77-летний Павел Брынин пытался подтвердить факт своего нахождения в фашистском плену, но проиграл все суды.
Мужчина родился 16 марта 1940 года в деревне Лезье Мгинского района Ленинградской области. В 1941 году немцы захватили станцию Мга и Лезье, все жители оказались в оккупации. Фашисты заставляли деревенских жителей строить для них дороги по направлению к Прибалтике.
Павел Брынин вспоминать о детстве не любит, но в подробностях знает о событиях того времени.
«Отец уже был на фронте. Немцы заставляли работать на них мою мать, Анну Павловну, и старшего брата Алексея, ему тогда было десять лет. Тем, кто работал, вечером давали баланду, а кто не работал — тому ничего не полагалось. Я был маленький, и мне ничего не полагалось… На работы выгоняли колхозных лошадей, у немцев, конечно, были свои лошади, но они их берегли. Когда была трава — летом, в сентябре, еще как-то справлялись. А зимой кормить лошадей было нечем, ведь никто ничего не заготавливал. И лошади начали от голода падать. Брат рассказывал, что когда лошади погибали, то деревенские сразу бежали к ним, ведь можно было хоть тут мяса поесть. А немецкая охрана смеялась, говорили «русиш швайн». Будешь тут «швайн», если есть вообще было нечего…»
Вместе с немцами семья Брыниных дошла до Латвии. Там мать и двоих детей определили к одной из местных жительниц. Русских заставляли ухаживать за скотом, работать в поле. Латыши затем мясом и овощами кормили немецкую часть.
«Над всеми был поставлен надсмотрщик с плеткой. Вот когда уйдет надсмотрщик или отвернется, то мама и остальные пленные листья капусты или ботву от морковки прятали в фуфайки», — вспоминает Павел Брынин.
От недоедания и холода маленький Павел не мог ходить. В таких условиях в плену семья прожила четыре года. Когда в 1945 году убегали от немцев, брат всю дорогу нес Павла на руках.