Набирая номер «03», люди даже не задумываются, кто приедет к ним через несколько минут. Верят, что с появлением скорой помощи температура снизится, давление упадет, а головную боль как рукой снимет... Кто они — работники скорой помощи?

Перехваченный пациент

Пластиковые номерки, определяющие очередность выезда на вызов, выстроились в ряд над окошком дежурной части.

— С 13-й поедете, — перебирая номерки, говорит дежурный врач смены.

13-я — это двойная фельдшерская бригада, способная заменить врачебную, если та находится на выезде. Кроме них, на Череповецкой станции скорой медицинской помощи работают специализированная, психиатрическая и педиатрическая бригады.

Номерок 13-й бригады — четвертый в очереди, а значит, у нас есть время, чтобы познакомиться.

Мы поднимаемся на второй этаж. Фельдшер Ольга Дурандина, отработавшая на скорой более четверти века, однажды уходившая, но вернувшаяся через два с половиной года, распахивает двери и пропускает нас вперед. Представляя нежданных гостей коллегам, говорит:

— Корреспонденты. С нами поедут.

Ждать приходится недолго: диспетчер объявляет вызов.

По правилам собраться и выехать бригада должна за две минуты. Мы укладываемся в положенный срок. Ольга Михайловна только накидывает на плечи куртку с надписью на спине «Скорая помощь», затем спускается в диспетчерскую за картой вызова. Мы с фотографом сразу идем в гараж.

Машины выстроены в два ряда; всего в автопарке скорой 32 автомобиля. Отличить новые от старых непросто: оказывается, это можно сделать по большому фонарю над кабиной водителя. Мы подходим к той машине, что стоит с краю, и забираемся в салон. Здесь тепло, что в морозный вечер неожиданно и приятно. Водитель Сергей Носков и второй фельдшер, Валерия Журина, уже в машине.

В доме на улице Ленина в подъезде плохо мужчине, инструктирует Ольга Дурандина, пока мы идем к подъезду. Жильцы двери открывать не торопятся, и Валерия Журина окликает проходящего мужчину с собакой:

— Вы не из этого подъезда?

Получив подтверждение, одалживает у него связку ключей. Дверь открывается, и мы едва не сталкиваемся нос к носу с мужчиной. Он с трудом держится на ногах.

— Не вы скорую вызывали? — спрашивает Ольга Михайловна.

— Нет, не я, — отвечает он заплетающимся языком.

В поисках больного мы поднимаемся по широким ступенькам, но, не доходя до пятого этажа, с которого поступил вызов, спускаемся вниз. Встреченный на пороге подвыпивший мужчина оказался тем самым, кому вызывали скорую, однако сам он твердо убежден: помощь ему не требуется. В это время подъезжает наряд ППС, видимо, вызванный бдительными жильцами одновременно со скорой. Ольга Дурандина записывает номер экипажа и фамилию полицейского, забравшего пациента. Полицейские надевают наручники на сопротивляющегося мужчину и без лишних разговоров запихивают его в уазик.

Подлежит госпитализации

Второй вызов поступает практически сразу — мы даже не успеваем вернуться на «базу». Девочка, 12 лет, кишечная инфекция, как передает диспетчер, и Валерия протягивает всем одноразовые маски.

В общежитии, куда мы зашли по ошибке сначала, советуют обогнуть дом с торца и нырять в неприметную на первый взгляд железную дверь.

В коридоре нужного нам общежития стоит тяжелый, спертый воздух, но местные ребятишки не обращают на это никакого внимания. Один катается на самокате, двое других, прижимая к уху бумажный телефон, кричат: «Алло! Алло!». Их звонкие голоса режут ухо.

Дверь в квартиру, представляющую собой комнату, разделенную шкафом на две неравные части, открыта.

— А мама где? — спрашивает Ольга Дурандина у лежащей на кушетке девочки.

— На кухне, — отвечает та несмело; она едва успевает назвать свое имя — Анна, как в комнату заходит ее мать.

Женщина с порога извиняется за беспорядок, объясняя, что недавно развелась с мужем и переехала сюда с дочерью всего лишь три дня назад.

— Так вы же не первый раз к нам приезжаете, еще на Ленина ездили, — всмотревшись в лицо Ольги Михайловны, вспоминает она. Потом рассказывает, что Аня заболела утром и пять раз ее тошнило, в школе болеют семь человек, наверное, опять «ротавируску» подхватила.

— Температуру измеряли?

Женщина разводит руками: мол, градусник остался на прежней квартире. После того как мать подписала согласие на осмотр ребенка, Ольга Михайловна достает фонендоскоп и слушает девочку. Серый кот, до этого метавшийся по комнате, забирается на шкаф и оттуда внимательно наблюдает за происходящим.

