Внук Сталина в вологодском ГАИ



Эта вологодская легенда относится к тем временам, когда дорога из Вологды в Сокол по худой дороге занимала два дня. В путь отправлялись караваном в три-четыре «полуторки», что бы вытаскивать друг друга из дорожной грязи. А уж когда попадался участок хорошей дороги, какое было счастье — нажать на газ, и рвануть со скоростью аж 40 км!

Автомобилистов тогда в Вологде было немного, и практически все они знали друг друга, встречаясь в магазине «Спорттовары» на Каменном мосту, где продавались талоны на бензин. За эти разноцветные фантики, стоившие сущие копейки, на бензоколонках и наливали бензин.

Именно здесь, на Каменном мосту, и услышал я эту легенду, существующую в двух вариантах.

На перекрёстке улиц Чернышевского и Горького свирепствовал гаишник. Остановит машину, и ну многозначительно пощёлкивать компостером — дескать, сейчас дырку пробью в талоне предупреждений. (После трёх дырок следовало лишение прав).

-Командир, не надо дырку.- умоляли шофера. — Может, договоримся...

-Ну, угости коньяком...

Тут же шли в буфет (синяя деревяшка, примерно напротив кинотеатра «Родина»), где сержант единым духом выпивал гранёный стакан коньяка, а шофер платил за него 2 рубля.

И — ни в одном глазу. Это при том, что в буфет этот он захаживал не один раз на дню.

Конечно, шофера жаловались на гаишника.

Взяли его прямо на крыльце буфета — трезвый.

Ещё раз — трезвый!

Ещё провели проверку — отвезли на Советский проспект, в лабораторию рядом с моргом. Взяли у гаишника кровь — и тут сопровождавший его милиционер рухнул на пол, отчего тэтэшник из кобуры выпал.

Объективная реальность в виде анализа крови показала — наговаривают шоферюги на принципиального сотрудника. Его поблагодарили за службу, и даже поощрили материально — вручили отрез на костюм.

Неизвестно, сколько продолжалась бы эта история, если бы гаишника не сдала со всеми потрохами подельница — буфетчица. Мало ей показалось по 50 копеек за стакан холодного чаю, который выпивал гаишник, и потребовала пересмотра условий концессии — пополам.

Сержант, по случаю выходного дня к этому времени накатил уже стакан настоящего коньяка, и потому волюнтаристские стремления компаньонки пресек на корню, поднеся к её носу ядрёный кукиш.

-Видела? По рублю со стакана... А по 20 копеек не хочешь?

И ещё налил себе стакан, и ещё...

В растрепанных чувствах буфетчица тем же вечером зашла к соседу — не самому высокому, но начальнику милицейскому, и уже на следующий день гаишника взяли с поличным.

...Он неподвижно стоял с выпученными глазами возле буфетной стойки, пытаясь осознать происходившее — привычно выпитый стакан чаю вдруг оказался натуральным молдавским «Белым аистом», а из подсобки выходили его непосредственные начальники, выстраиваясь в шеренгу по другую сторону буфетной стойки...

— Ну, что сержант, отслужил ты своё... — начал один из них назидательную речь.

И тут гаишник схватил со стойки початую бутылку водки, и из горла выпил почти всю поллитру.

После семисот грамм сорокаградусного, да на старые дрожжи, сержант сразу стал никакой, и разговаривать с ним было бесполезно, и его отправили в камеру протрезвляться, сняв с него портупею и ремень.

Дома, разговаривая с женой, милицейский начальник с «картинками» рассказывал, что он завтра сделает с наглым сержантом, но...

Утром он узнал, что сержанта из милицейского узилища забрали и увезли в неизвестном направлении, а к самому начальнику в кабинет вломились двое в штатском, предъявили удостоверение КГБ, и велели забыть о сержанте, как будто его и не было.

Вологда — город маленький, и когда через пару дней семья сержанта уехала, оставив в комнате коммуналки мебель, об этом сразу узнали.

Несколько раз дальние родственники получали от них посылки с мандаринами, грецкими орехами и лавровым листом, из чего заключили, что увезли их вовсе не в солнечный Магадан, а куда-то южнее.

Так и было — бывший сержант с семьёй вдруг оказался в Тбилиси, где его устроили шофёром в полувоенную контору и дали квартиру в новостройке.

Секрет в том, что сержант из вологодского ГАИ был внуком Сталина, оттого и суетились вокруг него. Царской жизни не создавали, но и пропасть не давали.

Только вот до сих пор не могу докопаться — по какой линии?



В 1912 году у вологодской мещанки N. родилась дочь, как следствие бурного романа ссыльного кавказца и восторженно-романтической провинциальной девицы. Грех был покрыт скороспелым браком с вологодским мастеровым (а по документам, в духе того времени, он числился крестьянином). Тайну рождения рыжеватой девочки с улицы Зосимовской до 38 года хранили безукоризненно, но тут над ней нависла нешуточная угроза ареста, и отчаявшаяся мать решилась напомнить о себе бывшему возлюбленному.

