О.ЧИЖ: 19:08 в Москве. Действительно, программа «Особое мнение», я — Оксана Чиж. Александр Проханов, журналист, добрый вам вечер.
А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.
О.ЧИЖ: Ну что? Анатолий Кучерена, адвокат и член Общественной палаты встретился сегодня вечером со Сноуденом все в том же аэропорте Шереметьево. И вот какие новости оттуда приходят. Выясняется, что Сноуден в настоящий момент хочет навсегда остаться в России и, более того, хочет найти в России работу. Вы готовы взять, например, Эдварда Сноудена в газету «Завтра»?
А.ПРОХАНОВ: Я уже взял его в газету «Завтра».
О.ЧИЖ: Он уже пишет?
А.ПРОХАНОВ: Он уже пишет. Я объявляю о своем уходе, я ухожу в отставку, Сноуден занимает мое место, а я занимаю его. Я перемещаюсь в транзитную зону Шереметьево. Там у меня раскладушка, там у меня фикус и я с какого-то момента поселяюсь там. Если хотите и впредь общаться со мной в эфире «Эха Москвы», присылайте корреспондента.
О.ЧИЖ: То туда.
А.ПРОХАНОВ: Да.
О.ЧИЖ: Только там. Можно делать прямые выходы. Ну а если, все-таки, без шуток, как вы думаете, какие перспективы у этого человека в России? Он здесь останется?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я думаю, что да. Он — молодой человек, он будет работать в России. Он дождется смены, может быть, власти. Может быть, он даже дождется, когда в Россию придут морские пехотинцы из США, когда либералы будут выходить на улицы Москвы с хлебом-солью и кричать «Гип-гип, ура!» И тогда эти морские пехотинцы, все-таки, арестуют этого Сноудена и доставят его в клетке в Гуантанамо. Вот у него такая перспектива есть.
О.ЧИЖ: У вас вообще какое ощущение от этой истории? Как от какого-то очень продуманного, спланированного сценария? Или там, все-таки, много чего-то такого, случайного, суматошного? Ну, вот, много ли там действий экспромтом?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что история наполнена заговорами и наполнена проектами. Она наполнена планами всевозможными. Планируют очень крупные вещи. Заговоры связаны с какими-то очень крупными, масштабными явлениями, изменениями политического строя, сменой элит, уничтожением того или иного персонажа крупного политического. Как правило, почти все заговоры не удаются. Либо они удаются таким образом, что итогами этих заговоров являются не желаемые результаты, а совсем другие, асимметричные. Поэтому думаю, что Сноуден — это не результат заговора. Это какой-то экспромт, это какой-то сгусток, наверное, каких-то психологий, переживаний, каких-то воздействий. Но к ним, вполне возможно, подмешались и спецслужбы.
Спецслужбы универсальны. Все, что хоть чуть-чуть выделяется на общем фоне, сразу становится предметом исследования, разработки спецслужб. А, уж, Сноуден, который сам является спецслужбистом, который так или иначе олицетворяет Штаты, за которым так страстно как за зайцем гончие псы охотятся американские спецслужбы, конечно, он является человеком для нас таинственным.
Что такое за Сноуденом? И вообще мужчина ли он? И вообще человек ли он? И вообще не является ли Сноуден двойником какого-то другого Сноудена, который все еще работает в ЦРУ? Вокруг него создана атмосфера загадки.
Вот он остался в России, вот он перемещается... Не знаю, скорее всего, если он останется в России, он будет жить не в Москве. Это слишком уязвимо. Я думаю, что он, скорее всего, уедет в Вологду. Мне кажется, он уедет в Вологду.
О.ЧИЖ: Почему в Вологду?
А.ПРОХАНОВ: Потому что именно в Вологде очень сильна русская литературная школа. Василий Иванович Белов, Ольга Фокина. Там работал Астафьев, там изумительный поэт Рубцов. А Кучерена сейчас ему принес в камеру целый стол русской литературы, русской поэзии.
О.ЧИЖ: То есть он будет писать в Вологде мемуары?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что он заразится этой красотой языка, этой русскостью и он захочет жить там, где Русью пахнет. А где как не в Вологде ею пахнет? И я думаю, что очень скоро он будет «окать».
