Из семи мощных льнокомбинатов, работавших в советское время, сегодня в России остались по сути два — в Костроме и Вологде. Остальные потонули в волнах реформ. И Россия, производившая до октября 1917 года 70 процентов всего мирового льноволокна, скатилась на позиции аутсайдера.
Гаврилов-Ямский льнокомбинат Ярославской области, бывший некогда флагманом индустрии, градообразующим предприятием, вот уже семь лет в простое. Рабочие разбежались кто куда. В обветшавших цехах догнивает оборудование. Мерзость запустения царит на всей территории. Изредка кое-где появляются какие-то люди. То ли мародеры, то ли немногочисленная команда охранников, призванная сберечь то немногое, что осталось от флагмана.
— Здесь дед и бабка мои работали, родители, я сам. И дети мои могли бы работать, — говорил мне Владимир Синицын, директор ООО «Гаврилов-Ямский льновод», одного из немногих и небольших частных предприятий, выросших на обломках развалившегося гиганта. — А ведь когда-то выпускали великолепную продукцию, немало ее шло на экспорт. Последним успешным директором был мой друг Тельнов Павел Борисович. Теперь остались лишь несколько энтузиастов — Шилов Александр, Баландин Владимир....
В других регионах ситуация не лучше. Или опять вынуждены начинать все сначала, как в
Кстати, на промышленную основу в России переработку и ткачество льна впервые поставили в Костроме купцы Коншин и Кашин в связке с известными в будущем коллекционерами братьями Третьяковыми.
Вложив собственные средства и взяв льготные кредиты в банке, они купили у англичан современнейшие на то время прядильные машины. Понимая важность происходящего, царским указом промышленники были освобождены от всяких налогов и податей.
Так возникла Большая Костромская льняная мануфактура, перерабатывавшая в лучшие годы до 12 тысяч тонн льноволокна и вырабатывавшая до 50 миллионов квадратных метров готовых тканей, утвержденная вскоре после своего становления поставщиком императорского двора.
Да-да, картины, купленные братьями Третьяковыми и составившие основу нынешней Третьяковской галереи, родились в прямом смысле слова на льняном производстве.
А началось все с покупки английских станков. Спустя время здесь были открыты собственные мастерские, в которых выпускались уже свои прядильные машины, не уступавшие, а порой и превосходящие английские по качеству. Создана школа по подготовке кадров, учреждены именные стипендии. Из мастеровых людей выдвинулись свои умельцы, которые создавали принципиально новое, не имеющее аналогов в мире оборудование и, в конце концов, вывели предприятие в мировые лидеры. Некоторым из таких умельцев Третьяковы назначили пожизненные пенсии и даже завещали часть своего наследства.
Вот пример истинного государственно-частного партнерства, о котором так любят говорить нынешние власти, но которое в каждом регионе каждый чиновник сегодня понимает по-своему.
Вернемся к Гаврилов-Ямскому льнокомбинату. У него в настоящее время два собственника, два хозяина. Один блокирующий пакет акций принадлежит областной администрации, другой — контрольный —миллиардеру Олегу Дерипаске. Ни власти, ни олигарх по отдельности предпринять ничего не могут, а договориться не получается. Власти заявляют о намерении восстановить комбинат. Дерипаска пока не заявляет ничего.
На своем сайте он пишет: «Я вижу главную цель своей работы, а значит и работы всей моей команды, в том, чтобы, раскрыв богатый потенциал нашей страны, способствовать ее динамичному развитию и улучшению качества жизни соотечественников».
Но ситуация пока остается патовой.
— Дело в том, что в спор двух хозяйствующих субъектов никто не имеет права вмешиваться, и мы не можем давить на участников процесса, — говорит руководитель департамента агропромышленного комплекса и потребительского рынка правительства Ярославской области Александр Шилов. — Но я соглашусь с вами, вопрос очень сложный. Предприятию требуются инвестиции, и собственник, приобретая его, должен, прежде всего, понимать, что от него ждут в первую очередь денежных вложений.
— А разве это не было оговорено при продаже контрольного пакета акций?
— Нет.
Но у собственника могут быть иные цели. Например, обесценив, выкупить комбинат полностью и продать, допустим, китайцам, которые сегодня считаются признанными мировыми лидерами в текстильной отрасли.
Позже выяснилось, что чиновник, мягко говоря, лукавит. Ситуация с льнокомбинатом развивалась по несколько иному сценарию. Вначале, как поведал мне тот же директор ООО «Гаврилов-Ямский льновод» Владимир Синицын, контрольный пакет был продан не Дерипаске, а Гута-Банку. При этом будто бы оговаривалось, что тот вкладывает 8 миллионов долларов на развитие производства. Но банк не только ничего не вложил, но за три года, наоборот, эти 8 миллионов с производства вытащил. Друг Синицына Павел Тельнов, работавший тогда директором комбината, деликатно написал об этом губернатору. И через три недели был уволен с предприятия. А через некоторое время умер.
В советской России текстильная промышленность держалась в основном на хлопке. После развала СССР весь хлопок остался за границей, и сегодня среднеазиатские республики большей частью продают его другим странам, в частности, в Китай. Вот тогда-то и вспомнили про лен, да поздновато. Крестьяне давно перестали сеять эту культуру — слишком затратно. Льнозаводы и льнокомбинаты большей частью развалились. А между тем, лен это не только одежда, кухонное и постельное белье, шторы, но и удивительное по своим лечебным свойствам масло, медицинская вата, строительный утеплитель. Это еще и порох, который до недавних времен тоже получали из хлопка. Тут уже встает вопрос об обороноспособности страны.
Вот тогда-то и заговорили о государственной поддержке и программах развития льноводства, но разговоры, как часто бывает у нас, носили декларативный характер, а программы настолько противоречили одна другой, настолько отличались в региональном исполнении, что вконец запутали производителей.
Виктор Сивцов, учредитель, собственник Шолоховского льнозавода, одного из успешных предприятий Костромской области, говорит, что главная проблема для России — это разница в государственной поддержке в разных регионах и по отношению к другим государствам, в частности, к Белоруссии. Франция, к примеру, дотирует своим льноводам более чем по 700 тысяч евро на гектар, Россия — вдвое меньше. Вся остальная сельхозпродукция выросла в цене по отношению к
— Что влияет на ценообразование?
— Политика дружественного государства, — убежден Виктор. — Я был в Белоруссии, там уровень государственной поддержки совершенно иной. Поэтому мы не можем конкурировать с ними. Но и их вынуждает снижать цены Китай, у которого демпинговая политика еще выше, и он не хочет терять завоеванные позиции на мировом рынке. У нас же правила игры каждый год меняются. Сегодня дадут деньги, завтра не дадут.
Такая вот разница между государственной поддержкой в царской России и в России демократической.
Теперь два президента — России и Белоруссии — заговорили уже о совместной межгосударственной программе развития льняной отрасли. Самой программы, правда, пока еще нет, ее еще предстоит написать, есть лишь декларация о намерениях.
— Хорошо, если она будет разработана профессионально с учетом мнения специалистов, работающих в этой отрасли, — мечтают инвесторы и руководители льнопредприятий.
И сами не верят своим мечтам. Потому как большинство предыдущих государственных программ разрабатывались совершенно по иному принципу.