Право сильного
14 сентября выбирали власть не только на Вологодчине и в других российских регионах, но и в Швеции. Причём сразу все представительные органы власти — и муниципальные советы, и региональные ассамблеи, и парламент — риксдаг. Для россиянина крайне необычно, как здесь всё организовано — просто, спокойно, как-то обыденно даже. С кандидатами можно попить кофе в партийном агитфургоне, можно подискутировать о чём угодно с активистами в палатках в центре города
14 сентября выбирали власть не только на Вологодчине и в других российских регионах, но и в Швеции. Причём сразу все представительные органы власти — и муниципальные советы, и региональные ассамблеи, и парламент — риксдаг.
Для россиянина крайне необычно, как здесь всё организовано — просто, спокойно, как-то обыденно даже. С кандидатами можно попить кофе в партийном агитфургоне, можно подискутировать о чём угодно с активистами в палатках в центре города. Причём палатки эти стоят все вместе: бок о бок стоят и партнёры по коалициям, и противники, и вовсе уж непарламентские товарищи. И это ни где-нибудь в провинции, а в самом центре Стокгольма.
Чем ближе к выборам, тем больше развешивают плакатов. Ближе ко дню голосования в Стокгольме их было тысячи. Делают их из гофрокартона и привязывают обычными пластиковыми стяжками ко всем подряд поручням и оградам. Их треплют суровые шведские ветры. Многие отрываются, причём если оторвались, так и лежат. Кое-какие сносит на воду. Например, целая колония таких пострадавших постеров скопилась в протоке прямо под окнами риксдага.
На этом фоне ничего не было известно до последнего. Итоги опросов меняются постоянно, а некоторые партии в них постоянно балансируют вокруг 4%, которые необходимо набрать для прохождения в парламент. Страна разбита на избирательные округа, и каждая партия выдвигает по ним свои списки. До сих пор были представлены восемь партий, но их число может ещё измениться, а итоги опубликуют лишь через пару недель.
Если бы выборы проходили по российским правилам, то в действовавшем до сих пор риксдаге было бы только четыре партии — как и в Госдуме. По предварительным данным, в новый риксдаг их прошло бы в таком случае пять. Совокупно «непроходные» по российским правилам партии имели в прошлом созыве более четверти мест.
Такая разница является следствием принципа силы. Чем выше электоральный ценз, тем брутальнее политическая система. И наоборот: чем он ниже, тем она тоньше настроена и чётче работает. Что и говорить — демократия...