Возможно, она что-то знала о подобном обращении к Сталину Марии Кузаковой — Соль-Вычегодская пассия вождя привезла семнадцатилетнего Константина в Москву и попросила у Сталина помощи. Сталин через подчинённых оказывал сыну содействие, продвигал на высокооплачиваемые посты, а в 1947 году даже спас от ареста, заявив: «Для ареста Кузакова не вижу оснований».

После смерти Сталина Константин Кузаков работал в Московском телевизионном центре, и немало было испуганных сотрудников и посетителей, вдруг увидевших «двойника Сталина, смотревшего на них вызывающим и непроницаемым взглядом своих жёлтых глаз...»

Но письмо товарищу Сталину из Вологды перехватили вологодские чекисты, и наступила чисто техническая пауза — немногие посвящённые в тайну чекисты попросту не знали — что делать дальше? Несложно было стереть в порошок, в лагерную пыль и ещё мельче и новоявленную дочь Сталина, и её мать, несомненную самозванку, покусившуюся на самое святое, что есть у советского народа — светлый образ вождя... Ну, а если это — правда, и если эта история дойдёт таки до товарища Сталина? Кто гарантирует, что ВСЕ письма перехвачены? Поди, угадай его реакцию...

Но и бездействовать было нельзя!

Раздалось несколько глухих выстрелов в подвале здания областного УНКВД, весьма кстати произошло несколько несчастных случаев, (в том числе — и с особо дотошным исследователем вологодского периода жизни вождя) документальные свидетельства основательно почистили, и немногим оставшимся в живых было велено накрепко забыть эту историю.

В 1948 году секретарь Вологодского обкома ВКП (б) Дербинов велел чекистам найти упоминаемую в донесениях шпиков подругу Сталина «Нарядную», и её идентифицировали как Ануфриеву (Онуфриеву) Пелагею Георгиевну. У неё изъяли книгу П.Когана «Очерки по истории западноевропейских литератур» Т.1, М. 1909. с пометами Сталина и дарственной надписью: «Умной скверной Поле от чудака Иосифа» и две открытки с репродукциями Родена и игривыми посланиями Сталина.

Спрашивается — зачем Дербинов искал эту «Нарядную»? Всё равно ведь он не рискнул сообщить в Кремль о ней, и приказал засекретить сведения о романе Джугашвили и Ануфриевой — муж Ануфриевой в это время сидел, уже во второй раз, с обычными по тем временам сроком и статьёй — " червонец" по 58 .

Но каким то образом в сталинском фонде РЦХИДНИ оказались воспоминания Полины (Пелагеи) Ануфриевой (Фоминой) составленные летом 1944 года. По некоторым данным, написать эти воспоминания её попросили сотрудники Вологодского дома-музея Сталина и некая сотрудница Института Маркса — Энгельса — Ленина.

И именно в 1944 году чекисты приходили и к N, забрали несколько книг и фотографию вождя с дарственной надписью и ещё раз напомнили — Молчи!



В Кич-Городке, в Великом Устюге и в Вологде проживают потомки Сталина по другой линии — Серафима Владимировна Хорошенина в двадцатых числах февраля 1912 года в Сольвычегодске имела бурный, но весьма непродолжительный роман со ссыльным Джугашвили, и вскоре была сослана в Никольск, где и родила младенца мужского пола, отданного «в дети» в бездетную крестьянскую семью, в деревню, тогда входившую в Никольский уезд.



... Амурными делами вождя я интересуюсь вовсе не из желания покопаться в грязном белье, а в попытке понять секрет его политического успеха и долголетия. Ведь было нечто, кроме репрессивного аппарата, что позволило ему продержаться на верхушке неустойчивой пирамиды столько лет? В конце концов, КГБ было и у Хрущева, и много оно ему помогло, когда соратники решили его схарчить?

Надо признать, что сухорукий, прихрамывающий, с лицом, меченным оспой, не очень ухоженный и вечно безденежный Сосо Джугашвили обладал какой-то особой притягательной силой и очень нравился женщинам. Вячеслав Молотов писал: «Когда мы познакомились, жили в одной квартире. Потом он отбил у меня девушку. Вот Маруся к нему ушла... Вообще Сталин красивый был. Женщины должны были увлекаться им. Он имел успех».

Было, было нечто в Джугашвили, магически действовавшее на людей... Ведь не на голом месте родился пресловутый Культ.

И первыми, как бабочки на огонь, бросались женщины.

Так что нет ничего удивительного, что потомки Великого Вождя есть и в Сибири, и на Камчатке, и в Сольвычегодске, и в Вологде, и в Череповце, и в Кич-Городке, в США, Великобритании, на Кипре...