Генеральная прокуратура намерена стать главным защитником обманутых дольщиков в России. Регионы страны один за другим открывают «горячие линии», по которым люди, оставшиеся без денег и без жилья, могут обратиться со своими проблемами в надзорное ведомство. Операторы «горячих линий» едва ли будут скучать. Дольщики всегда активны, и их много. Около 40 тысяч человек, по оценкам самой же Генеральной прокуратуры. Это число значительно выше, чем количество обманутых дольщиков, внесенных в официальные реестры Минстроя и региональных властей. И оно, разумеется, будет расти, особенно в связи с наступившими и ожидаемыми банкротствами крупных застройщиков в Подмосковье. Но есть и неочевидные регионы-лидеры.
В частности, почти тысяча из общих сорока приходится на скромную Вологодскую область, доля которой в объемах строящегося жилья, разумеется, намного скромнее. А это явный сигнал: местные власти не справляются с проблемой. Тут бы надзорному ведомству и пойти до конца, выяснить, в какой мере проблему провоцируют недобросовестные застройщики, а в какой — чиновники, а также установить всех, чьи права тут нарушаются, ведь это могут быть не только граждане, но и банки, и страховщики… Однако проще отчитаться о введении «горячих линий» и о том, что уголовные дела передаются в суд. Хотя, как показывает вологодская практика, местные суды принимают в спорах, связанных с дольщиками, настолько удивительные решения, что теперь с ними придется разбираться Верховному суду.
Вологодская прокуратура бодро отчитывается: «Утверждено обвинительное заключение в отношении бывшего руководителя коммерческой организации, который обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 145.1 УК РФ («Частичная невыплата свыше трех месяцев заработной платы») и ч. 2 ст. 145.1 УК РФ («Полная невыплата свыше двух месяцев заработной платы и иных установленных выплат»), а также ч. 2 ст. 201 УК РФ («Злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия»). По версии следствия, обвиняемый, являясь директором ООО «Стройиндустрия», в период с сентября 2014 года по декабрь 2017 года умышленно использовал свои полномочия вопреки законным интересам организации. В частности, допускалось расходование денежных средств юридического лица на сторонние цели. <…> Указанные действия не позволили завершить долевое строительство жилых домов, причинили имущественный ущерб бюджетам бюджетной системы Российской Федерации в виде задолженности по налогам и сборам в размере более 130 миллионов рублей, а также другим юридическим и физическим лицам на сумму свыше 590 миллионов рублей».
Как уже рассказывала «Новая газета», банкротство «Стройиндустрии» — самая крупная и громкая история подобного профиля в Вологодской области. При этом, как заявил недавно заместитель прокурора Вологодчины Алексей Васильков, «по оценке Генеральной прокуратуры, ситуация на территории Вологодской области является наиболее сложной по решению проблем граждан-участников долевого строительства жилья». Так что случай во всех отношениях прецедентный и заслуживает подробного разбора.
Крепкий застройщик
Конечно, проще всего было бы все свести к схеме «плохой застройщик собрал деньги граждан, чтобы украсть их». Но, кажется, мотивация владельца «Стройиндустрии» Вячеслава Гудкова была несколько сложнее, хотя справедливость его уголовного преследования и не вызывает сомнений. И все же, почему застройщик, в портфеле которого несколько успешных проектов и три с половиной тысячи семей, спокойно живущих на своих метрах, вдруг «не справился с управлением»?
Финансовая отчетность в открытых источниках показывает, что выручка не только «Стройиндустрии», но и ряда других компаний Гудкова (а он владеет активами стоимостью порядка двух миллиардов рублей) стала драматически падать еще в 2013 году. Слабеющий бизнес сразу становится привлекательной мишенью. Тем более что с 2014 года строительная отрасль, а вскоре и вся экономика вошли в период кризиса (и не вышли до сих пор). А это значит, что сократились доходы не только населения, но и чиновников, которые в таких ситуациях ищут для себя «новые возможности».
На Вологодчине такой возможностью стал Гудков — хотя бы в силу масштаба его бизнеса. Защищался он грамотно — за последние годы большинство его компаний, в том числе «Порт Сокол» и «Торговый дом «Арсенал» прошли через процедуру банкротства и ликвидации, но возродились в новом юридическом обличии, сохранив при этом модель бизнеса и основных контрагентов. Со «Стройиндустрией» все оказалось сложнее по той причине, что это компания-застройщик, которая привлекала деньги дольщиков и была в большей степени зависима от решений чиновников.