О.ЧИЖ: Но это, ведь, можно так вообще развивать регионы: Депардье — в Мордовии, там какой-нибудь киноцентр; Сноудена — в Вологду, там литературная школа, например.
А.ПРОХАНОВ: А вы думаете, как развивали Дальний Восток в сталинские времена? Только за счет перемещений.
О.ЧИЖ: То есть нужно нам вот таких вот людей периодически?..
А.ПРОХАНОВ: Конечно, да. Я думаю, что он абсолютно неординарный человек. Он такой, фантасмагорического склада. И когда он станет гражданином России, он уедет в Вологду. Может быть, он даже там будет баллотироваться.
Не думаю, чтобы он баллотировался бы от «Единой России». Скорее всего, он будет баллотироваться от...
О.ЧИЖ: Независимый кандидат, наверное.
А.ПРОХАНОВ: Нет, от «Справедливой России». Потому что «Справедливая Россия», куда бы она ни баллотировалась, она набирает ноль очков. А он как человек такой вот, публичный, экстравагантный, ему хочется быть всегда последним. А будучи последним, ты автоматически являешься и первым. Согласитесь, что это так. И последние станут первыми.
Вот, например, Левичев, который по подсчетам наших политологов имеет сегодня шансы нулевые, то есть он набрал бы сегодня ноль очков, он этим самым опережает даже господина Собянина, у которого всего лишь 53% голосов. Он возглавляет список, но не полноценно, не 100%. А у Левичева — ноль, он лидер, он лидер этой гонки. То же самое и Сноуден.
О.ЧИЖ: Ну хорошо, а зачем нам-то Сноуден? Ну, то есть можно было позлить кого-нибудь за океаном, да? Можно было показать, что мы можем его поддержать, не поддержать, что у нас есть момент принятия решений.
А.ПРОХАНОВ: Нет-нет. Я уже в прошлый раз говорил — не буду повторяться. Просто, ведь, нам нужна рабочая сила. И это еще одни рабочие руки, одна рабочая голова. А у Сноудена голова — палата, имейте в виду. И, кстати, он может идти работать... В Общественную палату может пойти работать.
О.ЧИЖ: Вы как сделали этот вывод? Почему у него палаты голова?
А.ПРОХАНОВ: Или в Счетную палату — там может быть скоро вакансия крупная. А так я думаю, что, все-таки, это вопрос миграции, вопрос нехватки рабочих рук и свободное перемещение по миру таких вот трудовых резервов.
О.ЧИЖ: То есть Сноуден как гастарбайтер?
А.ПРОХАНОВ: Сноуден как гастарбайтер, который, по-видимому, будет работать... Скорее, все-таки, он будет работать на спецслужбы на наши. Не на первых ролях, естественно.
О.ЧИЖ: А опыта-то хватит? Он, ведь, просто компьютерщик, который сотрудничал со спецслужбами. Он, ведь, не шпион.
А.ПРОХАНОВ: А спецслужбам нужны все, там нужны даже те, кто выращивает рассаду цветочную.
О.ЧИЖ: Поливать цветы на подоконнике.
А.ПРОХАНОВ: Нет, не поливать, а продавать-продавать цветы. Помните, цветочница Анюта, она стоит на перекрестке, продает фиалки? А на самом деле, она — агент, она — связной.
О.ЧИЖ: Александр Проханов, журналист, программа «Особое мнение». Вернемся после рекламы.
РЕКЛАМА
О.ЧИЖ: 19:16 в Москве, программа «Особое мнение». Александр Проханов, журналист, я — Оксана Чиж. Вопросы Александру Проханову можно присылать по номеру для SMS-сообщений
А.ПРОХАНОВ: А можно просто набирать 666.
О.ЧИЖ: М-м-м. Инфернально. Можно, кроме того, выражать и свое отношение к позиции Александра Проханова с помощью кардиограммы на сайте «Эха Москвы» — там тоже можно некоторым образом голосовать.
А.ПРОХАНОВ: А можно через самосожжение, например.
О.ЧИЖ: Вы радикально настроены сегодня.
