Что дальше Вологды, ребята?
Архангельск, Котлас, Воркута.
В какой карман захочет спрятать
тебя красавица-страна?
Впервые я увидела Нату Сучкову на поэтическом семинаре фестиваля «Плюсовая поэзия». Тогда я подумала, что это человек с самой открытой улыбкой в Вологде. На квартирнике к музее Белова я поняла, что Ната Сучкова — в придачу к улыбке — обладает здравым смыслом, складной картиной мира и твердыми убеждениями. И занимательным взглядом на мир, отображаемым в стихотворениях.
Ната Сучкова — поэт, вернувшийся в Вологду ради поэзии. Автор трех поэтических сборников (и это не считая самиаздата и публикаций в толстых литературных журналах). Может быть, прочитав это интервью, вы еще что-то узнаете о Нате Сучковой и откроете еще какую-то сторону ее жизни и личности. И Вологды.
Ваш любимый город.
Ой, сложный вопрос, чтобы вот так сразу ответить. Конечно, Вологда. Это моя родина. И при всех проблемах этого города он очень мне подходит. Я жила в Москве. Это тоже очень хороший город, в том числе и по энергетике. Но это город для движения, для общения — он не очень хорош для творческого осмысления вещей, для какой-то релаксации. Скажем, немножко поверхностный. Есть города с очень медленным темпом жизни, где в сутках 48 часов. Есть города быстрые, как Москва, — у них в сутках 12 часов. А Вологда — это оптимальный город, здесь 24 часа в сутках. Она подходит под мой темперамент.
Почему вы уезжали в Москву?
Учиться. В 2000 году я поступила в литературный институт имени Горького. Потом сформировался круг общения, у меня была хорошая работа, карьера. Но однажды я вернулась — так получилось. Нет, это, конечно, был осознанный выбор. В Москве у меня не было возможности писать стихи. Если бы я не вернулась в Вологду, тех трех книг, которые у меня изданы, сейчас точно бы не было. И вот я работала юристом в Москве, а потом приехала в Вологду — заниматься литературным творчеством. Да, со стороны это выглядит странно. Но для меня это важно. В Вологде живут мои литературные герои.
Кстати, о героях. Какие в Вологде люди?
Отзывчивые. Но не сразу. Я думаю, северные люди очень закрытые, они к другим людям относятся с опаской что ли, настороженностью. Смотрят исподлобья. Даже не улыбаются. Приходишь в какую-нибудь организацию или магазин, и кажется, что тебе тут не рады. На самом деле рады. Просто глубоко внутри. Но если попросить, тебе обязательно помогут.
Назовите три ассоциации с Вологдой.
Мосты. Снег. И фонари. Они в Вологде очень теплые, желтые. Помню, в юности сидели вечером на улице, и когда зажигали фонари, я всегда вспоминала стихотворение Ахматовой: Свечи в гостиной зажгут, / Днем их мерцанье нежнее, / Целый букет принесут / Роз из оранжереи. И почему-то среди этих желтых фонарей и снежных заносов я чувствовала себя в оранжерее Ахматовой.
Зачем учиться в литературном институте?
В Вологде есть своя сложившаяся литературная среда, конечно. Но однажды ты вырастаешь и понимаешь, что город тебе становится мал, как старое любимое пальто. И нужно что-то новое. Мне захотелось поменять обстановку, познакомиться с новым творческими людьми. Это сейчас можно выйти в интернет и пообщаться с кем угодно, найти свою тусовку, делиться своим творчеством. В 2000 году интернет работал с большим скрипом, модемный, и доступ у меня был к нему только по ночам — такие тарифы, сложно сейчас представить. Вообще, мне кажется, что я уехала в Москву в попытке прожить еще одну жизнь. Есть мнение, что писатель должен прожить как минимум три жизни. А литературный институт — это не только творческое общение, но еще и хороший способ восполнить пробелы филологического образования.
В моей голове плохо соотносятся юриспруденция и поэзия. Как так получилось?
Ничего несовместимого здесь нет. Это же не высшая математика. Юристы тоже работают с текстом. Мне очень просто воспринимать какие-то законодательные акты, документы — потому что это тексты, и я их понимаю. Случается, что с юридическими документами приходится работать как с художественными текстами. Честно говоря, силлабо-тоника — тоже жесткий каркас, согласитесь. Как и форма документа.
Можете ли вы выделить в своем творчестве сквозные темы, мотивы?
На самом деле я не люблю таким заниматься. Но давайте посмотрим. Я часто пишу про свое детство, семью и дальше — про род. Пытаюсь осмыслить свое место в родовом древе. Еще одна частая тема — негероические герои, обыкновенные люди, жители, обыватели, пьяницы. Но в каждом мне хочется найти что-то чудесное. Наверное, так.
Нужно ли равняться на какого-то в своем творчестве? Или лучше писать так, как получается?
Писатель не может сочинять так, как будто до него ничего не было написано. У нас есть огромный литературный багаж. Вот молодой автор открыл Цветаеву — и все, он утонул. И станет героем, если сможет выплыть. Или из Заболоцкого. Или из Бродского. Он ныряет туда, в них, и уже не может ни о чем другом ни думать, ни писать. Потом он оставляет их позади, но они все равно продолжают в нем жить. Знаете, как эмбрион развивается: сначала горошинка, потом рыбка, ящерка и, наконец, человечек. Так и писатель или поэт — он проходит через любовь к Цветаевой, Заболоцкому, Бродскому, этот круг авторов у каждого свой. Но при этом все равно остается собой. По крайней мере, максимально к этому стремится. Так что говорить о том, следует ли опираться на чье-то творчество… Мы в любом случае опираемся.
