Контрабанда культурных ценностей

В Питере сейчас так: Пулково-1 на ремонте, Пулково-2 закрыли, и все рейсы — российские, международные, а также из Симферополя — прибывают в новый терминал. Там, когда проходишь таможню, стоят разъяснения на английском языке, с картинками. Скажем, если у кого ружье, марихуана или панда с эмблемой WWF, тому в красный коридор. Все наглядно.

Я, разумеется, всегда хожу зеленым коридором. Ни панд, ни анашу, ни пухлые пачки денег никогда никуда не ввозил и разглядывать стенды с объяснениями давно бросил. Но здесь то ли наглядность сработала, то ли эффект новизны. В общем, прочитал весь список.

Да так и застыл. Красным по белому, меж пандой и марихуаной, новый пулковский терминал требовал, чтобы въезжающие на территорию Российской Федерации задекларировали свои cultural values.

Фото предоставлено автором

Лингвистическая справка: в отличие от широкого русского выражения «культурные ценности», которое включает в себя материальные «произведения» и «предметы», английские cultural values существуют исключительно в царстве идей. Переведешь ими «культурные ценности» — и речь неизбежно пойдет о «нормах и образцах поведения», замешанных на «нравственных и эстетических идеалах».

Так я это поначалу и понял. Мозгу не прикажешь. За пару секунд в нем пронесся форменный ураган апокалиптических мыслей. И лишь немногие из них были посвящены теории и практике перевода.

Первая мысль: что ж это я — проворонил? Указ, что ли, вышел очередной в русле борьбы за духовность?

Стою, мысленно загибаю пальцы на руках и ногах. Секс у нас еще с прошлого года только традиционный. Мат отменили. Религию обижать нельзя. Трусы кружевные синтетические нельзя. Совместно единовременно находиться на улице нельзя. Взыскать с полицейского за незаконно разбитую морду нельзя. Обсуждать статус Крыма и Кенигсберга нельзя. Канал «Дождь» нельзя. Вообще никакие каналы нельзя, кроме НТВ и других средств массового поражения.

Детей-сирот за границу нельзя. Работникам органов за границу нельзя. Хранить ФИО и дату рождения на иностранном сервере нельзя. Спектакль для школьников про нетрадиционную подушку с гречкой нельзя. Министр культуры предлагает ставить в ТЮЗах одну классику, а все кружки фэн-шуя и хатха-йоги заменить мастер-классами народной кулинарии.

Осталось до кучи завернуть на таможне всю публику с неправильными образцами поведения. Пускай декларируют да уматывают откуда приехали.

За первой мыслью пронеслась вторая, паническая: на Родину я больше не попаду. Что я им там напишу, в декларации? Что искренне считаю «человека, его права и свободы» «высшей ценностью», а государство — его обслугой? С таким культурным багажом меня сразу запихнут обратно в самолет.

Может, соврать? Грудь колесом, глаза с поволокой: «Высшая ценность — величина Российской Федерации! Краков наш!» Нет, думаю, дохлый номер. Я в КГБ не учился. Убедительно вешать лапшу по принципиальным вопросам не умею. Так, по мелочам только.

К счастью, наваждение разогнали картина и амфора, нарисованные рядом с cultural values. Кто-то всего лишь не удосужился нанять нормального переводчика. Я беспечно вышел в Россию по зеленому коридору, а Госдума вышла на летние каникулы, не успев принять закона о таможенной декларации чуждых культурных ценностей.

Дальше хотелось бы написать духоподъемный финал в стиле, скажем, Арины Холиной. Мол, за пределами терминала Санкт-Петербург был прекрасен, и Россия была прекрасна, и прекрасные юные хипстеры, или как их теперь называют, наполняли кафе «Мыженаты», вегетарианский ресторан «Укроп» и арт-лофт «Этажи», занимаясь арт-проектами, дресс-кроссингом и коворкингом, щеголяя няшными сережками и обсуждая экологический квир, а также биеннале современного искусства «Манифеста-10». И, дескать, тут-то меня и осенило: Госдума и прочее — это не главное в жизни, потому что наши контрабандные культурные ценности не задушишь ликвидацией кабельного ТВ, не убьешь мастер-классами народной кулинарии.

И ведь правда: Санкт-Петербург местами все чаще напоминает добротный европейский город, небедная молодежь в модных заведениях цитирует Франсуа Озона, и с моей банковской картой и медицинской страховкой в кармане все это выглядит прекрасно, няшно и мимимишно.

Жаль только, что такой финал был бы неуклюжим враньем по принципиальному вопросу. Жизнь-то, конечно, продолжается. В российской экономике по-прежнему циркулируют нефтегазовые деньги, и предприимчивые люди с пресловутой творческой жилкой не сидят сложа руки. Когда их не бьют по этим рукам.

Одну из самых банальных и главных cultural values, которые я вожу туда-сюда через все границы, можно задекларировать так: власть не имеет права делать все, что ей взбредет в голову. Государство, которое от балды тратит миллиарды на аннексированные полуострова вместо собственной нищей Псковской области, — паршивое государство. Государство, которое запрещает рекламу на каналах, существующих благодаря рекламе, — идиотское государство. Государство, которое сначала прекращает иностранное усыновление, а потом укрупняет детдома, чтобы улучшить отчетность по сиротам, — омерзительное государство. И я не вижу смысла писать бодрых текстов о России, пока читающая публика рутинно ставит знак равенства между «Россией» и «российской властью».

Могу только пожелать всем предприимчивым и творческим россиянам не попасть под очередную раздачу. Госдума, увы, вернется с каникул, а ее начальство, оно же раб на галере, и вовсе обходится без каникул. Когда-то я сомневался, что можно взять и запретить арт-фесты или узаконить отъем бизнеса за использование иностранных слов. Теперь я вообще не знаю, в чем сомневаться.

В общем, держитесь, дорогие креаклы. Авось пронесет. И да, вот еще: выборы же будут в Питере и Москве 14 сентября. Вряд ли они много чего изменят. Но другого мирного способа защищать наши культурные ценности прямо на российской территории я не знаю.