Одна палатка целиком сгорала за пару минут. Что происходило во время пожара в палаточном городке «Холдоми», где погибли четверо детей

Репортаж «Медузы».

Репортаж «Медузы».

В ночь на 23 июля в летнем лагере на базе отдыха «Холдоми» в Солнечном районе Хабаровского края загорелся палаточный городок, в котором жили дети. Пострадали 12 человек, погибли четверо (все — дети). 24 июля в Хабаровском крае начался трехдневный траур по погибшим. В этот же день Следственный комитет предъявил обвинения, а 25 июля суд отправил под стражу трех человек — директора лагеря, руководителя фирмы, владеющей «Холдоми», и сотрудника районного МЧС, ответственного за пожарную безопасность. Трое из четверых погибших детей жили в 40 минутах езды от лагеря — в Комсомольске-на-Амуре. Хабаровская журналистка Софья Коренева отправилась туда в дни траура, чтобы рассказать, как город провожает погибших — и кого тут обвиняют в гибели детей.

Вожатый лагеря «Холдоми» Петр в кафе пересаживается с одного места на другое. Говорит, что его раздражает громкая музыка, он находит стол потише и подальше от людей. Говорит быстро, будто старается скорее ответить на один вопрос и перейти к следующему. «Сейчас в нашем городе — давление [оказывается на нас]. Некоторые знают, что мы — вожатые. На нас сыплются угрозы, звонки поступают периодически с угрозами тоже». 

Петр только вернулся из «Холдоми». После пожара лагерь работал еще два дня. Детей, которые жили в палатках, забрали домой, а остальных, размещенных в стационарных корпусах (коттеджах базы отдыха и гостинице), оставили. К 25 июля там оставались 62 ребенка. Вожатый говорит, из-за ареста руководства некому было закрыть лагерь досрочно, а некоторые родители и не хотели забирать детей раньше времени. Эти два дня до закрытия лагеря властями были странными. В городке старались жить не замечая беды: взрослые — «с давлением», дети — за невидимой стеной.

После пожара

Другой вожатый об угрозах работникам «Холдоми» не слышал, но давление и правда ощущалось. В СМИ — со ссылкой на представителя правительства края — рассказывали, что один из погибших, 10-летний Алексей Мартыненко, до последнего помогал девочкам выбраться из огня — поэтому многие решили, что взрослые во время пожара ничего не делали, дети остались без помощи и вынуждены были спасаться сами. Не замечать такие сообщений в прессе и в соцсетях было невозможно.

Петр рассказывает, что еще труднее было оградить оставшихся в лагере детей от переживаний после случившегося рядом. Чтобы не травмировать участников смены, вожатые не показывали им стихийный мемориал, который появился у забора из сетки-рабицы, где был палаточный лагерь, а остались почерневшие остовы палаток и кроватей (кто организовал этот мемориал, «Медузе» точно выяснить не удалось). Хотя в первую очередь скрывать приходилось собственные эмоции. «Некоторые вожатые видели, как тащили этих детей [из пожара], которые были как угольки. У них вообще психика была сломана», — говорит Петр. 

В пресс-службе «Холдоми» уточняют, что дети, которые жили в стационарных корпусах, место происшествия видеть не могли — поэтому не могли и испытывать «деструктивных чувств».

Лагерь смогли формально закрыть только после того, как на территории Солнечного района 23 июля был объявлен режим чрезвычайной ситуации. Детей вывезли 25 июля. В этот же день у палаточного лагеря Амурская епархия организовала панихиду по погибшим.

Две минуты на палатку

Сигнал о пожаре, по данным МЧС, поступил 23 июля ночью — в 2 часа 34 минуты. За минуту до этого Тамаре Ивановой пришло первое сообщение от 13-летней дочери, которая только два дня назад уехала отдыхать в детский палаточный лагерь. Она и ее муж Константин (имена изменены по просьбам героев) прочитали его и еще с десяток сообщений уже утром — телефон стоял на беззвучном режиме. 

«Она рассказывала, ночью вожатый забежал. Забежал, говорит: „Просыпайтесь! Скорее выходите, палатка горит“. Ну, они сначала подумали, что их палатка горит. Она, как была, в ночнушке, надела шлепки, дернула телефон, телефон у нее, получается, на тумбочке [был]. Забрала телефон, и пошли», — пересказывает то, что услышал от дочери, Константин Иванов. Выбегая, девочка увидела, что над одной из палаток столбом стоит пламя. Вокруг бегали вожатые: выводили детей и пытались потушить огонь, но он распространялся.

