Все началось со звонка. Мужчина средних лет, зовут Алексей рассказал о проблеме – их школу в селе Воскресенское объединяют с коррекционной. Это в 40 километрах от Череповца. Ключевая фраза взволнованного монолога: я не допущу, чтобы мои дети учились вместе с олигофренами. Т – толерантность. У нас этот образ мыслей пока не в ходу.

Досочки-смартфоны

В Ёргу (старое название села, но до сих употребляемое) три раза в день ходят маршрутки «Такси-Сервиса». Заплатив 107 рублей водителю, по пути можно посмотреть, как строят развязку на трассе.

Коррекционная школа VIII вида и общеобразовательная стоят недалеко друг от друга – между ними памятник Ленину на кирпичном постаменте. Ильич обмазан побелкой до такой степени, что его глаза как бы закрыты, и он не видит, как идет ликвидация последствий его политической мести стране за убийство старшего брата.

2 июня в коррекционной школе VIII вида была ярмарка. Уроки труда для здешних детей – основа образования. Они плохо усваивают предметы: русский и математику, а физика и английский язык им и вовсе могут не даться. Впрочем, законы физики они больше узнают на практике – распиливая доски и забивая гвозди.

«Это обычные дети. У кого наследственность, у кого-то травмы, жизнь в асоциальных домашних условиях. Где-то есть педагогически запущенные дети. Но это не идиоты!» - директор школы Надежда Голубева резко вскидывает голову. Еще - она районный депутат. Взгляд у нее жесткий. Властная женщина.

Надежда Павловна 10 лет как директор. До этого 23 года отдала школе через дорогу. Коррекционное учреждение она привела в отличное состояние. Компьютерный класс здесь состоит из 13 моноблоков Apple iMac. Точно такие же я видел в кабинетах Законодательного собрания. Оказывается, все лучшее не только депутатам, детям тоже достается.

«Да, я подняла школу. Она одна из лучших в области», - то ли констатирует, то ли пытается убедить меня директор.

Коля и Ваня заняты работой на маленькой циркулярной пиле – разделывают доску на досочки. Потом соберут из них беседку. Таких на ярмарке несколько десятков. Беседки хорошо продаются. По 750 рублей за штуку. Этой весной выпущена уже третья партия.

Кристина, Даша и Алена на лавочке «втыкают» в смартфоны. «Wi-Fi здесь нет», - поясняют девушки. «Если только мобильный – с личной сим–карты». Им от 17 до 19. Девочки из обычной школы так выглядят в 14-15.

Спокойно!

В это время в школе через памятник Ленину уже нет учеников. Директор в отъезде. Младшеклассники из летнего лагеря, шагают, подыгрывая себе считалкой. «Раз-два-три–четыре, три–четыре-раз-два! Кто шагает дружно в ряд?» - голоса стихают, отряд заворачивает за угол.

Десятиклассник Витя терпеливо объяснил мне, почему у него нет желания переезжать в другое здание.

«Отношение негативное. Это совершенно два разных учреждения. Совершенно разные по, по… социальной норме ученики. Какое отношение у нас будет к ребятам из той школы?» - спрашивает юноша. Он добавляет, что их здание лучше. Парень учится здесь с первого класса. Он старается формулировать ответы корректно. Позже выяснится, что Витя – самый спокойный человек в этом здании. Педагоги, с которыми я поговорил, высказывались резко; атмосфера - нервная.

«Шахматы у педагога, а шашки - в Интернете», - ответив на вопрос Вити, завуч повела меня в здание. Мне объяснили, что текущие ремонты целиком финансируются родителями, район платит за ЖКХ.

В комнате, куда мы пришли, просторно и пусто. Несколько старых столов и стулья – больше здесь не было ничего. Фамилий, имен и отчеств не стану называть – не все высказывания были корректными, а я обещал приложить усилия к объективной подаче.

«Здание нравится, светлое. На будущий год 25 лет будет, как закончили школу. Где мы будем встречаться? Как это наше село будет без школы?» - с этого начался разговор.

Здание открыли в 1984 году. У Воскресенской общеобразовательной школы 102-летняя история. Это - центр села в культурно-просветительском смысле. Учителя, ученики, родители считают, что с переездом в другое здание история их школы прервется.

«Это боль для людей! Школа должна жить!» - общее мнение родителей и педагогов.

То здание маленькое. Классы и коридоры в нем узкие. Они не рассчитаны на активных детей из общеобразовательной школы. Как будут там себя чувствовать подвижные школьники? Как будут сосуществовать такие разные ребята?

Дети и цветы

«Это же коррекционная школа VIII вида! Там у всех диагноз психиатр ставит! Если только их завести, они, что угодно могут! Да, они не кидаются. Не кидаются, потому что есть медики, есть препараты, угнетающие их нервную систему. Это не секрет. Наши дети здоровые и родители высказывают опасения. Кто может спрогнозировать последствия этого объединения? У нас ведь тоже дети не подарки. Согласие родители не дадут никогда!» - услышал я. Таких вспышек было несколько по ходу разговора…

…В большой теплице Петриневской коррекционной школы VIII вида девочки выкапывают цветы, чтобы пересадить в клумбы. Неподалеку стоят грабли времен коллективизации. При Сталине их передвигали лошади. Теперь грабли цепляют к трактору. На вид – это музейный экспонат, который еще участвует рабочем процессе.

