Объявление о пенсионной реформе сделали по всем правилам информационной войны, под прикрытием другой новости — болельщики сидели у телевизоров, наблюдая за чемпионатом мира по футболу. Несколько дней спустя мы оказались в стране юных 60-летних гурий. Секретарь Общественной палаты РФ Валерий Фадеев заявил: «…Для женщины в 55 оскорбительно получать то, что называют пенсией по старости». По мнению главного гериатра Минздрава РФ Ольги Ткачевой, «это вообще пик жизни, а мы говорим, что это пенсионный возраст».
До сих пор россиянки, выходившие на пенсию в 55, оскорбленными себя не чувствовали. Размер пенсии давно уже не дает возможности достойно уйти на заслуженный отдых. Скорее, это социальное пособие помогает хотя бы немного снизить нагрузку, которую испытывают люди в возрасте 50-60 лет, когда, с одной стороны, состарились и стали беспомощными их родители, а с другой, появились внуки. Хотим мы или нет, но основная тяжесть здесь на женских плечах. «Вертикаль не в курсе жизни в глубинке, — пишет читательница «Блога о здравоохранении». — Моя подруга, врач-лор высшей категории, зарабатывает на себя с мужем, на семью сына, который умер в 33 года в Москве, когда был на очередной вахте, а ещё пару месяцев назад три раза в день бегала к 90-летней свекрови, которая уже год не вставала».
«Во многом это типичная ситуация, — считает врач Ольга Демичева. — Например, мне 60 лет. Я работаю в трех местах. Нанимаю сиделку, чтобы ухаживать за 91-летней мамой. Патронажные и социальные службы не обеспечивают круглосуточный уход, в котором нуждаются многие пожилые люди и инвалиды. Тут есть лишь три пути: постоянный уход близких родственников, сиделка с проживанием и дом инвалидов. Платный вариант — пансионат для престарелых и инвалидов. Государственные дома инвалидов у нас далеки от совершенства, это всем известно. Хорошая сиделка в Москве сейчас обходится в 30-50 тысяч в месяц. Нужно зарабатывать хотя бы в два раза больше, чтобы ее нанять. А если человек моего возраста уже не так востребован на рынке труда? А если дело происходит в провинции, где зарплаты маленькие или вообще безработица? Пенсия в таком случае позволяет посвятить себя уходу за родным человеком и самому не умереть с голоду. Представьте, что человека сейчас лишат и этих небольших денег, на которые он мог рассчитывать. Что ему делать? Зарабатывать на хлеб? А найдет ли он работу? На кого оставить пожилых?» Можно представить, какой катастрофой это обернется — только деменцией сегодня, по некоторым оценкам, в России страдает около 1,8 миллиона человек. Более 700 тысяч из них нуждаются в постоянном уходе. А онкобольные и другие тяжелые хронические больные? По данным доклада Комитета гражданских инициатив «Старение как социально-экономический феномен», 55 процентов нынешних пенсионеров вынуждены ухаживать за другими членами семьи.
«Тенденцией последних лет является увеличение числа престарелых людей, нуждающихся в уходе, — говорится в заявлении комиссии по гендерному равенству Конфедерации труда. — В России также отсутствует доступная и качественная социальная инфраструктура, которая бы отвечала потребностям тех, кто заботится о малолетних детях (отсутствуют ясли для детей от 1,5 лет, не хватает мест в детских садах и прочее) и пожилых родителях (мизерная компенсация, ограниченные возможности специализированной помощи и прочее) — такое усугубляет ситуацию, увеличивает физическую и эмоциональную нагрузку на людей среднего поколения, и в первую очередь на женщин».
«Нас убеждают, что женщины в 60 лет еще не старые, — говорит председатель общества помощи пациентам с воспалительными заболеваниями кишечника «Доверие» Татьяна Шашурина. — Но в нашей системе здравоохранения родственнику тяжелого пациента надо быть здоровым человеком! Он тратит много времени и сил, но система здравоохранения этих усилий попросту не видит. Взять хотя бы рецепты на бесплатные лекарства. Знаете, сколько раз нужно наведаться в аптеку, чтобы получить препарат? Единственная аптека может быть на другом конце города. Часто такими вещами в семье занимаются женщины пенсионного возраста. Я считаю, что государство, выплачивая им пенсию, экономит. На социальных работников и патронажных сестер оно потратило бы гораздо больше».
Разве не нужно было подумать об этом, начиная пенсионную реформу? Если мы, конечно, не хотим сбрасывать 80-летних стариков со скалы. «Поверьте, это никого не заботило, — говорит Юрий Комаров. организатор и первый руководитель научно-исследовательского института в системе Минздрава РФ по социально-гигиеническим, организационным, управленческим и экономическим проблемам здоровья. — Авторов реформы интересовал лишь голый бухгалтерский расчет. В Пенсионном фонде не хватает денег. Их решили взять, увеличив пенсионный возраст. Вот и вся арифметика».