По словам вожатого Петра, огонь целиком захватывал палатку в течение пары минут и потом перекидывался на следующую. Сам вожатый искал детей, которые могли испугаться и спрятаться. Расчет оказался верным: двоих он нашел под кроватями и вытащил из палатки прежде, чем она загорелась. Всего в лагере было установлено 26 палаток. 20 из них сгорели до металлического основания и остовов кроватей. (В «Холдоми» были установлены вот такие большие кемпинговые палатки, в каждой из которых стояло по восемь кроватей.)

Первой в пожаре погибла София Валова. Она не смогла выбраться из горящей палатки. Она умерла в свой день рождения.

Веронику Стрыгину, Елизавету Безрукову и Алексея Мартыненко доставили в Солнечную районную больницу — они умерли там от ожогов. Трое из них были из Комсомольска-на-Амуре, одна девочка (Елизавета) из расположенного рядом с ним Амурска.

Невидимые палатки

На момент пожара в палаточном городке находились 189 детей. На заседании комиссии по чрезвычайным ситуациям в правительстве Хабаровского края 23 июля губернатор Хабаровского края Сергей Фургал заявил, что палаток там вообще не должно было быть. «Нам предстоит установить обстоятельства того, как на территории стационарного туркомплекса появились палатки для детей. Пока ответа на этот вопрос я не получил. Сейчас установлено, что на третью смену в лагерь было продано 428 путевок», — заявил он.

В сообщении на сайте правительства края приводится заявлениеруководителя хабаровского Роспотребнадзора Татьяны Зайцевой о том, что «размещение предполагало проживание в стационарных помещениях». И что последнюю проверку базы отдыха, где был организован лагерь, ведомство проводило в феврале 2019 года, а следующая была намечена на август.

А временно исполняющий обязанности начальника краевого МЧС Иван Колонтай в этом же сообщении с сайта рассказывает, что его ведомство летний лагерь проверяло 31 мая, а 11 июля проводило плановую тренировку эвакуации, но по поводу палаточного городка инспектора Госпожнадзора ввели в заблуждение: «Мы провели в лагере плановую тренировку и занятия по эвакуации, в том числе инструктажи. На момент проведения занятий стоял палаточный лагерь, про который директор пояснил, что палатки необходимы для экстремальных игр».

«Это первое, что меня возмутило. Потому что сразу пошел разговор в духе: „Что палаточный лагерь? Что происходит? Мы его не видели!“ Конечно, это полная ерунда», — говорит журналист и сооснователь городского паблика во «ВКонтакте» Fluger Алексей Ларин из Комсомольска-на-Амуре. Он одним из первых написал о том, что не знать о существовании палаточного городка власти не могли. 

«Холдоми» — известный в регионе горнолыжный комплекс, летом работающий как детский лагерь. В 2018 году на его территории проводили всероссийский образовательный форум «Амур». Событие широко освещалось в местных СМИ, на «Холдоми» приезжали первые лица региона, включая тогдашнего губернатора Хабаровского края Вячеслава Шпорта (нынешний губернатор тоже посещал форум «Амур» в 2019-м, но слет проходил на другой площадке). В 2018-м, чтобы вместить всех участников форума, организаторы поставили лагерь из тех самых палаток, которые 23 июля сгорели в пожаре. Родители, отправлявшие на летний отдых в «Холдоми» своих детей, утверждают, что во многом именно из-за репутации форума не беспокоились о безопасности. И многие дети хотели жить именно в палатках: среди участников смены это считалось престижным. Две семьи из Комсомольска-на-Амуре рассказали «Медузе», что к началу весны билеты в палатки было уже не купить. Стоимость размещения детей в палаточном лагере для родителей составляла 15 тысяч рублей (еще около десяти тысяч организаторам отдыха выплачивал бюджет).

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от Горный Курорт Холдоми (@holdomi_official) 6 Май 2019 в 7:34 PDT

Ветродуйки

Причина пожара официально еще не названа. По словам Владимира Резниченко — отца одного из детей, отдыхавших в лагере, — сразу после эвакуации его сын с друзьями подумал и «посчитал, что кто-то накрыл тряпками обогреватель — может быть, хотел сушить». Мальчик рассказал о своих догадках по дороге домой. Насколько эта версия правдива, мужчина сказать не может, но ее активно обсуждают в СМИ и социальных сетях. Версия о том, что пожар мог начаться из-за загоревшейся одежды или полотенца, в качестве предварительной называется и властями.

Местных жителей удивил сам факт того, что палатки обогревали простыми портативными тепловентиляторами — их называют по имени собственному «Ветерками», а еще ветродуйками или даже просто — дуйками. Дети узнают их на фотографиях из интернет-магазинов электроники, хотя на пепелище хорошо видны обгоревшие более безопасные водные радиаторы, которые должны были обеспечивать «Холдоми» теплом. Дочь Ивановых рассказала родителям: тепловентилятор к ним в палатку приносила вожатая, если кто-то сильно мерз. 

