То состояние шока, какой-то жуткой нереальности словно вернулось из глубины лет и снова охватило мою собеседницу. У меня тоже сжимается сердце, становится труднее дышать. «И они мне сказали: «Мы вас задерживаем», — слышу я ровный голос.

Фото из альбома "Фотоистория семьи Руфановых"

Черная страница

В это трудно поверить. Милая, улыбчивая женщина в комнате, полной книг и красивых вещиц, рассказывает о том, как ей пришлось несколько месяцев провести в тюрьме. Не в годы сталинских репрессий — в середине 80-х. В конце концов ее отпустили: сотрудники ОБХСС не нашли никаких доказательств преступления.

Судя по телевизионным анонсам, стало много сериалов, где героиня по чьему-то наговору попадает в тюрьму, потом выходит, переживает еще множество событий и в итоге становится победителем. Все кажется надуманным, хоть и живет в народе поговорка: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Но вот передо мной именно такая женщина. И она говорит: «Я считаю себя счастливой».

«Академия Бенчина»

Нина Руфанова живет в Череповце с детства, хотя родилась в Рыбинске. И начиналась ее жизнь вполне обычно, как у многих сверстниц, родившихся в конце 30-х.

Окончив школу в Череповце (это был первый выпуск средней школы № 3), поехала в Ленинград поступать в институт водного транспорта — такую профессию хотел для нее папа. Но…
— В Ленинграде я была первый раз, вырвалась из дома, — посмеивается над собой тогдашней Нина Васильевна. — Не до экзаменов было, переполняли другие впечатления. В итоге не поступила.

И вот идет расстроенная девушка по Питеру и размышляет: куда еще можно попробовать? Вряд ли где-то возьмут документы, уже конец августа, все экзамены закончились.
— Иду, читаю вывески (читать всегда очень любила) и вдруг вижу: «Ленинградская межобластная книготорговая школа». И ноги сами понесли к дверям!

Постучалась к директору — на табличке фамилия: Бенчин.
— Захожу. Сидит такой высокий, лысый, симпатичный дядька. Посмотрел документы и говорит: «Ну что ж, ты мне нравишься. Поезжай домой, я напишу Шлыкову, он пришлет на тебя направление — и 1 сентября приступишь к учебе». Шлыков был директором областного книготорга… Так я стала учиться в этой школе. А когда позднее поступила в институт культуры и сказала, где училась, меня поправили: «Не школа, а академия Бенчина». Так высоко, оказывается, ценили это учебное заведение.

Но это будет через несколько лет. А пока новоиспеченный специалист книготорговли летом 1957 года приехала в Вологду, к тому самому Шлыкову, — устраиваться на работу.

Предложил товарищ Шлыков

Директор посмотрел документы и говорит:

— Если поедешь прямо сейчас, без отдыха после учебы, в Мяксу на два месяца, потом будешь работать в Череповце.
— А я только рада! — вспоминает ту встречу Нина Васильевна. — В Череповце мама с папой, друзья — конечно, хочется туда вернуться!

Училась Нина хорошо, была в активе школы, все ей нравилось. Но опыта было, разумеется, маловато. А работу ей поручили ответственную: передать книжный магазин райпотребсоюзу. И от этой ответственности, от волнения, что сделает что-то не так, она вдруг вся покрылась сыпью.
— А жила я в семье, где четверо детей! Испугалась — вдруг заразно это, дети тоже заболеют? Откуда знать, что просто на нервной почве все это? Но хозяйка сама говорит: «Не переживай, езжай в город, к доктору». Вскоре все прошло.

Небольшое, но и не маленькое село Мякса (почти полторы тысячи человек в те годы) очень понравилось Нине. Но Череповец манил больше, и она вернулась в город, как и предлагал товарищ Шлыков. К тому же ждала ее в городе на Шексне большая любовь…

«Я тогда с Руфановым дружить буду»

Девчонки-восьмиклассницы шушукались на переменке, загадочно поглядывая на мальчиков.

