Многие знают, что из Вологды в Питер и в обратном направлении ходит волшебный поезд № 39/40 Санкт-Петербург — Астана. Но только те немногие, что рискнули прокатиться на нём лично, в полной мере оценили всё волшебство и весь комфорт этого, без преувеличения, райского путешествия. Недавно мне также удалось прокатиться — не в первый и даже не во второй раз — на этом поезде. Но эта поездка, пожалуй, запомнится больше всего.







В моем путешественническом опыте с поездом Питер-Астана связаны прежде всего воспоминания июльской ночи 2011 года, когда на станции Пермь я пытался достучаться до проводников совершенно закрытого вагона, который, по идее, должен был стать моим домом на ближайшие 18 часов. Не сумев это сделать, я попытался проникнуть в другие вагоны, но казахские проводники с одинаково безучастными и равнодушными лицами посылали меня: «Иди, долбись посильнее, проснутся ведь». Проснулись. Слава Богу.



14 апреля, уже на Ладожском вокзале Питера, меня снова ждал этот прекрасный поезд. Вообще, отличить этого мутантика от других поездов легко. Он самый облезлый и, по традиции, зеленый.



Первое впечатление от поезда : «Казахстан темир жолы» (аналог нашего РЖД) — посылает в рейс те же вагоны, в которых моя бабушка еще ездила на целину в далекие пятидесятые годы. Во-первых, в них скрипящий, иногда проваливающийся пол. Во-вторых, совершенно уникальные по своей чистоте окна. Ни о каких средствах для чистки стёкол в Казахстане, видимо, не знают. Через такие стёкла не то что сфотографировать — смотреть иногда бывает невозможно. Вокруг окна — деревянные перекладины (во всех современных поездах давно резиновые). В-третьих, ограничителей на верхних полках, разумеется, нет, притом, как правило, ремни у проводников получить — тоже проблема.



Но этот вагон, в который я сел на Ладожском вокзале, — превосходил все виденные мной. Практически над моим местом обвалился потолок. Худо-бедно он чем-то был заделан, но видно было, что в этом месте крыша еле держится и потенциально может рухнуть.



Один туалет не запирался вообще, другой — все время был заперт. В итоге то я пытался кому-то помешать справить свои естественные потребности, то это мешали сделать мне. На бумажные полотенца, исходя из предыдущего опыта поездок, я даже не надеялся, но туалетная бумага и мыло могли бы быть. Их не было. Зато был замечательный запах в туалете, как будто бы то, что сливалось (хотя бы сливалось!) на улицу, на самом деле шло куда-то в другое место под пол.



Проводники были прекрасны. Немолодой человек и девушка, конечно же, казахи, даже не пытались мыть пол или, спаси Бог, собирать мусор у пассажиров. Мусорные пакеты из тамбура ими все-таки выкидывались, притом почему-то до мусорных контейнеров на перроне эти люди не доходили, а благополучно швыряли мусор под стоявшие рядом грузовые поезда. А что — не в своей же стране гадят.



Но Пасху, видимо, отметить всё-таки было надо. Отмечание, судя по всему, тянулось всю праздничную ночь, и пока бабушки в церквях ставили свечи и освящали куличи, проводники занимались не менее увлекательным делом у себя в подсобках — судя по слышавшемуся оттуда характерному звону. После того, как поезд проехал Вологду, и кое-как добрался до Буя, стало ясно, что женская часть купе проводников пьяна вусмерть, а мужская хоть и также набралась изрядно, но еще способна ходить и делать что-то осмысленно.



После Кирова надежд на осмысление событий мужской частью не осталось также. Практически сразу после отъезда оттуда туалеты оказались закрыты. Возмущенные пассажиры начали хадж к дверям купе проводников. Проводница отвечала, что впереди — санитарная зона перед станцией Балезино. До нее, между тем, оставалось еще около пяти часов.



Возмущение нарастало. Туалеты оставались закрыты. Празднование Светлого Христова Воскресения продолжалось. Спустя час проводница решила-таки вынести мусор, но с координацией уже имелись явные проблемы, и она благополучно ухнула к кому-то в купе вместе с мешком мусора. Мусор, разумеется, рассыпался. По всему поезду начался хай и вопли в духе: «За что мы платим деньги?!». Кое-как несчастная проводница с помощью напарника собрала мусор и отправилась выкидывать его на станции Глазов. Разумеется, все тем же способом, под колёса товарняков.



После Балезино проводница окончательно забила на исполнение служебного долга перед КТЖ. Она забралась на пустое 53-е место и дала храпака.



И всё равно мы будем пользоваться этим поездом. Он же самый дешевый.

И потому волшебный.