— Он понять ничего не может, — поясняет женщина, проследив за нашим взглядом, — глаза квадратные, а выпустить в коридор нельзя: в соседней квартире собака живет.

— Язычок покажи. Так... Что давали? — обращается уже к матери Ольга Дурандина.

— Уголь утром, потом афлубин... — перечисляет мать. — Я пришла на работу, а она мне звонит, что опять рвет, ну я развернулась и пошла обратно.

— Мы можем предложить инфекционную больницу. Как вы смотрите на госпитализацию?

Градусник показывает 38, девочку ощутимо знобит.

— С 38 мы однозначно едем в больницу, — говорит женщина.

Пока Ольга Михайловна оформляет направление, она мечется по комнате и разговаривает будто сама с собой: «Халат, футболка, носки. Тебе хватит до завтра, а завтра я пижаму принесу, найду. Есть тебе все равно ничего нельзя. Медведя дать с собой?» Девочка кивает. «Плед положить?» — «Положи».

Водитель встречает нас сообщением, что на улице Ломоносова горит «газель». Однако вызов передают другой бригаде: нам нужно доставить девочку в инфекционное отделение. Снятые маски Валерия убирает в целлофановый пакет — чтобы не разносить инфекцию.

Собирают плюсы и минусы

Пока фельдшеры работают на третьем вызове (пожилая женщина жалуется на головную боль), Сергей Носков заполняет черновик путевого листа: чтобы не забыть, нужно зафиксировать километраж каждого вызова; набело все переписывается уже на станции, в спокойной обстановке. В компании, где Сергей работает с того момента, как заступил на новую машину (новые автомобили приобретены по системе аутсорсинга, и работающие на них водители скорой переведены на предприятие, предоставляющее эти машины), иные разнарядки, путевки, расход топлива. Но, по его словам, на работу это никак не влияет. К новым автомобилям привыкли довольно быстро.

— В каждой машине есть свои плюсы и минусы, — размышляет Сергей Носков. — В этой есть кондиционер и печка Webasto. В кабине зимой теплее, чем в старых машинах. Плюс хороший дизельный двигатель, мягкая подвеска. Салон для врачей получше. Среди минусов — низкая подножка. Если раньше на простых «газелях» и уазиках можно было заехать на бордюр или, лавируя между машинами, проехать дворами, то здесь подумаешь лишний раз, ехать или нет. Смущает и то, что носилки, прежде чем они сами лягут на амортизаторы, нужно затолкать в подъем 25 градусов. Если пациент крупный, тяжело. Правда, представители компании обещали исправить все недочеты, о которых сообщат водители на первом ТО. Только исправят ли?

«Следите за дозировкой»

На станцию мы вернулись, как оказалось, ненадолго — Ольга Дурандина только успела сдать карты в дежурную часть. На этот раз помощь потребовалась пожилому мужчине: у него приступ удушья.

— С обеда ему плохо, а мне сказал только десять минут назад, — сетует дочь и на всякий случай говорит: — Он еще беродуалом пользуется.

— Сколько ингаляций сделали? — спрашивает Ольга Михайловна, пока Валерия Журина измеряет давление.

— Много, — тяжело отвечает Алексей Павлович. — Раз десять.

Прибор показывает 220 на 100. Мужчина вздыхает: «А утром мерял, было 172». Ему дают две таблетки («Под язык положите, под язык»), делают инъекцию.

— Вы после укола принесите ему горячий чай, — советует Ольга Дурандина. — Пусть пьет небольшими глоточками, помогает. Чтобы мокрота лучше разжижалась. Два часа не двигаться, просто сидеть и попивать чаек. И следите за дозировкой: три-четыре дозировки беродуала достаточно. Потом только хуже становится, может и приступ вызвать.

После инъекции давление упало до 180, Ольга Михайловна заботливо спрашивает: «Ну как, вам лучше?» «Получше», — отвечает Алексей Павлович. Он и правда дышит спокойнее, ровнее.

Вернувшись на станцию, бригада усаживается за стол пить чай. Мы спрашиваем, какой день недели бывает самым напряженным.

— С пятницы по понедельник, — шутит Сергей. — Ну и праздники. Много избиений, ножевых. А иногда вызывают по сущим пустякам, например кто-то палец порезал. Срочность и первоочередность каждого вызова определяет диспетчер.

Сделав пару глотков, они слышат, как диспетчер объявляет: «13-я бригада, ужин». Все облегченно вздыхают: это значит, что есть сорок минут на отдых.