В мире существуют всего три института, занимающихся проблемой времени как физической категории. Его феномен, кстати, заключается ещё и в том, что учёные до сих пор не пришли к единому мнению, существует ли время вообще.

Между тем недавно в издательстве «Директ-Медиа» (Москва) вышла книга вологодского философа Алексея Николаева «Время. Теория», где впервые описана формула структуризации времени, доказанная на материале геологической эволюции и мировой истории.

Разумеется, «Nauka.me» не могла пройти мимо такой новости и взяла интервью с учёным, нашедшим ответы на самые интригующие вопросы устройства вселенной и бытия: существует ли время, как оно устроено, какое оно?

— Алексей Вениаминович, так что такое время?

— Самое простое определение: время — это длительность. Благодаря своему естественному происхождению, определение времени как некой длительности — это фундаментальное определение. Но несколько неопределенное и логически расплывчатое. Оно фиксирует простое понятие времени как необходимое и достаточное для жизни, но, в сущности, оставляет безответным вопрос: что такое время? Никто вам толком не ответит на этот вопрос. Помимо того, человечество пока не нашло внятного ответа на более фундаментальный вопрос: а существует ли время вообще или человек выдумал его для своего удобства?

— Но если нет ответа на вопрос «что такое время?», с чем тогда вы работали?

— Физики открыли фундаментальные законы физического мира, но спросите их: а что такое, собственно, материя, из которой соткана вселенная, и что такое, собственно, пространство, в котором помещается материя? Никто вам внятно не ответит, но это неважно в фундаментальных науках, где фундаментальны чистые формулы, а всё остальное — вспомогательный логический реквизит, более или менее гармонирующий с логикой формул. Так и в теории времени.

— Тогда что такое теория времени?

— Вы будете смеяться, но предмет теории времени — отнюдь не время.

Предмет теории времени — это формула времени. Понимаете, если предметом теории сделать само время, получится философия времени. В книге «Время» нет места философии времени, чтоб вы не смеялись.

— Работая над теорией времени, вы для себя полагали, что время есть, либо его не существует?

— Я допускаю, что время есть.

— Слава богу! Потому что обычный человек абсолютно уверен в существовании времени. Его же вечно не хватает! Да и часы с календарем постоянно напоминают: «Zeit ist Geld!»

— Можно вымыслить какую угодно систему условных единиц времени, но вряд ли придумаешь лучше той, которой пользуется человечество в виде календаря, даже не замечая, как хорош и удобен календарь за счёт астрономической привязки. Календарь — очень нужное изобретение. Календарь отсчитывает срок жизни и всего происходящего во времени. Не будь календаря, как бы вы узнали, когда произошло всё то, что произошло с вами и вашей женой или мужем? Как бы вы ориентировались во времени и в бытии без календаря? Календарь обеспечивает ориентацию во времени, подобно тому как система географических координат, испещривших глобус, обеспечивает ориентацию в пространстве. Обеспечивая ориентацию во времени, календарь настолько важен для жизни, что время слилось в нашем сознании с календарем до неразличимости и воспринимается как календарное время. Но календарное время — это условное время, а условное время — это ложное время, иллюзорное.

— Как же ложное? Ведь все, что с нами случается, происходит во времени?

— То, что происходит во времени, ещё не само время. Это называется процессами. Исключительно ёмкий термин. А главное, простой и ясный. Слово «процесс» годится для обозначения всего происходящего во времени и всего, что можно помыслить происходящим во времени. Это важно для теории времени. Это удача, что в языке есть такое слово. Иначе пришлось бы вводить понятийный термин. Лучше употреблять общеупотребительные слова, когда надо донести истину до ума и сердца читателя. Вообще обычный человек не пытается найти истинное время, в отличие от ложного в календаре. А зачем нам истинное время в повседневном бытии, если по календарю вполне удобно жить? Время в нашем сознании прочно слилось с календарем и будильником.

— Несмотря на то, что точного ответа на вопрос «что такое время?» пока нет, вы можете рассказать о времени? Какое оно? Как устроено? На что похоже? Это река или разрушительная буря?