Ключевыми из них стали запреты сначала на проведение строительных работ в марте 2017 года (после их фактической приостановки застройщиком), а затем и на привлечение средств дольщиков (июль 2017 года). В обоих случаях ключевую роль играл департамент строительства Вологодской области. Не кажется ли вам такая последовательность немного странной? Несколько месяцев «Стройиндустрии» было запрещено строить дома, но зато разрешено собирать на это деньги дольщиков. Добавим, что в тот же период времени уже началось уголовное преследование Гудкова (для начала по факту невыплаты заработной платы, что типично для приостановленной стройки), и бизнесмен уже находился под домашним арестом. Тогда, вполне ожидаемо, к обвинениям в невыплате заработной платы добавились злоупотребление должностными полномочиями и мошенничество. Но до суда обвинения в мошенничестве не дошли, Следственный комитет не только прекратил преследование в этой части, но и предоставил Гудкову право на реабилитацию. Почему?
Следователи, вооружившись калькуляторами, посчитали, что Гудков вложил в стройку больше денег, чем привлек от дольщиков (151 миллион рублей против 85), а значит, он не собирался красть их деньги. Но, во-первых, «Стройиндустрия» привлекала средства не только граждан, но и банков (порядка 100 миллионов рублей под спорный проект). Во-вторых, вопрос вовсе не в том, как Гудков распорядился какими-то другими деньгами, а в том, что стало со средствами дольщиков.
Следственный комитет, как следует из постановления о частичном прекращении уголовного дела, теперь считает, что тут все нормально: «Органы предварительного следствия приходят к выводу об отсутствии в действиях Гудкова В.В. в части нецелевого расходования им, как единственным учредителем и руководителем ООО «Стройиндустрия» <…> денежных средств участников долевого строительства, признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями»), а также об отсутствии в действиях Гудкова В.В. в части хищения денежных средств участников долевого строительства признаков состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ».
Вспомним при этом релиз прокуратуры, которая утвердила обвинительное заключение: деньги дольщиков были использованы «на иные цели». И вот что любопытно: в материалах арбитражного дела о банкротстве указано, что значительные суммы были переведены ОАО «Порт Сокол» и «Торговому дому Арсенал», которые на момент разбирательства уже были банкротами. Похоже на вывод активов, скажете вы? Суд так не думает. И следствие тоже.
Сам себя ликвидировал
Впрочем, учитывая ту роль, которую в этой истории сыграли чиновники, классическую диспозицию мошенничества в строительной сфере, когда деньги собирают заведомо без намерения построить дома, применить действительно трудно. Настоящая афера началась на этапе ликвидации и банкротства «Стройиндустрии». Как следует из решения Арбитражного суда Вологодской области по делу № А13-4158/2017, заявления о банкротстве компании с 5 апреля по 11 декабря 2017 года подавались 10 раз, и в каждом из этих случаев суд либо оставлял их без движения, либо находил формальную причину не принимать их в производство. Зато когда в конце декабря, за пять дней до наступления 2018 года, в суд обратилась сама «Стройиндустрия», процесс пошел, и очень быстро. При этом к моменту подачи заявления компания уже запустила процедуру самоликвидации. Можно сказать, моментально сориентировались: ведь раньше так делать было нельзя, а соответствующие поправки в законодательство вступили в силу только осенью 2017 года.
Ну, казалось бы, какая разница, кто подал иск, как это может повлиять на шансы дольщиков получить свои квартиры или вернуть деньги? На самом деле, это очень сложный юридический вопрос, для ответа на который потребовалось заключение Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России). И вот к каким выводам пришли эксперты: принятие юридическим лицом-застройщиком решения о самоликвидации с последующим введением процедуры конкурсного производства при наличии неисполненных обязательств по передаче жилых помещений дольщикам может свидетельствовать как о попытке скрыть признаки фиктивного или преднамеренного банкротства, так и о наличии умысла по неисполнению обязательств перед дольщиками и неправомочному перекладыванию ответственности на гарантов строительства — банки и страховые компании.
Если проще и короче, то самоликвидация застройщика, который взял деньги дольщиков и достроил дома, может как скрывать признаки фиктивного банкротства (а это уголовка), так и говорить о намерении похитить деньги не через банальное мошенничество, а таким вот хитрым способом. Как мы видим, эта конструкция оказалась не по зубам Следственному комитету, который разводит руками и уже не видит признаков мошенничества. Зато в ситуации быстро сориентировались вологодские чиновники, которые вроде бы оказались загнаны в угол: отнять бизнес у Гудкова не получилось, а проблема обманутых дольщиков на ровном месте была создана — на всю страну позор и с прокуратурой проблемы. Что делать?
Страховка от мошенника?
Креативное решение состоит в том, чтобы от конфронтации с Гудковым перейти к тактическому союзу. Мол, никто не виноват, мошенничества не было, попытки рейдерского захвата не было, а было роковое стечение обстоятельств. А роковое стечение обстоятельств у нас это что? Правильно, страховой случай!
То есть финансовую ответственность можно переложить на страховщика, который заплатит обманутым дольщикам, они вроде как перестанут быть обманутыми и утратят права на недострой, который после этого можно будет передать лояльному застройщику и по второму разу продать. Красиво?
