Почему английский министр обороны связался с проституткой

Он и сейчас в постоянном «языковом тонусе». Например, с января по июнь, включая субботы и воскресенья (за весь период было только два выходных — 23 февраля и 8 марта), работал по договору с Сокольским ДОКом, где сейчас проходит масштабная реконструкция предприятия. За это время ему пришлось обслуживать приезжавшие туда для наладки своего оборудования делегации датчан, шведов, норвежцев, итальянцев, австрийцев, франко­язычных канадцев, немцев — и это еще не весь список.

А пристрастие к языкам появилось у Андрея Фарафонова в далеком детстве. Сын работника военной прокуратуры, он со школьных лет привык к перемене мест: семье офицера довелось часто переезжать. Города мелькали перед глазами мальчишки, как картинки в окне поезда: Сталинабад (нынешний Душанбе), Махачкала, Буйнакск, Куйбышев, Ставрополь, Ростов-на-Дону (кстати, Андрей Сергеевич родился в Вологде, но считает себя ростовчанином, так как именно с Ростовом связаны сознательные годы его жизни). В этом городе и проявился его интерес к зарубежной лингвистике. В девятом классе он зашел однажды в магазин «Союзпечать», где продавались иностранные газеты, и там его внимание привлекла большая статья об известном скандале 1963 года, когда английский министр обороны был уличен в связи с проституткой, в этот скандал еще оказался втянутым военный атташе СССР. Она была опубликована на первой странице газеты компартии Англии «Дэйли Веркер». В советских СМИ про скандал в то время ничего не сообщалось, а юноше стало любопытно узнать скандальные подробности. Он купил газету, взял англо-русский словарь и за восемь часов перевел всю статью.

Вскоре в книжном магазине Андрей увидел «Практический курс итальянского языка» Добровольского и не мог не приобрести его. В то время кроме «Униты», издания коммунистов Италии, в СССР стали продавать и газету «Паэзе Сера», редакция которой тоже придерживалась левых взглядов. В толстой, объемом свыше 30 страниц, газете сообщалось, кажется, обо всем, что происходит в мире. Так молодой человек стал узнавать все новости из первоисточника.

Контрольная начальнику штаба за пять рублей

Отец не отпустил юношу учиться в далекую Москву, а отнес документы сына на факультет иностранных языков Ростовского педагогического института, на отделение английского и французского языков. Будучи студентом, Андрей набирался разговорной практики в общении с приезжими из разных стран в центре обучения иностранцев русскому языку. Одновременно посещал курсы испанского, где их обучал уроженец родины Дон Кихота и Санчо Пансо, член ЦК компартии Испании, самый молодой генерал республиканской армии. Языковой запас Андрея Фарафонова продолжал пополняться.

После института его ждала армия, по распределению Андрей попал в батальон обслуживания Ставропольского высшего военного училища летчиков и штурманов ПВО. Как ни странно, но именно знание языков значительно облегчило его службу. Начинающие офицеры почти все где-то учились заочно. А солдат делал им контрольные по иностранным языкам, за это у него была установлена пятирублевая такса. В качестве дополнительного «бонуса» он мог беспрепятственно ходить в увольнение в гражданской одежде, ему не раз предоставлялись неофициальные отпуска домой.

А сразу после армии отставному солдату последовало предложение устроиться на службу в КГБ. Окончив ускоренные двухмесячные курсы в Москве, Андрей Фарафонов стал офицером военной контрразведки и получил направление в центр подготовки иностранных специалистов, который был расположен в песках Туркмении.

Труды Ленина — в Африку

Учились в центре в основном представители арабских государств: сирийцы, ливийцы, иракцы, йеменцы. Были и вьетнамцы, которые обучались ведению боевых действий в борьбе с американской армией (а в те годы шла вьетнамо-американская война за независимость Вьетнама). Условия — тяжелые: летом до 45-50 градусов в тени, из-за чего всех женщин и детей на лето обязательно отправляли в Россию, зимой — сильные ветра, от которых не было спасения. Плюс разная неприятная живность: скорпионы, фаланги каракуты, от которых избавлялись только с помощью специальных среднеазиатских котов, и ядовитые змеи — песчаная эфа, гюрза. Бывало, змеи заползали прямо в жилые помещения военно­служащих. Однажды проснувшаяся от зимней спячки эфа наведалась и в квартиру Фарафоновых (а молодой лейтенант жил с женой и двумя детьми), она заползла в ванную и обвилась вокруг стойки душа. Уничтожать непрошеную гостью пришлось солдату, которого прислали из части по просьбе супруги Андрея Сергеевича.

