В возрасте 81 год ушел из жизни вологодский поэт Борис Чулков.

13 мая Борис Александрович обрёл покой на Козицинском кладбище города Вологды. Он был одним из первых авторов в составе Вологодского отделению Союза писателей России, близким другом Николая Рубцова.

Я благодарна Борису Александровичу за стихотворение, которое однажды в детстве вернуло меня к жизни. В школе в 3-м классе за победу на районном конкурсе чтецов мне подарили книжку стихотворений Чулкова. Спустя недолгое время после этого конкурса я тяжело заболела какой-то невероятно сильной простудой. В маленькой деревеньке в Грязовецком районе, где жила моя семья, конечно, никаких больниц не было. Я лежала с температурой 40 градусов, не помогали ни аспирин, ни анальгин, была зима, дорогу к деревне занесло, и скорая из райцентра не могла до нас добраться, потому что застряла в снежном завале. Помню, как бабушка, стоя под иконой, молилась, чтобы я дожила до приезда врачей. Скорая все-таки выбралась из снежного плена, приехал доктор, мне сделали положенные в таких случаях уколы. Началось длинная история выздоровления с горькими лекарствами, лечебной зарядкой по утрам и ежедневным надуванием воздушных шариков для разработки легких.

Чтобы скоротать время, я читала книжку за книжкой, в том числе "наградной" сборник Чулкова, и от нечего делать учила стихи наизусть. У нас с папой была игра: кто больше выучит стихотворений (кстати, в то время отец сильно волновался, что я отстану от школьной программы, и так усиленно со мной занимался, что когда я вернулась в школу, оказалось, что мы прошли всю программу за год и по математике, и по русскому, и по чтению).

Впервые после длинной болезни мне удалось выйти на улицу только в начале апреля. Было очень теплое утро. Моя малюсенькая деревушка утопала в весенней испарине, словно тоже очнулась после жара болезни, пробудилась от зимы. Все цвета вокруг вдруг стали иными, чем в зимние месяцы. Стволы деревьев по весне приобретают особый зеленоватый оттенок. Листьев еще нет и в помине, но лес уже готовится к пробуждению, и стоит в зеленоватом весеннем тумане, причем зелень стволов на уровне верхушек мешается с голубыми отсветами неба. За деревней вилась узкая лента проселочной дороги. Снег на дорожном полотне стал жемчужно-серым, начал таять. Дорога, блестящая от влажных испарений, то ныряла в зеленовато-голубой туман, то выныривала из него. И сами собой вспомнились строки из книжки Бориса Чулкова:

Дороженька: подъемы, скаты,
и нежный пух зеленоватый
с весной воскреснувших берез
в предверье первых майских гроз.

О, дым, сквозной и невесомый!
очарованье новизны! - 
как будто не были знакомы
душе видения весны,

Как будто и не видел сроду
воздушность красок, их полёт...
с того-то, глядя на природу,
душа ликует и поёт.

В тот момент я поняла, что моя маленькая родина на самом деле тоже была целой Вселенной, где происходило столько важных и неподвластных человеку событий, таких, как, например, смена времен года, воскресение леса... Ты болеешь, прикованный к кровати и своим лекарствам, но там за стенами твоего дома тает снег, зеленеют стволы деревьев, становится голубым и ясным небо. Само существование Бога, которому молилась бабушка о моему выздоровлении, больше не требовало доказательств. Они незримо существовали и в самой природе, и в обычных рифмах этого незамысловатого стихотворения. Бог всегда смотрит на нас между строчек там, где слова просты, но сказаны от самого сердца. Это был, пожалуй, первый урок того, что человек, больше, чем одно только тело, и так захотелось жить, что на поправку после той апрельской прогулки я пошла очень-очень быстро.

Вообще-то, Борис Чулков нередко писал о городе. Он один из немногих вологодских поэтов того поколения, кто использовал городскую тематику. Кроме того, Борис Александрович умел обращаться с трудным жанром оды, пробовал себя в переводах. Но для меня, конечно, после той детской истории самыми любимыми стали его стихи о природе. Самый лучший способ почтить память поэта - вспоминить его строки. И я вспомню стих, где, казалось бы, речь идет об обыденном, но, если вдуматься, через эту обыденность нам подмигивает вечное стремление человека обрести себя между небом и землей, мы совершенно по-библейски равно нуждаемся и в хлебе насущном и в хлебе иного рода - в единении с божественной вселенской гармонией. От огорода с овощами до космоса расстояние гораздо меньше, чем нам кажется в нашей гордыне:

Август

Звезда далекая мигает
огнем неоновым во двор.
в тепле и ночью дозревает
и огурец, и помидор.

Над задремавшим огородом
стоит глухая тишина,
и, как тарелка с желтым мёдом,
повисла круглая луна.*

Осталось добавить, что в 2012-м году была выпущена книга Бориса Чулкова. Сборник назывался "Последнее". Светлая память этому замечательному поэту.

**Стихи процитированы по изданию Чулков Б. Пейзаж с человеком. - М.: Современник, 1986. Это та самая книга, которая в детстве была подарена мне за "самое выразительное чтение стихов на революционную тему".