А.ПРОХАНОВ: Вы меня настроили так.
О.ЧИЖ: Я постараюсь сейчас нивелировать это впечатление. За московскими выборами следите?
А.ПРОХАНОВ: В подзорную трубу.
О.ЧИЖ: За программой кандидатов, за кандидатами?
А.ПРОХАНОВ: Да, в телескопы.
О.ЧИЖ: В сентябре пойдете на участок?
А.ПРОХАНОВ: Пойду, но, боюсь, ошибусь участком.
О.ЧИЖ: (смеется) То есть нет?
А.ПРОХАНОВ: Не пойду, нет. Не пойду. Нет, в сентябре я, ведь, буду в разъездах. Потом сентябрь — это чудесное время, это золотой сезон. Ну, кто ходит на выборы в это время?
О.ЧИЖ: Бархатная осень.
А.ПРОХАНОВ: Бархатная осень. Первое золото в подмосковных рощах. Эти тонкие ароматы начавшегося тления. Уж лучше вдыхать ароматы вот этого лесного дивного подмосковного тления, чем ароматы тления нашей политической системы.
О.ЧИЖ: Ну вот смотрите, к выборам, тем не менее. В выборах будет участвовать Алексей Навальный, и многие ставили под сомнения, что у него получится, как бы, преодолеть определенные барьеры и добраться до участия. Но так получилось. Все-таки, это кандидат оппозиционный. Он не вносит разнообразие в эту борьбу?
А.ПРОХАНОВ: Вносит колоссальное разнообразие в эту борьбу. Он вносит разнообразие в собственную жизнь и карьеру этими самыми выборами. О выборах забывают на следующий день, а некоторых участников выборов помнят всю историю человечества.
С Навальным произошла, на мой взгляд, важная трансформация. Ну, прежде всего, что сделал Навальный? Навальный в последний месяц уничтожил всю либеральную оппозицию.
О.ЧИЖ: Это как?
А.ПРОХАНОВ: Вот, он загорелся таким светом, что спалил всех этих мотыльков, всех этих однодневок, весь либеральный планктон, который в то время, когда он мученически выступал в суде, готовясь к кандалам и ссылке, вся эта либеральная оппозиция отдыхала на островах, грела свои животы на теплых песках. Она себя ужасно ведет, наводняя интернет снимками тех яств, которые она вкушает. Например, вот, скажем, Ольга Романова, мученица, казалось бы, такая. Она получила, наконец, долгожданного мужа, она поехала отдыхать в какие-то экзотические страны, присылает оттуда не политические манифесты, которые грозят уничтожить Кремль, а снимки каких-то эскимо, каких-то шариков вкусных и сладких. Где Собчак? Где наши витии могущественные? Где наш весь интернационал Болотный?
Остался один русский мужик, который идет.
О.ЧИЖ: Ну так а вина Навального-то в чем? Почему же он их уничтожил?
А.ПРОХАНОВ: Он своей силой, своим лидерством, свой аффектацией стал единственным лидером. Все остальные слиняли. Он их сжег, он их уничтожил, он показал, какое это ничтожное племя, какая это ничтожная, по существу, поросль, которая высыхает при первом же палящем луче солнца. Это интересная феноменология, но не главная.
Главная феноменология состоит в том, что он, будучи совсем еще недавно кумиром Болотной площади, он в силу того, что Болотная площадь испарилась в это время, он становится таким, общенациональным лидером оппозиционным.
О.ЧИЖ: А она испарилась, вы считаете?
А.ПРОХАНОВ: Он становится, потому что он костит и костерит, и сражается с этой тьмой, с этим кошмарным игом оккупационным, с этой коррупцией, которая уничтожает страну и является ненавистной для практически всех слоев общества, даже для самих коррупционеров, и он бросает перчатку этому страшному монстру. И став таковым, повторяю, он перемещается из области либерально-болотной в область такого, общенационального персонажа.
К тому же вот это его мученичество, которое ему создает власть (не знаю, для чего она это делает, не могу понять), вот это мученичество — оно, конечно, привлекает к нему симпатии множества простых русских людей, которые обожают мучеников и готовы простить мученику все вины его немученического периода.
