Большой разговор о том, что Эйзенштейн почерпнул у Пушкина, почему признал его главным своим учителем наряду с Гоголем. Он говорил: «У меня два родителя в русской культуре – Пушкин и Гоголь». Последняя задуманная режиссером книга не имела отношения к кинематографу, а называлась именно так – «Пушкин и Гоголь». Ее рукопись лежала на столе в ночь его кончины.