«Если бы наш ученик оказался в массовой школе, сумел бы он приобрести трудовые навыки? Если на работу не возьмут, он в селе сможет прожить», - объясняет Надежда Голубева.

Валя Буликов – выпускник. Он сделал бордюр из кирпичей, которые остались после разбора старой постройки. Над бордюром парень работал три дня.

«Пойду учиться в колледж на Мира, 25 - бывший строительный», - коротко описывает планы на будущее Валентин.

Территория школы занимает пять гектаров. Два здания (учебный и жилой корпуса), мастерские, теплицы. Работают все.

«Я жесткий руководитель. Хочу, чтобы у меня был порядок, были созданы условия для работы педагогов и для детей. Я не сторонник объединения и я не хочу разжигать войну. Надо его избежать. К переходу в одно здание нужно хотя бы морально подготовиться», - это коротко позиция директора коррекционной школы.

Необходимые пояснения

Нужно объяснить читателю, как обстоит дело с юридической, финансовой точки зрения.

С этого года областной бюджет лишь платит зарплату учителям и дает деньги на детей. Содержание зданий школ – на районных и городских бюджетах. Воскресенская общеобразовательная и Петриневская коррекционная обходятся району в 6 миллионов рублей за год. Это самая главная причина, по которой обе школы хотят перевести в одно здание.

Глава Череповецкого района Николай Виноградов дал мне комментарий возле служебной Toyota Land Cruiser. Он входит в попечительский совет коррекционной школы. Николай Владимирович быстро переходит на «ты» и просит согласовать текст с его пресс-секретарем.

«Мы будем работать с учетом общественного мнения. Она остается у нас - эта идея. Это техническая идея, но мы к этому придем. Нужно население воспитывать, а не просто грязь ему сливать», - суть монолога главы.

Сейчас создается комиссия по объединению школ. В 20-х числах июня может быть принято это решение. Если соединять к этому времени власти передумают, все равно вернутся к теме позже – денег в бюджете в обозримом будущем не прибавится.

На школьной ярмарке

После объединения вместо двух юридических лиц создадут одно. Директором школы станет Надежда Голубева. В двухэтажном здании будут учиться 150-160 детей. Не все педагоги Воскресенской перейдут в объединенную школу.
Одно из опасений учителей и родителей – сотрудники коррекционной школы не смогут работать с «обычными» детьми из-за низкой квалификации.

«Почему наш педагогический коллектив не сможет научить детей? Мои педагоги получили такое же образования, закончили те же вузы. Педагогический коллектив сильный», - Надежда Голубева заочно успокаивает родителей.

Не все учителя Воскресенской из школы хотят идти под ее начало.

«Она у нас проработала 23 года. Поэтому лично я не пойду к ней работать», - есть такое мнение.

Начальник районного управления образования Александр Замятин не скрывает теплого отношения к директору.
«Надежда Павловна зарекомендовала себя со всех сторон. Ее знают и уважают», - Александр Станиславович сообщил мне это на ярмарке, будучи застигнут вопросом, когда рассматривал расписную табуретку.

Его коллеги-финансистки в это время покупали постельное белье. Глава района привез с собой на ярмарку сразу два управления – образования и финансов.

«А родителям не обидно такое слышать? У меня старший ребенок инвалид и если бы про него что-то такое сказали, я бы что - молчать стал бы? А они почему-то себе позволяют. Нужно быть более доброжелательными и терпеливыми», - обижается Замятин.

Все будет хорошо

Пока в Петриневской школе идет ярмарка, в компьютерном классе Воскресенской дети играют в шахматы под присмотром учителя информатики Юрия Александровича. Мальчики чешут головы, моргают, высовывают кончик языка – делают все, что полагается делать детям, у которых идет напряженная работа мысли. Девочки спокойны.

На дальнем столе – три пузатых монитора. Я не сразу признал в них компьютерный класс. Но в этом и мастерство – преподать урок на слабой технике…

…Через полчаса придет маршрутка до города. С учителями Воскресенской школы я только что чуть не поругался. Никак не хотели фотографироваться: мы, говорят, нефотогеничные!

Это ведь не самое страшное, да? Потерять свою школу – хуже. Искренне верить, что коррекционная школа VIII вида – это последняя ступень перед интернатом – заблуждение. Цифра не означает, что, чем она выше, тем серьезнее умственная отсталость. Она лишь говорит о заболевании. I тип – глухие. II – слабослышащие. III и IV – слабовидящие и слепые.

Вдруг я услышал слово «детки»:
«Те детки больные. Мы не фашисты. Мы не имеем ничего против них. Но школы-то все равно разные. Не просто так ведь все время шла политика создания коррекционных школ».

Тогда – да. Сейчас уже нет. В России XXI век. У Ильича, что стоит между школами, замазаны глаза.