— Я буду дружить с Колей Ананьевым, — объявила Нина, самая решительная.

— Ой, — расстроилась подружка Валя, — а мне Коля так нравится!

— Ну ладно, — великодушно разрешила Нина. — Я тогда с Руфановым дружить буду.

Так и решилась ее судьба.

Боре тоже нравилась Нина, стройная, веселая красавица. И он был только рад, когда она смело предложила ему дружбу. Гуляли вместе, разговаривали. А после восьмого класса Борис ушел из школы — начал работать: рос без отца, нужно было помогать матери. Потом уехала учиться в Ленинград Нина. Борис ждал. Вернулась, а Борю призвали в армию, на пять лет, на Северный флот. Но случилось удивительное: приехал к морякам Никита Хрущев и… сократил срок службы на целый год. (Потом высшее военно-морское училище окончил их старший сын Владимир, служил тоже на Севере и до сих пор живет там).

Дружба Нины и Бориса продолжалась девять лет — и только в 1962-м они поженились. Чтобы купить молодому мужу костюм, взяли кредит, несколько месяцев выплачивали.

В этом году у семьи Руфановых изумрудная свадьба, 55 лет совместной жизни.
— Приглашали нас на празднование во Дворец металлургов, но мы не смогли пойти: Боря сейчас после инсульта, с трудом пока ходит. Нам принесли домой подарок и два приветственных адреса — от мэрии и «Северстали», где муж отработал 36 лет. Было очень приятно, — говорит Нина Васильевна.

Фотографии в «Ностальгии»

Героями нашей рубрики «Череповец моей юности» люди становятся по-разному. Часто нам рассказывают об интересных череповчанах наши читатели. Нину Руфанову нашла главный редактор «Речи» Елена Бегляк в группе сети «ВКонтакте» «Череповец Ностальгия. Живая история Череповца» — очень понравились фотографии, где молодая, необыкновенной красоты Нина на фоне самых разных уголков нашего города. С помощью администраторов группы мы нашли ее подругу Марину Кочину, а затем и саму Нину Васильевну.

Фотографировал свою любимую муж, Борис Владимирович. Попутно снимал и виды города — и теперь у череповчан есть прекрасная фотолетопись Череповца начиная с 50-х годов. Фотоаппаратов было несколько: «Любитель», «ФЭД», «Зоркий-4». Снимки Нина и Борис часто печатали вместе, укрывшись в закутке коридора коммунальной квартирки.

А фотографировать было что. Нина поступила на заочное отделение нашего пединститута — появились фото с новыми подружками. На втором курсе они с Борисом поженились, вскоре родился первенец — Владимир. Как не фотографировать малыша?
— Но из института я ушла, — признается Нина Васильевна. — Ребенок требовал много времени, и однажды, уставшая, я не пошла сдавать экзамен… А потом и вовсе не стала учиться. Возможно, педагогика не мое призвание, хотя моя учительница Капитолина Сергеевна Лаврова (золотой преподаватель, она потом возглавила гороно) видела меня только педагогом.

Но позднее Нина поступила в Ленинградский институт культуры, тоже заочно. В Череповце ее выбрали секретарем комсомольской организации работников культуры. Она занималась в драмтеатре во Дворце металлургов у Корсакова. И пачки фотографий в их квартире росли и росли…

«Ленина мы не любили!»

Книжная торговля. Некоторые считали, что это самая легкая и непыльная работа. В ворохе газетных заметок, в основном из нашей «Речи» (в то время «Коммунист»), у Нины Васильевны выловила такую картинку: «Когда вырастешь, Катенька, — говорил шестилетней внучке дед, — иди продавцом в книжный. Получишь книги на складе, выложишь их на прилавок — и никаких тебе забот». Вся заметка Андрея Манухина, нашего бывшего корреспондента, опровергала мечты этого дедушки.

— Вы работали директором магазина «Пропагандист». Какие там были книги? — спрашиваю. — Как вы сами относились к той литературе?

