Меня давно уже спрашивают — Почему не напишете о полтергейсте в Заречье, во Фрязиново?
Я неизменно отвечал — потому, что мало источников.
На самом же деле я не знал, отчего мне не хочется заниматься этим делом. Просто — срабатывала, что называется, ЧУЙКА, которая меня редко подводила.
Ну, было в этом деле что-то искусственное, несуразное, торчали какие-то лишние, чужеродные детали из этой конструкции...
Какая-то не вологодская была эта история.
А я при расследовании подобных дел руководствуюсь старым принципом
Жизнь не настолько проста, как вам кажется. Она ещё проще.
Ну, давайте вместе разбираться с этим делом, о котором в свое время написал Валентин Пикуль, так и назвав — Вологодский полтергейст.
— Ведь ты вологодская, родилась и выросла там, — допытывался я у жены, — что ты можешь мне рассказать о Фрязиново?
— А почему оно тебя так заинтересовало? — спросила Тося. — Что-нибудь там случилось?
И мне пришлось поведать жене очень давнюю историю, которую заодно уж сообщу и читателю.
Обратите внимание — человек, никогда не бывавший в Вологде, рассказывает вологжанке... И она о такой романтической истории ничего не знает!
Краткое содержание новеллы Пикуля — вскоре после войны 1812 года некий вологодский купец Смородинов купил во Фрязинове заброшенный участок.
«Под сенью многовековых лип, посаженных Бог знает в какие времена, укрывались развалины массивного здания, напоминавшего торжественный мавзолей».
При строительстве дома разломали толстенные своды сохранившихся подвалов, и там нашли...
Ну, конечно же! Скелеты в цепях... Ну, как старинному подземелью да без скелетов, прикованных к стене?
Скелеты вместе с цепями темной ночью выкинули в реку, построили дом, поселилось в доме семейство Смородиновых, тут и началась чертовщина.
Смородинов вечером рассказывает жене: «... что днем в его мучной лабаз заходил какой-то странный пожилой господин, удививший приказчиков необычным нарядом: кафтан из бархата, украшенный старинным позументом, на боку — сабля, а за поясом — пара пистолей». Наверное, актеришко из театра губернского".
И ночью, в таинственной тишине, под бряцанье сабли и звон шпор явился загадочный гость -
Шлык из красного бархата небрежно свисал с верха его соболиной шапки, кафтан серебрился, сапоги из желтого сафьяна даже не скрипнули, они излучали меркнущий свет от жемчугов, унизавших голенища. При свете луны броско вспыхнул алмаз в перстне этого человека. Изможденное лицо с обвислыми, как у запорожца, усами дрогнуло в жуткой улыбке.
Потом это же привидение ссыльного поляка испугало лошадей, и опрокинуло сани...
Потом неведомая сила избила и порвала одежду на слугах, так, что этим делом занимается полиция...
Очень страшно!
Тут появляется ссыльный доктор Яблоков, покупает полтергейстный дом и дает задаток.
И вновь злобный полтергейст бушует, летят ведра и поленья...
Тогда дом сдают на постой солдатам, дескать -"...русского солдата нечистою силой не запугаешь. Мы сами с усами, и любого беса изгоним за рубежи с позором, как изгнали даже Наполеона! А посему, Николай Петрович, душевно благодарим, думаю, в вашей усадьбе разместим целую роту капитана фон Ульриха«.
но и армия оказалась бессильна. И Пикуль живописует, как: «Солдаты, вломившись на кухню, узрели необычную картину: переползая через края котла, каша „чулком“ сползала на пол и, вроде толстого удава, стремилась уползти в двери, чтобы оказаться — за порогом кухни — на лоне природы».
В общем, по повелению губернатора дом сносят, а на его месте растят картошку...
«Я плохо ориентируюсь в топографии современной Вологды, но знаю, что бывшее Фрязиново давно вошло в черту городской застройки. Я останусь душевно благодарен читателям, если они дополнят мой рассказ, но особо останусь благодарен тем из них, кто сообщит мне о судьбах потомства Николая Петровича и жены его Дарьи Никитичны Смородиновых, — заранее благодарный. Ваш автор».
Но — при всем желании я не смог бы сообщить автору историко-приключенческих бестселлеров ничего о купце Смородинове.
Я вам открою страшную тайну — не было в Вологде купцов Смородиновых!