Что должен уметь современный поэт? Ему обязательно нужно читать стихи перед аудиторией?
Насчет чтения перед аудиторией — наверное, нет. Иногда это даже мешает. Потому что чтение вслух сглаживает недостатки. Слушатели могут попасть под харизму автора. Его обаяние, тембр голоса, заинтересоваться или ужаснуться его внешности — как уж пойдет. А когда ты читаешь стихотворение без привязки к автору, ты уже можешь познакомиться с самим текстом и понять, насколько он тебе нравится.
Как в современном мире стать поэтом?
Очень просто — сесть и писать.
А известным поэтом?
Насчет этого сказать не могу. Сама я не известный поэт. Но сейчас с этим проще, потому что есть интернет, можно выкладывать стихи там, на сайтах специальных, в социальных сетях. Бывает, мне в личку присылают стихи.
И как вы к этому относитесь?
Я долгое время не регистрировалась в социальных сетях. У них нет дистанции. Сразу отправляется сообщение, человек видит, что ты его прочитал, ждет от тебя моментальной реакции. А раньше письма могли идти несколько недель. Или хотя бы электронная почта — можно почитать, подумать. Я не могу так быстро реагировать, мне нужно время. А люди пишут, напоминают, просят, обижаются. Я, конечно, пытаюсь как-то поддерживать, что-то говорить по поводу стихов. Иногда, к своему стыду, не отвечаю. Потому что сама никому свои стихи никогда не отправляла — все публикации случались, потому что меня об этом просили. Это ни в коем случае не кокетство. Просто так есть. Мне кажется, это не самый эффективный способ становиться писателями — писать кому-то свои тексты в личку.
У нас в Вологде каждый год в ноябре проходит литературный фестиваль «Плюсовая поэзия». Мы приглашаем принимать участие молодых авторов: поэтов и прозаиков. У них есть возможность отобрать произведения, обдумать их, а не кидать случайное стихотворение. У нас проходят семинары, работают критики, редакторы — каждый участник может получить отзыв. Это куда как лучше, чем писать в личные сообщения.
Вы уже несколько лет организовываете этот фестиваль.
Да, я называю себя программным директором (смеется).
Со временем стало проще его делать?
И да, и нет. У нас сложился коллектив авторов, которые каждый год с удовольствием приезжают в Вологду для участия в фестивале. Хотя в первые годы было проблемой придумать хороший повод для них купить билеты и заселиться в гостиницу за свой счет. Теперь я каждый год говорю: «Может быть, больше не будем проводить фестиваль? Зачем это нужно?» И каждый сентябрь мне начинают писать люди и спрашивать, когда он пройдет в этом году.
Сложность же состоит в том, что всегда хочется придумать что-то новое. Потому что не каждый готов просто сидеть и слушать стихи восемь часов. Я очень люблю поэзию, но даже я на третьем часу начинаю одуревать. Идеи, конечно, никогда не кончатся, но их бывает сложно реализовывать.
За все время работы фестиваля случались открытия — поэтов, прозаиков?
Конечно. В прошлом году мы проводили конкурс «Словарный запас». К сожалению, мы могли дать только одно первое место, но были две участницы с текстами, абсолютно готовыми к печати: бери и делай книгу. Это Мария Герасимова, которая, к сожалению, уехала в Москву, и Александра Антушевич из Череповца. Мария выиграла, и мы напечатали ее книгу. Александра тоже нашла свой выход к читателю, ее повесть «Город Че» напечатал журнал «Звезда».
Или, например, писательница Наталья Мелёхина. Она была участницей «Плюсовой поэзии», пришла к нам со своей рукописью. А сегодня она уже маститый прозаик, сложившийся автор. Это все открытия нашего фестиваля.
По вашему аккаунту в Instagram складываете впечатление, что вы много ходите пешком.
Да, это так. Я живу в Заречье, недалеко от реки. Еще у меня есть собака, которую нужно выгуливать. Нет, вы не подумайте, что это какие-то вынужденные прогулки. Я очень люблю ходить пешком. Это дает ощущение города. Конечно, когда ты едешь с автобусной экскурсией по какому-то городу, ты можешь много чего увидеть, но у тебя не будет при этом ощущения… почвы. То ли дело, когда приносишься поздно вечером в хостел, смотришь шагомер — 29 тысяч шагов. Совершенно очумевший, зато впечатления совсем другие.
Темы для стихотворений когда-нибудь кончатся?
Это страх любого поэта, что стихи закончатся. Вот ты написал новый текст, и сидишь опустошенный, думаешь, что, наверное, больше не сможешь. Или бывают периоды, когда долго ничего не сочиняется. Да, стихи могут кончиться, этого все боятся. А идеи не кончатся никогда. Потому что все мы пишем про одно и то же, еще со времен Гомера. Автор пишет семитысячное в этом мире стихотворение о любви и имеет на это право. Потому что если пишет, значит в нем есть силы и уверенность, что он может сказать о ней что-то новое.
«Содружество»
специалист отдела по связям с общественностью