Пресс-служба правительства Хабаровского края / ТАСС / Scanpix / LETA

«Обычная китайская маленькая штучка», — описывает тепловентилятор Тамара, но муж ее перебивает: «Китайское говно!»

После пожара появилось и официальное обращение от производителя палаток — «Научно-производственной фирмы ОРТ», — в котором говорится, что палатки рассчитаны на отопление или тепловыми подушками, или печками-буржуйками (от искр из выведенной наружу трубы ткань не загорится), но «при наличии открытого пламени внутри палатки даже специальные технические огнеупорные ткани сдерживают пламя не более 30 секунд».

Во время пожарной тренировки МЧС, которая прошла в летнем лагере в июле (рассказ о ней также приводится в сообщении правительства Хабаровского края), сотрудников ведомства ничего не насторожило. В управлении МЧС России по Хабаровскому краю на вопрос «Медузы» уточнили, что полномочий проводить проверки временных строений, в том числе палаточных лагерей, у ведомства нет, потому что нормативные требования к ним только разрабатываются. Несмотря на это, начальнику, отвечавшему за надзорную деятельность в Солнечном районе, предъявили обвинения в халатности. Директора лагеря Максима Кузнецова и руководителя компании — владельца «Холдоми» Виталия Бурлакова подозревают в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья. Все они находятся под стражей.

Вопросы и похороны

В Хабаровском крае с 24 июля объявлен трехдневный траур. В Комсомольске-на-Амуре горожане приходят в школы, в которых учились погибшие дети.

В холле школы № 36 (там училась погибшая София Валова) с 25 июля люди кладут к ее портрету цветы. В лицее № 1 (там учился Алексей Мартыненко) и школе № 32 (куда ходила Вероника Стрыгина) также устроили уголки памяти. Флаг над лицеем приспущен, на древко повязана черная лента.

Классная руководительница Леши Людмила Конюшенко показывает видео с его выпускного из младшей школы. Нарядные дети зачитывают «клятвы пятиклассников»: обещают хорошо учиться, не выводить из себя учителей. Мальчик с краю поправляет красную ленту выпускника на груди. Это и есть Алексей Мартыненко. 

«Леша — мальчик с большими глазами, который постоянно на тебя смотрит, и с улыбкой на лице», — вспоминая ученика, Конюшенко сама улыбается. Она описывает рослого отличника, который любил сидеть на последней парте, лучше всего разбирался в математике, но и сочинения писал хорошо, усовершенствовал с другом оригами, которые дети делали на уроке, и однажды принес учительнице бумажного журавля размером с ноготь. В день выпускного 26 мая она видела мальчика в последний раз.

В социальных сетях жители требуют наказать как можно более строго руководство лагеря — то есть его директора Максима Кузнецова и директора компании — владельца турбазы ООО «Экстрим сервис» Виталия Бурлакова.

Но есть и те, кто говорит о том, что не нужно торопиться с выводами. Известный в Хабаровском крае предприниматель Дмитрий Куликов написал пост о руководителях «Холдоми», с которыми знаком лично: «Мало таких радеющих за дело людей, пытавшихся построить лучшую горнолыжку региона в очень суровых условиях». «Самое простое клеймить их, чем и занимаются некоторые журналисты второй день, называя „хапугами“ и желая „сдохнуть“. Если бы они были хапугами, хапали бы и жили бы в теплой стране. Они жили этим „Холдоми“, пытаясь сделать проект, чтобы в нашем крае жилось интереснее и ярче нам с вами. То, что произошло, ужасно, но в этом нет ни капли ничьего умысла», — пишет Куликов. 

Блогер Алексей Ларин говорит, что предпринимательское сообщество Комсомольска в недоумении от произошедшего. Тем более что в городе уверенно говорят, что в ночь пожара в одной из палаток находился сын директора лагеря.

Бизнесмен и депутат городской думы Комсомольска-на-Амуре Владимир Резниченко, тоже отправлявший ребенка на «Холдоми», спрашивает: «Почему виновато предприятие, если проведено было обследование [МЧС] и выдано заключение? Почему оно [предприятие] сейчас является самым крайним, когда он [директор лагеря Максим Кузнецов] действовал на основании разрешения, которое ему дали?»

Пока продолжается следствие, в Хабаровском крае идут внеплановые проверки детских лагерей, в Комсомольске-на-Амуре — похороны. Первой 25 июля похоронили Софию Валову, погибшую в день рождения. С утра во двор ее дома подъехали неотложка и полиция. К двери квартиры выстроилась очередь из желающих проститься. Под ливень процессия уехала на городское кладбище.