И в этом смысле Навальный становится магнитом, серьезным центром притяжения тех сил, которые до последнего времени болтались в таком безвоздушном политическом пространстве, не имея цели, не зная, по какому гравитационному лучу им двигаться. Они сейчас будут двигаться в сторону Навального. К тому же им будут помогать.
О.ЧИЖ: Магнит для них?
А.ПРОХАНОВ: М?
О.ЧИЖ: Магнит для них?
А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, это такая гравитация. Гравитация усиливающегося лидера. По мере того как лидер усиливается, усиливается гравитация и на эту гравитацию летят всевозможные там осколки прежних планет, прежних разорвавшихся болидов и метеоров. Я думаю, что к нему будут притягиваться фрагменты расколотой нашей элиты, к нему будут притягиваться фрагменты нашего бизнес-сообщества. К нему потянутся, ну, морщась, конечно, и корчась, не прощая ему Русские марши, к нему будут тянуться и наши либералы-политики. К нему потянутся финансовые круги, он станет очень серьезным объектом для поддержки со стороны американцев, Госдепа.
То есть выстраивается так называемый параллельный центр, выстраивается параллельный центр. Пока что его потенциал несравнимо слабее потенциала Путина. Слабее. Но над этим потенциалом они будут работать.
О.ЧИЖ: Потенциал харизмы или что? Что это такое?
А.ПРОХАНОВ: Влияния, веса, популярности, притяжения. Если у Путина в руках вся мощь государственного управления, то у Навального в руках вся мощь фактора популярности как таковой, и, конечно, мощь Госдепа. Это вещь, сравнимая с организационной мощью Кремля.
То есть Навальный — это оружие. Навальный превращается в очень серьезное организационное оружие, которое направляется против сегодняшней российской власти. Повторяю, во многом власть сама создала это оружие по недосмотру как всегда, по недомыслию.
И я подумал, чем бы сейчас власть могла себе облегчить эту ситуацию? У меня напрашивается такой вывод: она могла бы сейчас немедленно арестовать Сердюкова. Она могла бы немедленно вместо того, чтобы коллекционировать эти бесчисленные воровские дела Оборонсервиса (а их там, наверное, 2 миллиона, их можно коллекционировать на протяжении всего столетия), она должна немедленно дать им скорость (этим делам), провести эти процессы так же быстро, как она провела расследование казуса с Кировлесом, и арестовать всех виновных. И тогда власть будет выглядеть как реальный борец с коррупцией, гораздо более мощный и сильный, чем сам Алексей Навальный.
О.ЧИЖ: Ну вот смотрите, а власть про Сердюкова — она, ведь, не забывает, и адвокат его говорит, что следователи пытались его допросить, но он от показаний отказался.
А.ПРОХАНОВ: Ну, это же паллиатив. Сердюков издевается над всеми. Вот, он прилетает из Парижа на своем самолете, от него пахнет духами прекрасных парижанок, он приходит, смотрит своими оловянными глазами на лебезящих следователей и отказывается давать показания. Через полчаса он уходит, опять садится, наверное, на свой самолет (я предполагаю)... А, может, это дельтаплан, а, может быть, это еще какой-нибудь аппарат воздушный, беспилотник, потому что Сердюков на беспилотниках только летает, вы знаете.
О.ЧИЖ: Стелс.
А.ПРОХАНОВ: И опять улетает в Париж. Но если бы власть арестовала бы его или, например, перед выборами московскими, на которых, конечно, лидирует Собянин, если бы она вдруг устами Собянина, например, стала расследовать злодеяния лужковского периода, если бы она ударила по этому спруту, по спруту московской мафии страшному, который не прекращает свое действие, который существует везде (в строительном комплексе, в искусстве, в градостроительных операциях, в озеленении), тогда это была бы мощная контригра, контратака.
О.ЧИЖ: То есть власти нужно сделать акцент на том, на чем в свое время сделал акцент Навальный, то есть на коррупции? На этом поле отобрать у него...
