В знаменитой московской больнице 10-месячной девочке из Вологды могли занести инфекцию — кишечную палочку. У девочки, которую зовут Кира, обнаружили порок сердца, понадобилась операция. В ноябре семью пригласили в медицинский центр имени Бакулева. Сначала казалось, что операция прошла успешно. Но через несколько дней у девочки воспалился шов. После дополнительных анализов выяснилось, что в грудную клетку попала инфекция. Как это произошло, врачи не знают. У Киры начались проблемы с легкими и почками. Десятимесячная девочка перенесла ряд операций, она до сих пор остается в реанимации, а родители пытаются добиться личной встречи с директором центра Лео Бокерией, надеясь на то, что он поможет привлечь в Бакулевку сторонних специалистов. О том, как родители борются за привлечение врачей из других больниц, а также как согласований, анализов и прочего самого необходимого приходится добиваться неделями и месяцами — в материале Евгении Котляр.

Родители привезли маленькую Киру Колотушкину в Бакулевский центр на плановую операцию по пороку сердца.

Вадим Колотушкин: У нашего ребенка порок сердца, далеко не самый сложный, в Вологде, у себя дома, мы делали УЗИ — нам сказали, операция потребуется через год-полтора после рождения. Но когда ребенку нашему было шесть месяцев, пришел вызов из Минздрава в Бакулевский центр.

12 ноября семья Колотушкиных приехала в Москву из Вологды. Врачи сказали, что операцию нужно проводить срочно. Родители доверились, и уже через три дня прошла первая операция, а еще через 10 дней — воспалился послеоперационный шов. Ребенку заново разводили грудную клетку, с тех пор маленькая Кира находится в реанимации. Уже четыре месяца.

Татьяна Колотушкина: Кира находится под некими седативными лекарствами, и недавно только начали ее из медикаментозного сна выводить.

Татьяна, мама Киры все это время рядом с ребенком, она живет в комнате отдыха при больнице. Папа Вадим, приезжает периодически, продолжая работать в Вологде.

Татьяна Колотушкина: Если бы они все своевременно пришли, они, возможно, смогли бы поставить правильный диагноз нашей малышке, определить правильно ход лечения, но этого не произошло и по сей день. Да, специалисты ходят — один специалист придет, через неделю-две, возможно, другой специалист придет. Почему-то лучше нашему ребенку от этого не становится, становится только хуже.

В заключении врачей о состоянии Киры — эпикризе от 30 ноября — сказано, что в перикардиальной жидкости обнаружена кишечная палочка — Escherichia coli.

Роман Игнатьев, доктор наук, детский хирург: Она относится к группе условно патогенных микроорганизмов. Это значит, что некоторое количество этих бактерий в норме в организме здорового человека постоянно присутствует. Бывают ситуации, когда эта кишечная палочка относится к несколько другому штамму, разновидности, или же она внедряется в те области ткани, где ее быть в норме не должно. Такое может произойти как из-за нарушений правил асептики, например, во время хирургических операций, либо это может произойти эндогенным путем — есть механизмы в организме, которые предполагают распространение бактерий по кровеносному лимфатическому руслу при условии снижения иммунных сил организма.

Вадим Колотушкин: Как эта кишечная палочка к нам попала, мы не знаем, обвинять никого не будем, но факт остается фактом — она была занесена именно в клинике Бакулева.

Родители рассказывают, что это название Escherichia coli они слышали от врачей намного раньше, чем данные о ней появились на бумаге.

Вадим Колотушкин: У нашего ребенка в области груди была кишечная палочка, которая ела его изнутри, получается, на протяжении месяца в лучшем центре в Москве.

По словам Татьяны, специалисты Бакулевского центра говорят им, что такой случай в истории больницы первый.

Татьяна Колотушкина: Неужто невозможно ничего сделать? Ну обратитесь к заграничным клиникам, обратитесь к своим коллегам, может у них были подобные случаи. Я не верю, что на всей Земле наш ребенок такой, что у него что-то происходит, и никто не может в этим разобраться. Откуда у ребенка силы бороться с этой инфекцией? Их просто нет, ребенок похудел настолько, что без слез не взглянешь.

Родители неоднократно писали заявления с просьбой личной встречи с директором центра Лео Бокерией, просили созвать консилиум с привлечением разных специалистов — пульмонолога, невролога, иммунолога, реаниматолога, гематолога, специализированного хирурга, но пока все ограничилось телемедицинской консультацией.

Татьяна Колотушкина: Тогда я пошла напролом, у меня не оставалось другого выхода. Я пошла напролом к директору, но наткнулась на закрытые двери. Я стояла под этими дверями, умоляла Лео Антоновича, чтобы они меня принял, чтобы уделил мне хотя бы пять минут. Секретарь вызвала охрану, пришла охрана и мне дали понять, что если вы еще раз сюда придете, то мы вызовем наряд.

Сейчас родители Киры продолжают борьбу за жизнь своей дочери — кроме Лео Бокерии и специализированных врачей от безысходности они пишут письма и обращения с просьбой о помощи всем, кому только возможно написать.

Вадим Колотушкин: Министру здравоохранения Веронике Скворцовой, прокурору города Москвы, президенту Владимиру Владимировичу Путину. У нас цель одна — спасти нашего ребенка. Почему мы хотим попасть именно к Лео Антоновичу? Потому что с его авторитетом, я думаю, все вопросы могут решаться гораздо быстрее.

Похожая история с занесением инфекции в Бакулевском центре случилась с ребенком Ксении Емельяновой — трехмесячным Добрыней, семья приехала делать операцию по пороку сердца из Волгограда. Трехмесячного Добрыню Емельянова прооперировали 25 октября. После вмешательства начались проблемы.

Ксения Емельянова: Они нам целую неделю не могли определить, что случилось с ребенком. Состояние стабильно тяжелое, стабильно тяжелое и все. Что случилось, мы не знаем, но смотрим и ищем.

После повторного вскрытия грудной клетки у ребенка обнаружили жидкость и гной.

Ксения Емельянова: От чего инфекция попала, они не понимают. Вроде как все хорошо, шов был идеальный, и как такое могло получиться, они не знают.

Ребенку становилось все хуже, мальчик так сильно отек, что тело увеличилось почти вдвое, на нем стали появляться пролежни. Его подключили к аппарату ЭКМО, предупредив родителей, что шансы изменить ситуацию 50/50. После последних попыток врачи сказали семье, что помочь ребенку ничем нельзя и выждав недолгую паузу объявили, что мальчик уже отключен от аппаратов, которые поддерживали его жизнь.

Ксения Емельянова: Ребенка отключили без нашего согласия, без нашего ведома. Я уточняла, почему без нас отключили, почему не дали попрощаться. Я считаю, что это просто бесчеловечно.

Как говорит Ксения, при личном разговоре с патологоанатомом ей сказали, что это была инфекция.