенка была нарушена координация, она на ровном месте спотыкается и падает, а в садике тем более. Все локти и колени у нее были разбиты, мы ей надевали налокотники и наколенники, воспитатели даже на этом настаивали. В «Ростке» об этом уже спрашивали, мы все объяснили, там все зафиксировано».

Ребенок и закон

Социальные службы, которые занимаются ситуацией, однозначной позиции насчет дальнейшей судьбы ребенка пока не сформировали.

Как рассказала cherinfo.ru начальник отдела опеки и попечительства мэрии Череповца Валентина Артёмова, специалисты провели обследование жилищных условий Светланы Субботиной.

«В суд акты уже предоставлены, нашими сотрудниками обследовалась комната в общежитии, — объясняет Валентина Артёмова. — Заключения по этому делу мы пока не давали, сначала выслушаем в суде все стороны. В конце заседаний дадим заключение исходя из того, что услышим от участников процесса. Отмечу, что суд может как принять нашу позицию, так и нет. Суд исходит из интересов ребенка».

Директор реабилитационного центра «Росток» Мария Шихирина сообщила, что каких-либо нарушений в порядке общения с ребенком, на которые ссылается мать девочки, нет:

«Фактов нарушения прав ребенка, нарушения порядка общения с ним, тем более на территории учреждения, не зафиксировано. Наше учреждение располагает определенной информацией в отношении данной ситуации, эту информацию мы готовы предоставить по запросу суда».

В суде Светлана Субботина и ее адвокат намерены ходатайствовать о проведении психологической экспертизы, которая должна проанализировать отношение девочки к матери и опекунам, ее эмоциональное состояние и возможность возвращения родителю.