А.ПРОХАНОВ: Он сейчас в глазах народа, он — борец со страшным злом. Он такой, как бы, Георгий, вонзающий в эту пасть этого страшного змея свое копье. Это должна сделать власть, и она сделает это эффективнее гораздо, чем Навальный. Навальный только говорит, а власть могла бы реально арестовать этих людей, этих страшных людей. Вот это есть форма борьбы с оргоружием. Это могло бы быть ответом власти на их удар по Кремлю. Это контрудар Кремля.
О.ЧИЖ: Ну а что там произошло, все-таки,
А.ПРОХАНОВ: Ну, я вам расскажу — я же был при этом. Значит, 18 числа сидит Навальный вальяжно, пьет кофе, говорит «Ну, это последняя чашечка кофе перед тем, как меня упекут, где будет только один жидкий чай и всё». И вдруг в этот почти уже застенок, где на стене висят наручники, он массирует себе запястья, он мажет себе запястья кремом, мастиками, чтобы эти наручники не травмировали эту нежную кожу правозащитника, вдруг в эту комнату врывается фельдъегерь, весь в пене, коня загнал, шпоры его гремят, его военный сюртук в кляксах грязи, один ус оторвался, глаза блестят умоляюще.
Он обращается прежде всего к прокурору и говорит ему: «Братан, перестань валять дурака. Депеша вот тебе. Раскрывай конверт». Он вскрывает конверт, ломает все 7 сургучных печатей, достает лист бумаги и, о боже, на нем ничего. Это пустой лист бумаги.
Может быть, это симпатические чернила? Может быть, это такая тайнопись? Он достает зажигалку, начинает прижигать эти листы бумаги, и вдруг на них выступает надпись «Свобода Навальному» и подпись «Антон Орехъ». И все срабатывает моментально: он оказывается на свободе (Навальный), уже литерный поезд, уже путь, усеянный розами, уже встречи на перроне, сам Собянин встречает его, подает ему руку и они грациозно двигаются по перрону к победе то ли Собянина, то ли Навального.
О.ЧИЖ: Письмо-то кем было подписано от имени Антона Ореха?
А.ПРОХАНОВ: Я не графолог. Я не графолог. Но судя по энергичности и краткости изложения, это был Антон Орехъ.
О.ЧИЖ: Хорошо. Вот, как вы думаете, а результат Алексея Навального на этих выборах — он напрямую каким-то образом зависит? Повлияет на судьбу его приговора? То есть я имею в виду большой, скажем, процент избирателей, если проголосуют они за Алексея Навального.
А.ПРОХАНОВ: Мне кажется, что здесь есть какая-то пропорция, какая-то математика. Она не прямая, это не Евклидова геометрия. Это какая-то, может быть, Лобачевского. Там есть соотношение между процентами голосов и сроком, который ему дадут. Чем больше он наберет процентов, тем больше срок.
О.ЧИЖ: А, вот в таком ключе, вы думаете, вопрос будет решаться?
А.ПРОХАНОВ: Мне кажется, да. Поэтому он сам заинтересован в том, чтобы набрать как можно больше очков. Он же хочет снискать мученический венец? Ну, что там 5 лет? Через 2 года он уже на свободе и въезжает на колеснице в Кремль.
О.ЧИЖ: А почему он через 2 года на свободе?
А.ПРОХАНОВ: А УДО. И еще мне по-человечески жалко Михаила Ходорковского. Просто по-человечески. Вот, все его мученичество Навальным сведено на нет. Что только он ни делал для того, чтобы стать таким нашим Нельсоном Манделой. Он и шил перчатки, и делал левый поворот, и у него было религиозное прозрение. То есть он, конечно, готовил себя к такому выходу из этой темницы в качестве вообще нового такого русского кумира. И Навальный испортил всю...
О.ЧИЖ: Ну, напротив, он, ведь, подчеркивает, что он пока не думает о том, чтобы заниматься политикой в будущем.
А.ПРОХАНОВ: Ну, вот этим самым он и показывает, что он уже весь в политике. Я просто говорю, Навальный испортил ему игру. Теперь Нельсоном Манделой будет Навальный. До той поры, правда, пока не появится еще один, третий Нельсон Мандела. Может быть, опять русский парень Удальцов. Кого же еще?