В таких комбинациях важна не только красота, но и законность. Страхование, в том числе и гражданской ответственности застройщика, защищает от чего угодно, но только не от злого умысла. Для борьбы с мошенниками и компенсации ущерба их жертвам есть совсем другие механизмы, описанные, в частности, в уголовном и уголовно-процессуальном кодексах. Собственно, до последнего момента ситуация так и развивалась, но скукоживание обвинения до злоупотребления полномочиями дает возможность вернуться к схеме «страхового случая». Мол, Гудков, может, и злоупотреблял, но не имел умысла нанести вред дольщикам, это нечаянно вышло.
Кстати, Следственный комитет отказался признать потерпевшим по уголовному делу и страховщика, компанию «Респект», хотя у нее, вполне очевидно, есть риск возникновения крупных убытков в связи с деятельностью «Стройиндустрии». Вологодские власти, что правоохранительные органы, что гражданские чиновники, а вместе с ними и суды, кажется, выработали общую позицию. За все заплатит «Респект». Тем более что компания не местная, а зарегистрирована в Рязани.
Департамент строительства Вологодской области даже пытался повесить на компанию «Респект» обязательства по достройке объектов «Стройиндустрии». Это, конечно, ноу-хау. Во-первых, судом пока все же не установлена вина Гудкова и конкретные обстоятельства преступлений, в совершении которых его обвиняют, а от этого прямо зависит вопрос о том, несет ли страховщик ответственность перед дольщиками. Во-вторых, законом вообще запрещено использовать средства страховых компаний для инвестиций в строительные проекты. Это вполне очевидно и правильно, иначе неизбежно будет возникать конфликт интересов. Поэтому правовых оснований у идеи вологодских чиновников вытащить «Респект» на стройку не было. Очевидно, были какие-то другие.
Дольщик превращается в девелопера
Отчасти эти мотивы можно предположить, изучив решение судьи Смыковой Вологодского городского суда по «делу Орловой», которое обещает стать легендарным. Материалы этого судебного дела, а также разбирательства в апелляционной инстанции, уже затребовал Верховный суд. Потому что оно — прецедентное. Оказывается, интересы дольщиков можно использовать для того, чтобы существенным образом переиграть ситуацию с банкротством застройщика.
Орлова — одна из дольщиц «Стройиндустрии», которая вложила в недострой более 2,5 миллиона рублей. Чего может требовать обманутый дольщик? Либо свою квартиру, либо возврат денежных средств вместе с неустойкой. Но у Орловой возникли совсем другие требования: обратить взыскание на земельный участок и объект незавершенного строительства. То есть — на весь дом и на землю под ним. Это еще можно было бы как-то понять, если бы Орлова была единственной дольщицей. Но это, как мы знаем, не так, и точно такие же проблемы (и права) были еще у сотен человек, не говоря уж о других кредиторах, например, банках. Естественно, и земля, и недострой были в залоге. Но судья Смыкова парадоксальным образом пришла к выводу, что права гражданки Орловой, доля которой в общих требованиях, кстати, составляет 0,37%, имеют какую-то особую ценность, и удовлетворила иск. А Вологодский областной суд впоследствии это решение поддержал. Да еще и внес важное уточнение: теперь права Орловой на весь недострой и землю под ним установлены уже не в размере 2,5 миллиона рублей, а целиком!
Есть большие сомнения, что эти решения вынесены именно в интересах Орловой — в конце концов, это не увеличивает ее шансы получить свою квартиру или деньги. Зато объект решением суда был выведен из конкурсной массы, то есть на него уже не могут претендовать другие кредиторы, и это, очевидно, удар по их правам. Вспомним тут, кстати, как Арбитражный суд оставлял без движения многочисленные заявления о банкротстве «Стройиндустрии», но согласился начать ее в порядке добровольной ликвидации — и после того как застройщик решением суда уже лишился самого ценного актива.
В контексте «дела Орловой» схема, которая сейчас реализуется в Вологде, становится еще более ясной. Крупный предприниматель, владеющий диверсифицированным бизнесом, пережил серьезную атаку. Ключевые активы он сохранил, пусть для этого и пришлось провести некоторое время под домашним арестом и провести некоторые предприятия через банкротство. Он, скорее всего, получит приговор, но по наиболее мягким составам. Строительный бизнес Гудков потерял — но деньги на этом потеряли кредиторы, в первую очередь, дольщики. Местные чиновники снова нашли с предпринимателем общий язык и думают, что делать с недостроем. Вариант разрешения ситуации, к которому ведут действия и силовиков, и департамента строительства, и вологодских судов, — переложить всю финансовую ответственность на единственного в этой истории «чужака» — рязанскую страховую компанию «Респект». Дольщики, даже если им присудят выплату страховки, будут проигравшей стороной: они точно не получат свои квартиры и здорово проиграют в деньгах. А на объект, который сейчас судом подарен одной дольщице, некоторое время спустя, скорее всего, придет новый «согласованный» застройщик.
Вот теперь становится понятно, почему Вологодская область входит в число самых проблемных регионов и почему здесь уже почти тысяча обманутых дольщиков.