Ни для кого не секрет — старики в России заброшены. По данным ВОЗ, с 1990 по 2013 год срок дожития людей после 60 в нашей стране уменьшился с 18 лет до 17, хотя во всем мире другая тенденция — сроки дожития людей после 60 растут. По данным Росстата, в 2015 году по сравнению с 2011 годом на четверть (26,3 процента) сократилось ежегодное число посещений врача пожилыми людьми, хотя число госпитализаций среди них выросло на 7,5 процента. «Система здравоохранения их не жалует, — говорит Комаров. — К человеку в возрасте после 80 трудно вызвать скорую помощь, ему могут отказать в госпитализации. Терапевт на приеме разводит руками: чего вы хотите?» Однажды в кулуарах власти даже обсуждали возможность выдавать по тысяче рублей пенсионерам, если они в течение года не покажутся в поликлинике. Сейчас между стариками и системой только их дети — люди, которым не все равно. Вскоре заброшенных стариков может стать больше.
В качестве посткриптума — отрывок из моего интервью с Роландом Сиггом, руководителем исследовательского департамента ISSA, Международной ассоциации социального обеспечения, которое вышло в журнале «Итоги» 10 лет назад. Авторы пенсионной реформы ссылаются на европейский опыт. Так почему бы его не использовать? Давайте узнаем, как все это было.
А.А.: Увеличение пенсионного возраста в Европе — одна из самых свежих тенденций в демографии. Именно так удается быстро увеличить количество работающего населения. Разговоры о том, чтобы отправлять людей на пенсию позже, ведутся и у нас…
Р.С.: С 50-х годов прошлого века в Европе наметилась тенденция — люди начали уходить на пенсию все раньше и раньше. Я имею в виду не только официальный возраст, но, скорее, тот момент, когда человек уходил с рынка труда. Не важно почему: по возрасту, из-за безработицы, по инвалидности… Линия шла по нисходящей. Но начиная с 2000 года во многих странах кривая этого графика опять скакнула вверх. произошло потому, что многие страны, такие, как Финляндия, Нидерланды, Бельгия, предприняли меры для того, чтобы люди могли работать дольше.
А.А.: Вы имеете в виду официальные изменения в законодательстве? Если у нас завтра объявят, что все будут выходить на пенсию на пять лет позже, волнений не миновать.
Р.С.: Конечно, нельзя просто взять и поднять пенсионный возраст. Ведь если люди не захотят работать после определенного времени, они найдут альтернативы, чтобы уйти с рынка труда: через инвалидность, через безработицу. С другой стороны, если работодатели не заинтересованы в сотрудниках старшего возраста, они всегда изыщут способ отправить их на улицу. Так что результат будет совсем не тот, на который рассчитывали. Люди не начнут трудиться дольше, а просто станут беднее. Однако давайте признаем: пожилые сотрудники очень часто являются ценными высококвалифицированными кадрами. В условиях недостатка рабочей силы глупо ими разбрасываться.
А.А.: Где же выход?
Р.С.: Создать для пожилых такие условия, при которых они сами захотели бы поработать, но чтобы эти меры устраивали и работодателей. Приведу пример Швеции, где проводилась крупнейшая пенсионная реформа последнего времени. Подготовка к ней шла десять лет. Ее проект широко обсуждался, вносилась масса предложений. Был создан специальный телевизионный канал, посвященный исключительно этой теме. Постепенно консенсуса удалось достичь. В результате реформа оказалась сверхрадикальной, но люди ее приняли. И вы знаете, что сейчас в Швеции совсем нет пенсионного возраста? Вот решение проблемы! Есть промежуток времени — от 62 до 70 лет, когда человек может уйти на покой. Но только он решает, когда это сделать. Работодатель не может сказать ему: «Все, до свидания! Тебе пора». Впрочем, нет и единой пенсии в 70 лет. За каждый год работы после 62 лет человек получает солидную прибавку к будущему пособию. И многих это устраивает. Подобные системы сегодня введены и в других странах. Например, в Финляндии существует возможность выйти на пенсию даже в 55 лет. Однако за каждый дополнительный год работы человек получает лишних 10 процентов к пенсии. Получается, что, поработав три года, можно увеличить ее на треть. Совсем неплохо!
А.А.: Такие расчеты хороши там, где пенсия по величине близка к среднему заработку. Но наши чиновники пока только обещают довести ее размер до половины средней зарплаты…
Р.С.: Пенсия должна быть близка по размеру к средней зарплате. Это общеевропейская тенденция. Быть старым — не значит быть бедным. Ситуация «пока ты можешь работать, ты должен работать, а если не можешь работать, ты не выживешь» — это все-таки ситуация XIX века.