О.ЧИЖ: Череда Нельсонов Мандел у вас в прогнозах.
А.ПРОХАНОВ: Ну уж такая у него фамилия — Мандела.
О.ЧИЖ: Ну хорошо. А, вот, на самом деле, выгодно властям участие Навального в выборах?
А.ПРОХАНОВ: Оксан, вы кто по профессии своей? Вы — звездочет, может быть, а? Может, вы — гадалка? Может, вы еще и политикой сильно интересуетесь? Я смотрю вам в глаза, вам политика вся дофене. Давайте лучше вместе дружно...
О.ЧИЖ: О литературе.
А.ПРОХАНОВ: Давайте дружно вместе поздравим великий северокорейский народ с их восхитительной годовщиной. 60 лет Победы.
О.ЧИЖ: Окончания войны. Так?
А.ПРОХАНОВ: Победы. Они разгромили американцев. Они по-прежнему эту победу несут через года, через десятилетия. Какое количество стран, которые кричали о своей победе, они проиграли эту победу, они ее растранжирили, они сломались, они превратились в сателлитов американцев. И Северная Корея, может, еще Иран — они сражаются против этого чудовища, против этого монстра. Это великая страна, великий народ.
О.ЧИЖ: У вас интересная аналогия: от выборов в России к Северной Корее.
А.ПРОХАНОВ: Конечно. Насколько эффективна власть в Северной Корее. Мощное, организованное, консолидированное общество, способное создавать ядерные реакторы последнего поколения, запускать ракеты и спутники.
О.ЧИЖ: Мы сейчас прервемся, а потом эту мысль обязательно продолжим после новостей.
А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно-конечно. А потом будем о Южной говорить Корее, да? Нет.
НОВОСТИ
О.ЧИЖ: 19:33, программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж. Александр Проханов, журналист. Напоминаю телефон для ваших SMS-сообщений
А.ПРОХАНОВ: Лучше поддержать, Оксан. Зачем вы альтернативу предлагаете не поддержать? Поддержать.
О.ЧИЖ: Ну, знаете, не всем нравится Северная Корея. Вот, вам нравится.
А.ПРОХАНОВ: Ну, только я думаю, что эфир взорвался от восторга, когда услышал о Северной Корее. А сейчас вы меня спросите, знаете, о чем?
О.ЧИЖ: Ну-ка?
А.ПРОХАНОВ: Ну, сейчас вы меня спросите опять о Сноудене. Какая-то информационная бескормица, вы чувствуете? На этой бескормице происходит очень большой падеж скота. Это я о себе.
О.ЧИЖ: (смеется) Не падайте. Это какая-то у вас такая, особая ассоциация от России к Северной Корее?
А.ПРОХАНОВ: Да почему? Я просто был в Северной Корее, я восхищен страной, которая не сдается. Я возмущен тем, что Россия почти 20 лет ползает на карачках перед США. И слава тебе, господи, хоть чуть-чуть во внешней политике мы выбираемся из-под этого контроля. Теперь бы еще, конечно, окончательно уничтожить эту финансовую зависимость от Штатов, уничтожить весь этот финансовый проамериканский блок, всю эту либеральную когорту, которая затащила нас в это болото, начать мобилизационный проект, принять экономическую концепцию Глазьева, ввести в оборот весь потенциал, накопившийся в нашем Изборском клубе, и ввести в управление радиостанции «Эхо Москвы» Владимира Васильевича Квачкова.
О.ЧИЖ: Ну, пока еще это крайне отдаленная перспектива.
А.ПРОХАНОВ: Помечтаем хотя бы.
О.ЧИЖ: Помечтаем. Вот, если выбирать между такой полной независимостью от внешней политики, но в обмен на чудовищную бедность, которая есть в Северной Корее, в обмен на ой-ой-ой какое серьезное ограничение свобод, неужели второй вариант предпочтительней?
А.ПРОХАНОВ: Знаете, в 1991 году после того, как рухнула страна и ко мне пришли отвязанные журналисты свободные, стали меня пытать так же, как вы, я им сказал «Будь проклята ваша свобода, если она стоит судьбы моего государства».
