Данные Росстата за полугодие подтвердили углубление рецессии во II квартале (см. таблицу) из-за усиления спада как производства, так и спроса. Исходя из темпов спада базовых отраслей во II квартале (на 6,4% против 2,8% в первом), ВВП за апрель – июнь мог сократиться примерно на 5% после спада на 2,2% в январе – марте, посчитал Николай Кондрашов из Центра развития ВШЭ. За полугодие, по его оценкам, спад мог составить около 3,7% (при условии, что оптовая торговля в июне осталась на уровне мая, свежих данных по ней пока нет).

В июне к спаду всех основных показателей добавилось жилищное строительство (-7,6% к июню-2015; 15,3% за полугодие): обвал продаж из-за спада доходов населения и высокой ставки по ипотеке застройщики начали фиксировать еще в апреле – мае. В то же время июньские данные показали скорее стабилизацию в экономике, чем ухудшение, заключают эксперты.

Падение ритейла и доходов населения продолжилось на фоне сокращения безработицы: вероятно, спад потребления достиг дна, полагает Наталия Орлова из Альфа-банка. Спад инвестиций и реальных зарплат в июне оказался меньше прогнозов, что также позволяет предположить: дно близко, заключают аналитики Barclays. На сокращение безработицы (до 5,4% с пика в 5,9% в марте) могли повлиять сезонные работы в сельском хозяйстве, указывает Владимир Тихомиров из БКС, но в целом июнь не хуже мая: «Инвестиции просели чуть меньше, доходы – чуть больше, в целом мы пока второй месяц на дне: ухудшения нет, улучшения тоже». По его прогнозу, спад во II квартале может составить 4%.

Однако и признаков подъема со дна экономика пока не показывает, отмечают эксперты. В III квартале с равной вероятностью может быть как усиление спада, так и начало восстановления, считает Кондрашов. В пользу оживления – возможная остановка сокращения запасов производства, которое за два квартала адаптировалось к новому уровню спроса, и ослабление рубля. В то же время снижение цен на нефть и продолжающееся пике реальных зарплат и потребления могут отправить экономику к поиску нового дна. «Что из этих факторов окажется сильнее, мы не знаем», – признается Кондрашов. Главным риском III квартала остается урожай, если продолжится засуха, беспокоится Тихомиров. При хорошем урожае уже начавшееся снижение потребительских цен на продовольствие должно поддержать потребление и розницу, которая начнет восстанавливаться в III квартале, ожидает Орлова. Но продолжившийся в июне рост долларизации депозитов свидетельствует о низком доверии к перспективам восстановления экономики, отмечает она, о недоверии говорит и то, что из $20 млрд оттока капитала во II квартале только $6 млрд были связаны с выплатой внешнего долга. «Негативные настроения ставят наш прогноз роста ВВП на 1,5% в 2016 г. под вопрос», – отмечает Орлова.

Сводный опережающий индекс Центра развития, в июне седьмой месяц подряд оставшийся в минусе, тоже не указывает на скорое окончание рецессии: слабость внутреннего спроса еще долго будет мешать перейти к росту, заключает Сергей Смирнов из Центра развития. Согласно опережающим индикаторам ЦМАКПа, рецессия продолжится менее года.

Экономика останется на дне, сокращение темпов спада можно ожидать лишь к концу года, считает Тихомиров. Если в III квартале экономика ляжет в дрейф, т. е. II квартал останется периодом самого глубокого – до 5% – спада, по итогам 2015 г. ВВП сократится на 4,8%, считает Кондрашов. При стабилизации цен на нефть экономика в 2016 г. «выйдет в ноль» (если не снимут или не расширят санкции), прогнозирует Тихомиров. Внутренних средств на ускоренное развитие нет, геополитический конфликт отрезает внешние инвестиции, попыток структурных реформ нет, резюмирует он: «В этой картине нет ни потребительского, ни инвестиционного роста – это застой. Но долгая стагнация еще не худший вариант».