О системе обучения того времени бывший офицер отзывается с легкой иронией. Скажем, приезжают сомалийцы, которые по-русски членораздельно сказать не могут, а на первом же занятии им рассказывают об устройстве поршня. Естественно, никто ничего не понимал. Фарафонов вспоминает, что уровень образования рядового состава слушателей из любого африканского государства был очень слабым, в отличие от офицеров: те, как правило, получали образование в английских колледжах или в советских военных учебных заведениях и имели хорошую подготовку. Наша пропаганда делала свое дело: все они горели желанием построить у себя дома социализм и увозили с собой на родину полные чемоданы трудов Ленина.

Водка с сахаром

В 1975 году Андрей Сергеевич уволился из КГБ: на том, чтобы уехать из Туркмении, настояла жена, а препятствием для дальнейшей службы стало то, что ему предлагали должности, не связанные с языками. Фарафоновы переехали на родину супруги — в Вологду, а глава семьи устроился на ГПЗ-23 специалистом бюро технической информации, где он стал заниматься переводами и работать с иностранными делегациями. Тогда на подшипниковый завод часто наведывались итальянцы и немцы. Вот где Андрею Фарафонову пришлось познать, что немецкий язык настолько разнообразен. Стоило только немцам заговорить между собой на берлинском диалекте, как он переставал их понимать. На то, чтобы освоить этот диалект, у Фарафонова ушло полтора года.

— До объединения Германии на ее территории располагалось 38 государств, и в каждом из них говорили на своем диалекте. Так что и сейчас тот, кто живет, скажем, в Баварии, не понимает жителей побережья Северного моря, и наоборот. Хорошо еще, что письменность одинакова. А вот в Италии жители юга и севера страны могут общаться только через переводчика, потому что разговаривают будто на совершенно разных языках, — посвящает в тайны зарубежной лингвистики Андрей Фарафонов. — Я общался на ГПЗ с итальянцем из Венеции, сестра которого вышла замуж за неаполитанца. Он рассказывал, что, приехав на свадьбу, четыре дня вообще ничего не понимал, кроме своего имени.

Удивление вызывает рассказ Фарафонова о немцах из Лейпцига, которые пили водку с... сахаром: наливали стакан сорокаградусной и добавляли туда пять ложек сахарного песка. А один из них, как оказалось, фермер, любил рассказывать своим коллегам про свиней, которых держал на родине, их у него было 130. Он говорил при этом на сильном диалекте. Его товарищи от таких повествований задорно смеялись. Но самое смешное: когда Фарафонов спросил их, понимают ли они его, те ответили, что разбирают только каждое пятое слово.

Доводилось ему работать и переводчиком по программе усыновления детей иностранцами. Андрей Сергеевич с удовольствием вспоминает одну супружескую пару врачей из Италии: готовясь к усыновлению, те специально купили дом в деревне, чтобы ребенок воспитывался в сельской среде, взяли адреса вологодских детей, которых уже ранее усыновили итальянцы, чтобы там маленькие вологжане не терялись и общались между собой, а также специально наняли усыновленному учителя русского языка.

Кстати, об итальянцах. Считается, что итальянское вино — одно из самых изысканных в мире. Ни один день проживавших в Вохтоге «макаронников» не обходился без вина. Но... По приезде они приобрели в местном магазине бутылку итальянского и бутылку краснодарского. Так вот, свое они забраковали, обозвав его нехорошим словом, и после этого пили только краснодарские вина, нахваливая их.

Кроме английского, немецкого, итальянского и французского, которые чаще других требуются ему для работы, Андрей Фарафонов знает еще несколько языков. Причем изучать некоторые из них ему приходилось за очень короткое время. Как-то на ГПЗ должна была приехать делегация из Бразилии, и Андрей Сергеевич был вынужден за месяц освоить португальский язык (а в день благодаря хорошей природной памяти он пополняет словарный багаж на 200-300 слов). За три месяца изучил чешский. Знает венгерский, испанский, шведский, другие европейские языки.

Со всеми иностранцами, с кем ему доводилось работать, Андрей Фарафонов и сейчас продолжает общение, периодически разговаривая по скайпу. Ему редко приходится бывать дома, в поселке Васильевское под Вологдой, так как он по-прежнему все время в разъездах: работает переводчиком на разных предприятиях. Его график на 2013 год расписан уже едва ли не на каждый день: иностранные делегации на предприятиях области — частые гости.