Свобода — это блеф, это миф. Свободой пользуется очень небольшое количество людей. А то количество людей, которое не пользуется свободой, живет в нищете, в бедности, в унижении. Посмотрите, Россия сегодняшняя. Что, Россия — свободная страна? Вы считаете, что в России все живут счастливо и свободно?
Все счастливо и свободно жили в Советском Союзе, потому что Советский Союз предлагал людям высшие цели, высшую мечту. Он освобождал их от бренности, от живота, от паха, от вечного стяжательства, от вечной неудовлетворенности материальным уровнем.
О.ЧИЖ: Опять мы подходим к теме духовных скреп. Не хватает их.
А.ПРОХАНОВ: Духовные скрепы — слово немножко страшноватое, чем-то галерой отдает. Понимаете? Такие, галерные гвозди, скрепы. Но страна, а также человечество будущее — это, конечно, будет человечество, перекодированное на возвышенное, на небесное, на полет фантазии. И человечество будет оторвано от фондовых рынков, от этих огромных супермаркетов, где, не знаю, одних презервативов 2 миллиона вариантов. Это же свинство расходовать на такую безделицу ресурсы — леса, нефть.
Человеку очень мало надо. Человеку нужно то, чтобы прикрыть срам, чтобы у него над головой не сочилась, не худилась крыша, чтобы он был накормлен, причем, хлеб наш насущный дай нам на каждый день. А все остальное время все остальные силы были потрачены на штурм царствия небесного.
О.ЧИЖ: Я, вот, не могу понять: вы то ли бесплотное какое-то общество будущего рисуете, то ли, наоборот, первобытное, которому нужно только срам прикрыть.
А.ПРОХАНОВ: Знаете, первобытное общество — к сожалению, оно слишком много времени уделяло пропитанию, охоте на мамонтов, понимаете? А общество будущего, обладающее супертехнологиями, оно будет эти технологии употреблять на то, чтобы создать человеку минимум, а остальное будет связано на достижение бессмертия. Потому что бессмертие — по-прежнему, это очень актуальная для человечества тема, и оно будет достигнуто только супертехнологиями современными и огромным религиозным, мистическим порывом человека. А этот порыв мистический, духовный — он, конечно, невозможен при обществе потребления.
О.ЧИЖ: Вот на эту тему к вам есть вопрос от слушателя «Эха Москвы» на сайте: «Считаете ли вы привоз (я цитирую) Креста Андрея Первозванного политической акцией перед выборами мэра, равно как привоз Пояса политической акцией перед выборами президента? (имеется в виду, конечно, Пояс Богородицы, очередь на который выстроилась в ноябре 2011 года). Ведь, в Москве есть и кусочек пояса, и кусочек креста».
А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, я не считаю, что Крещение Руси Владимиром Святым было политической акцией, хотя многие готовы трактовать это как умный ход Владимира, считавшего, что славян наших древних лучше всего было проинтегрировать православием, а не иудаизмом.
Я считаю, что привоз сюда креста Андрея Первозванного — это такая мистерия, православная мистерия, которая, ну, что ли, которая вдохновит и вдохновляет наших православных. Недаром здесь огромная выстраивается очередь. Я сейчас ехал сюда — вся набережная в длинной-длинной бесконечной очереди. И эта очередь сама по себе напоминает пояс Богородицы.
А что касается креста Андрея, то Россия на крестах стоит, вы знаете? Русь на крестах стоит. Русь стоит на могильных крестах, Русь стоит на венчальных крестах, Русь стоит на крестах, которые носят на себе юродивые, эти вериги крестообразные. Поэтому Русь стоит на крестах. И привезти сюда первохристианскую святыню, крест, на котором был распят святой апостол, апостол, крестивший, как говорят, Русь, это, конечно, великое такое чаяние. И никакой здесь нет политики.
О.ЧИЖ: Совпадение. Ну, есть еще одна история, тесно связанная с духовными скрепами, правда, на этот раз кинематографическими какими-то. Сергей Михалков об однополых браках, о легализации однополых браков. Тут я вам процитирую: «Когда противоестественные вещи становятся нормой, чего можно ждать от кинематографа? Я против однополых браков. Не может быть здорового, энергетически заряженного кино в мире, где узакониваются однополые браки. Это проблема самоистребления человеческого, и оно такое активно осознанное, что у меня есть ощущение, что это стеб».
