Ирина Петрова — заведующая неонатального отделения больницы номер шесть в Перми с 1993 года. Вернее, была. На этой неделе после выхода моего репортажа («Отделение для безнадежных», Эксперт) ее перевели из заведующих в дежурные.
Ирина Николаевна имела наглость пожаловаться в видеообращении на высокую переработку и низкие зарплаты врачей. Сначала именно из-за маленьких зарплат из отделения уволились четыре врача. Последняя — мать троих детей — ушла потому что не выдержала напряжения тут и беготни по дежурствам. А при меньшей нагрузке, ей не удавалось обеспечивать своих детей. Она ушла туда, где ей больше платили. Ирина пыталась закрывать дежурства собой и оставшимися врачами. Работала пять дней в неделю и еще три ночи дежурила. Зарплату они в то время получали нормальную, но только потому, что работали сверх меры. Сама по себе ставка невысока. А выплата, например, в целом за вредность — 362 рубля. При этом в прошлом месяце у них в отделении было четыре ВИЧ-инфицированных рожениц, в позапрошлом — десять.

Ирина Николаевна много раз ходила к главному врачу, тот обещал разобраться в ситуации, но не разбирался. Обращалась в минздрав. Дойдя до той точки, гд усталость могла начать вредить рабочему процессу, врачи записали видеообращение. И, наконец, на них обратили внимание.

— Они — оппозиционеры, — это первое, что заявили мне в Минздраве Пермского края.

Но к тому моменту я уже встретилась с Ириной, и понимала, что происходит в отделении. Я даже знала, что минздрав выберет именно такую тактику — не обсуждать реальные проблемы своих медработников, а кричать — «Это политика! Это оппозиция! Вы что — не патриоты!». На этом месте хочется сказать — «Дорогие представители минздрава, если это и политика, то только благодаря вам. Если бы вы не хотели будоражить и без того неспокойное общественное поле, вы бы выслушали врачей и помогли им». А сейчас это уже политика. Когда минздрав вместе с главврачом давят заведующую роддома, посмевшую жаловаться, то это становится еще какой политикой. Когда больницы из государственных учреждений превращаются в личные владения руководства, где они казнят и милуют, то это — политика.

Ирина рассказала мне, что каждые роды для неонатолога — это маленькая новая жизнь. За тридцать секунд он оценивает только что родившегося малыша — здоровый или тяжелый — и если тяжелый, проводит первые реанимационные мероприятия. Счет идет на секунды. Оценил, запомнил показатели. Пошли следующие тридцать секунд. Оказал, запомнил, и если ребенку не становится лучше, внутренний стресс у врача нарастает, и врач — это уже не та женщина Ирина Петрова. Врач — это уже новый человек — спасающий, успевающий, оценивающий, цепко осознающий — «Не поможешь, умрет». В тридцать секунд он проживает совершенно новую жизнь, в которой есть только он и ребенок. Жизнь Ирины состоит из тысяч и тысяч таких тридцатисекундных жизней — с 93-го она приняла много родов.

— Вы знаете… у меня есть фраза, которой я всегда молодых врачей учила, — сказала она, когда мы с ней виделись в Перми, — «Вот пока ты его не полюбишь, он не выздоровеет». Дети же всякие бывают — и ушастые, и толстые, и страшненькие. Но кто-то его должен полюбить. Если он — тяжелый, мама — в шоке, она неспособна оказать ему поддержку. А ребенок видит — мама в шоке, врач его не любит, и думает — раз меня никто тут не любит, пойду-ка я отсюда». Ребенка надо любить, он — маленький и бескорыстный, он чувствует любовь, даже если эта любовь чужой тети.

А вчера я получила от Ирины Николаевны такое сообщение — «У нас ничего хорошего не произошло. Главный врач просто взял и сократил отделение с 50 до 20 коек. Убрал ставку заведующей. Меня перевели во врачи-дежуранты».
Вот такая месть главного врача и минздрава простому неонатологу. А для меня сейчас важно показать Ирине, что оне — не одна.