Впрочем, не стоит слишком строго подходить к литературному произведению.
А откуда Валентин Пикуль взял фактуру?
Установить это было бы несложно даже в том случае, если бы я раньше не читал о «Тайне Смородиновского дома» в дореволюционном журнале «Ребус».
Пикуль сам дает указание: «Старый журналист А. А. Дунин, описывая, как было дело, использовал протоколы Вологодского полицейского управления...»
Вряд ли журналист Дунин, работавший в конце
Так что начало новеллы в журнале «Ребус» 1917 года «В полицейском архиве города Вологды имелось дело о странных явлениях в слободе Фрязиной. В
Купцы третьей гильдии могли вести мелочную торговлю, содержать трактиры и постоялые дворы, заниматься ремеслом.
Так что ведущий мучную торговлю мифический купец Смородинов мог быть никак не меньше, чем второй гильдии, а значит, объявленного (задекларированного) капиталу у него должно было быть не менее 20 тысяч рублей. И он ежегодно должен был платить 5,225 % от этой суммы. То есть — 1045 рублей в год за удовольствие называться купцом второй гильдии.
(Купцы второй гильдии могли владеть речными судами. Кроме того, купцы первой и второй гильдии могли владеть фабриками и заводами, освобождались от телесных наказаний и от рекрутской повинности, то есть ни их самих, ни их детей не могли призвать в армию.)
А что в то время значило — 1000 рублей?
Сапоги простые смазные — 1 руб. 70 коп. Холст — 6 коп за аршин.
Аршин сукна (70 см) —
В ту пору скромная комната в Петербурге с мебелью, отоплением, самоваром и прислугой стоила 5 рублей в месяц, обед обходился в 15 — 20 копеек.
(цены привожу по книге ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ РУССКОГО ГУСАРА В ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I)
Так что фигура такого масштаба, платившая в казну ежегодно поболе 1000 рублей, не осталась бы незамеченной, и проходила бы по множеству документов.
И так — за что ни возьмись. Вот в журнале «Ребус» читаю о Смородинове: «Особенную радость доставил ему купленный в тот год один орловский рысак, на котором он стал выезжать».
Между тем, орловских рысаков еще не было в природе, (они появились лет через 60 после описываемых событий), да и сам создатель породы, граф Алексе́й Григо́рьевич Орло́в-Чесменский, тогда ещё не родился.
В те времена в Российской армии был только один капитан Корнелий Эдуард Ульрих, отец будущего эстляндского губернатора Василия Ульриха.
Его сыновья, Василий и Ромео Ульрих проходили службу в инженерных войсках, и командовать пехотной ротой в Вологде никак не могли — нет в их послужных списках Вологды.
И генерала Иванюкова не было ни в Вологде, ни в России.
Вологда — город деревянный. Все каменные дома известны были наперечет, так что каменного здания, неизвестно кому принадлежащего, в Вологде быть не могло.
Около 10 тысяч (Десять тысяч!) ссыльных побывало в наших местах, но — это ведь были не бомжи неизвестные без роду-племени, а все люди считанные. Докторов среди них — по пальцам сосчитать, и Яблокова среди них не было.
«...дом Смородинова опустел, теперь уже надолго. Хозяин пожертвовал его церкви на помин души неизвестных людей, погребённых без отпевания. Церковный причт освятил помещение, объявил об этом и решил сдать дом в аренду». (цитирую журнал «Ребус».
Опять же — о передаче дома храму Андрея Первозванного (ближайший храм) никаких свидетельств не существует.
Вывод — история эта высосана из пальца, от первой строки до последней.
Что и неудивительно — журнал «Ребус», который начинал издаваться как листок занимательных загадок и ребусов, стал органом спиритизма и медиумизма.
Для справки — Медиум (от лат. medium). В спиритизме — посредник между миром духов и людьми. Через него, по воззрениям спиритов, в состоянии транса передаются сообщения умерших; наделен способностями к сверхчувственному восприятию. Принцип действия медиума состоит в том, что он выделяет особый флюид, которым могут воспользоваться духи для своих материализаций.
И цель этого журнала, по словам издателя — «...искоренение материалистического воззрения», не больше и не меньше.
Вот именно такие рерихнутые и чокнутые рассказулечки в нем и печатались, не имеющие ничего общего с реальностью.