Такие вещи как легализация однополых браков мешают снимать хорошее кино, писать хорошие книги?
А.ПРОХАНОВ: Ну, Никита Сергеевич очень, как бы, наукообразно и политологически об этом выразился. Никита Сергеевич — мужчина настоящий, он — мужик, из него брызжет эта саместь, ну, он — самец. Причем, такой, классический самец. Он — яростный, веселый, счастливый. Я думаю, что он великолепный любовник был, есть и будет еще долгие годы. И для него сама идея вот этой слизи, которая окружает нас со всех сторон, с европейской, в основном, стороны, движется сюда, слизи, которая начинает блестеть везде на асфальтах, на улицах, на телеэкранах, даже в храмах некоторых закрытых подпольных, она ему омерзительна. Вот, он испытывает содрогание и отторжение.
А для создания шедевров, киношедевров, литературных шедевров, конечно, необходима внутренняя целостность, свежесть и ясность. И этим объясняется появление вот этих его сентенций. Хотя, сами сентенции скучные, они вялые, они не говорят о той вспышке ярости. Я думаю, что Никита Сергеевич хотел вот этим своим посланием, как бы, разрушить вот эту огромную церковь сатаны, которая возводится у нас в России.
О.ЧИЖ: А она возводится?
А.ПРОХАНОВ: Ой-ой-ой. Она уже возведена почти под потолок.
О.ЧИЖ: Что ж там происходит такого страшного в этой церкви? Из чего она возвелась?
А.ПРОХАНОВ: Это содомитская церковь, это церковь, черная церковь сатаны, в которой царствует Содом, тот поразительный ветхозаветный Содом, который был наполнен смрадом, грехом вот этих совокуплений, скотоложства, мужеложства. Когда туда явились ангелы, вот эти содомиты — они пришли, даже ангелов хотели оттрахать. Вот, то же самое у нас происходит. Церковь сатаны, Содом пришел. В мой дом пришел Содом. И Никита хотел его просто разрушить и изгнать отсюда (этих содомитов).
О.ЧИЖ: А есть у вас ощущение какое-то, что вообще вот такие вещи происходящие, там не знаю, акции в защиту гей-сообщества, легализации однополых браков, действительно, могут влиять на какие-то культурные кризисы? Или это проблема внутреннего ощущения одного конкретно взятого художника?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я считаю, если вы не видите, что сложилась гей-культура, что в этой гей...
О.ЧИЖ: А это плохо?
А.ПРОХАНОВ: Я считаю, хорошо. Я считаю, хорошо. Оксан, вы — лесбиянка? Извините за нескромный вопрос.
О.ЧИЖ: Нет.
А.ПРОХАНОВ: Нет? Ну, тогда я вам, чтоб отмстить вам за ваши дурацкие вопросы, я вам желаю, чтобы к вам в течение последних ближайших двух лет приставала какая-нибудь лесбиянка примерно лет
О.ЧИЖ: Подождите, а если ко мне будет приставать лет
А.ПРОХАНОВ: Это нормально. Это нормально. Это нормально. Вы — очень привлекательная женщина. Я думаю, нормальный мужчина, даже Никита Сергеевич Михалков при взгляде на вас улыбнулся бы. Тихо, мило и восхищенно улыбнулся как чеховский герой. Я говорю не о себе, заметьте.
О.ЧИЖ: Я поняла. Ну, напоследок коротко-коротко спрошу вас еще об одной инициативе. Сегодня подписали закон об отмене нулевого промилле, вернули нам, все-таки, маленькую погрешность в этом смысле. Но учитывая резонансные дела, учитывая количество ДТП, которые были совершены людьми в состоянии опьянения, вы как относитесь к этому?
А.ПРОХАНОВ: К нулевым промиллям?
О.ЧИЖ: Да?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я всегда говорю «Промилль-пардон».
О.ЧИЖ: (смеется) Ну, на том тогда и закончим. Александр Проханов, журналист, программа «Особое мнение». Спасибо.