— Время тождественно самому себе. Как и пространство, оно делится на части. Река времени — известное выражение. На самом деле течет не время, а то, что происходит во времени. Время скорее постоянно, чем текуче. Действительно, мы говорим: время истекло. И подразумеваем: завершено то, подо что было отведено время, либо завершено частично, так что кто не успел, тот опоздал, либо время прошло впустую, то есть вообще не делалось то, что должно было быть сделано в отведенный срок, к примеру, за год. Мы говорим: год истёк. И подразумеваем: Земля пробежала вокруг Солнца, а мы сделали свои дела или ничего не сделали, дурака валяли, так что год прошел впустую, утек водой сквозь пальцы. В действительности, минувший год не тёк и не истёк, а этак целиком и вмиг прыгнул в прошлое в момент выстрела шампанского под новогодний бой курантов, как использованная условная единица времени в ряду идентичных единиц.

— Книга «Время» создавалась 15 лет от первых набросков до точки. Вы подсчитали, что чистая работа над теорией заняла пять лет. Из них окончательный вариант теории потребовал два года ежедневного труда. Как вы решились на это? Вас не пугала реакция окружающих на тему ваших исследований?

— Выдающийся социолог науки Роберт Мертон в 1957 году сформулировал набор этических норм для ученого. Одна из них — бескорыстие: выстраивание научной деятельности так, будто кроме постижения истины нет никаких других интересов. Истина — это самое интересное. Априори нет и быть не может чего-либо интересней истины. Как сказал один умный человек и как вы, возможно, уже где-то слышали, при звуке слова «истина» у человека должно чаще биться сердце. От интереса. Нет необходимости искусственно возбуждать искусственный интерес к истине, интересной естественным образом. А я как раз нашёл истину, понимаете?

— О времени размышляли Аристотель, Ньютон, Эйнштейн, Хокинг. Что нового добавили в эту истину вы? И ещё вопрос: время — деньги?

— Моя истина касается не философского смысла слова «время», а формулы времени, то есть его структуры и структуризации. Книга «Время. Теория» сейчас вступает на тернистый путь к признанию эврики, содержащейся в ней. Пока эврика не признана, не имеет никакого значения всё, что не ведет к признанию эврики, в том числе гонорар любого размера. Цель, состоящая в признании эврики, не подлежит размену ни на что, как и сама эврика. Признание эврики означает, что она будет жить и плодоносить, а это главное. Рядом с этим главным ничто не то что гонорар, хоть с гору золота, а и сама жизнь автора, и я не задумываясь отказался бы от её продолжения, если б меня поставили перед выбором: твоя жизнь или жизнь твоей эврики, выбирай?

— Вы верите в бога?

— Я считаю, бог есть.

— Как ваша книга согласуется с вашими религиозными взглядами? Ведь в ней ни слова о боге. А кто тогда создал время? Не восстанут ли «православные активисты» против вашей книги?

— Что касается религии и церкви. Книга «Время. Теория» — это чистый научный труд фундаментального порядка, а не философский, кстати, и не научно-философский, что довольно большая разница, по сути дела. Ну, можно как бы метафорически назвать книгу «Время» философской или научно-философской, меня это не трогает; в строгом смысле — это научная работа. Я сейчас работаю над книгой «Нравственный закон», и вот её можно назвать философской, потому как здесь — этика, а этику принято относить к философии со времён Сократа и Аристотеля, хотя истинная этика — это, собственно, психология.

Так вот, что касается бога в ракурсе «Времени» и наоборот. Меня изумляет непроходимый атеизм, царящий в ученых кругах, потому как нет ничего глупее атеизма, притом что между истинной наукой и истинной религией нет и быть не может никаких противоречий в принципе и в корне. Книга «Время» — это, с позволения сказать, штрих к картине творения касательно того, каким образом творец создал мир. Но то же самое можно сказать о любом фундаментальном научном труде, только книга «Время» отличается новизной в непаханой теме, не исследованной ни на йоту чистым научным образом, а не софистическим. О времени болтают что угодно наукообразным манером. Я называю это научной софистикой. В книге «Время» нет подобной софистики ни грамма, потому как книга «Время» извлечена из числовой формулы, как в точных науках. Бог там не упоминается, за ненадобностью. Бог там улыбается меж строк текста и в числах формулы времени.