Нина Васильевна задумывается, вспоминая. И вдруг на лице вспыхивает озорная улыбка:
— Ленина мы не любили!

— Почему?

Вы тоже, читатель, предполагаете идеологические причины? Отнюдь!
— Брошюрок его было множество. И как только ревизия (а они случались нередко), мы лезем наверх — все пересчитывать! — смеется моя собеседница.

— Но кто-то покупал?
— Да, конечно. Школьники, студенты — от них требовали конспекты ленинских работ, и они покупали, стоили эти книжечки копейки. Мы формировали библиотечки по истории партии — их приобретали партийные организации в подарок вступающим в КПСС.

— А обычные люди не заходили? Для себя ничего не покупали?

В глазах Нины Васильевны вновь мелькает озорной огонек:
— Бывало. Купила семья книжные полочки. Но нужны и книги — зашли посмотреть. Я говорю: «А вы возьмите собрание сочинений Ленина — вон как красиво будет!» Действительно покупали.

И вновь становится серьезной:
— Я не смотрю современные фильмы о Ленине. Пусть мы верили в сказку, но уже поздно менять мировоззрение. Новые фильмы — это ведь тоже сказка, только другая…

«Вы задержаны»

В 1984 году к ней пришли с обыском. Нина Руфанова была уже директором горкниготорга. «А что вы ищете?» — в недоумении спрашивала она. «Деньги, доллары, меха», — наконец бросили ей. «Найдете — со мной поделитесь!» — засмеялась Нина Васильевна.

— Я не понимала, что происходит. Какие меха, какие доллары? Я их в глаза не видела. Потом знакомилась с делом — были карточки на четыре машины, на гаражи, якобы мои. А у нас с мужем — только мотоцикл двадцатилетней давности и недостроенный гараж. Якобы я в Ленинград книги чуть не тоннами отправляла. Какие тонны? Весь дефицит распределял тогда горком партии. Ничего не нашли, конечно. Но велели идти с ними. Муж на работе, старший сын — курсант. Говорю младшему: «Сыночка, ну я поехала», — и не подозревала, что вечером не вернусь. После допроса мне дали бумагу подписать, а я опять не понимаю: «Что это?» — «Вы задержаны».

Только через четыре месяца Нину Руфанову выпустили. «Деньги, доллары, меха» так и не обнаружились. Бывшего директора горкниготорга обвинили лишь в превышении должностных полномочий — перераспределении книг между магазинами.
— Мы отчитывались перед Вологдой как единый книжный магазин, — поясняет Нина Васильевна. — Но продажи шли по-разному, например, в магазине на Металлургов, где проходит масса людей, и на улице Красной, куда не заглядывал почти никто. И я позволяла себе перебрасывать часть книг туда, где они были востребованы. Книги доходили до читателей, продавцы получали премию — кому от этого было хуже?

Друзья познаются…

Выйдя на волю, она ощущала огромную потребность рассказать всем, кто знал ее, как все было. И чувствовала: не сможет. Как можно описать это? Шок, страх, боль… Все, что происходило, казалось нереальным. «Это было все равно что обвинить меня в измене Родине», — написала она в своем дневнике.

Но не зря говорится: друзья познаются в беде. Как только Нину Васильевну освободили, к ней прибежала главный библиотекарь города Елизавета Торгованова: «Я тебя возьму на работу! Приходи хоть завтра. А что было — забудь!» Были и другие предложения.

Постепенно Нина Васильевна отошла от шока. Вышла на работу, но уже не в книготорг — в библиотеку. Именно она в должности заведующей открывала библиотеку на проспекте Строителей, 30.
— Я считаю себя счастливой, — говорит Нина Васильевна. — Давно успокоилась, не вспоминаю ту черную страницу своей биографии. И мужу всегда говорю: «У меня хороший ты, у нас прекрасные сыновья, внуки, правнуки». Жизнь радует!