Неполиткорректные заметки о региональных особенностях характера населения. начало
Анекдот вместо эпиграфа:
- Сколько молока дает ваша корова?
- 20 литров в день.
- И что вы с этим молоком делаете?
- 5 литров оставляем себе, а остальные 20 продаем...
Честность на фоне «вологодского масла».
Варлам Шаламов, навидевшийся всяких людей, поживший и в Москве, и в солнечном Магадане, и на подмосковном сто первом километре, удивлялся врожденной честности вологодских крестьян – война, революция, гражданская война, всеобщая разруха - а вологодские бабы по прежнему приносят на продажу неразбавленное молоко.
«Стяжательство вологодских крестьян имело свои особенности. На вологодском рынке всегда продавалось молоко первосортное. Разрушен мир или нет — на жирности молока это не отражалось. Торговки никогда не доливали молоко водой, что крайне удивляло театрального гастролера Бориса Сергеевича Глаголина. Привыкший ко всему петербургский желудок знаменитого русского актера испытывал неуверенность в честной, христолюбивой Вологде». (В. Шаламов «Четвертая Вологда»)
Это - у нас. А чуть южнее, на сотню верст в сторону Москвы – и у артельной маслодельни начинаются проблемы:
«Однако конкуренция и большой спрос на молочную продукцию, стимулируя развитие артелей и способствуя «зажиточности» крестьянства, приводили и к негативным последствиям. Специалисты отмечали: «…Крестьяне знают, что всегда найдут сбыт своему молоку и, желая выручить за него возможно больше, начинают разбавлять молоко водой, снятым молоком». Такой способ «хозяйничанья» быстро становился привычкой.
Это цитата из работы доктора исторических наук Сергея Козлова, (Институт российской истории РАН), посвящённой Столыпинской реформе, в ней говорится о трудностях в становлении молочных артелей в Ярославской губернии.
И, у него же – «Вологодское масло с артельных заводов считалось лучшим на рынке».
У Верещагина в Тверской губернии поначалу не заладилось дело с производством сыров, именно потому, что окрестные крестьяне не считали грехом «принести блаженному барину ведро разбавленного, от больной коровы или просто грязного молока», а одного такого ведра было достаточно, чтобы загубить всю партию сыра, полный цикл изготовления которого - больше года. С этим боролись, но практически безуспешно
Ниже приведен фрагмент приговора схода 19.03 1866 г.: "Мы нижеподписавшиеся, домохозяева Личевской волости, села Отроковичи, с деревнями Коромыслово и Горки, согласились между собой сносить все молоко в одно место и выделывать из него лучшей доброты сливочное масло и сыр…
… Артельщики обязаны доставлять каждый одно свое молоко парное, чистое и без всякой порчи. Если артелью или доверенным от нее старостою будет доказано, что кто-нибудь принесет порченое или старое молоко, то с виновного взыскивается штраф: за первый раз рубль, за второй - два, за третий - три, а за четвертый - виновный исключается из артели. Если кто принесет молоко в грязной посуде, то первый раз отослать с молоком, а второй и следующие молоко брать, а в счет не ставить. Артель выбирает для ведения счетов и для надсмотра над делом старосту из своих, у которого должны храниться штрафные деньги, а равно и запасная сумма на столько копеек с ведра, на сколько артель положит. Во всех расходах староста отдает отчет артели. Сыровар по всякому делу обращается к старосте. Староста вместе с сыроваром назначают время, когда носить молоко утром и вечером, всем в одно время. В порче молока староста должен удостоверяться в присутствии 2-х, 3-х артельщиков, и должны сами на дворе доить коров несколько раз, и вообще приговаривать к штрафам с большою осторожностью".
Большинство первых артельных сыроварен, основанных Верещагиным при содействии ВЭО в Тверской губернии, существовало недолго. Верещагин склонен был объяснять неудачи своими ошибками. Мнение тверского земства иное:"...Верещагин, говоря о причинах дурно влиявших на ход дела, упускает главную, а именно - недостаток умственного и нравственного развития населения. Влияние этой причины так сильно, что нужны особо благоприятные условия для того, чтобы какое-либо общественное начинание, сколько-нибудь выходящее из рутины, могло развиваться и дать ожидаемые плоды..." (Сборник материалов для истории Тверского губернского земства. Тверь, 1884
Те же проблемы были в Ярославской губернии.
Именно намаявшись с шибко хитрыми сдатчиками молока, и отправились работавшие у Верещагина датчане Буманы в окрестности Вологды,
Сначала, в 1871 году для пробы открыли маслодельный завод в Марфино, под Вологдой.
В 1872 году в селе Фоминское (ныне – Молочное) Буманами был открыт маслодельный завод с учебным хозяйством, где впервые в губернии стали вырабатывать так называемое «голштинское» масло, из заквашенных сливок, и вскоре начато производство масла из свежих, сырых ипастеризованных сливок. ( Вот оно – Парижское, оно же Петербургское и ныне – Вологодское).
И - ЗДЕСЬ дело – пошло!
В течение короткого времени Буманы стали владельцами и арендаторами 9 маслодельных заводов в Вологодской губернии. Оказывается - нынешний сырцех Вологодского Молкомбината в Ломтеве - их рук дело, и был маслозавод в Ватланово, и в Стризневе, и сколько их еще…
Вот удивительно - в окрестностях Вологды люди отчего-то были ДРУГИМИ, и разбавить молоко водой ради сиюминутной выгоды им не приходило в голову. Здесь не надо было заключать сложные договоры, устанавливать систему штрафов. Просто крестьяне честно выполняли условия сотрудничества - приносили свежее, чистое молоко в чистой посуде, получали денежку, как подспорье в хозяйстве.
Или – по договоренности с Буманом на своих телегах и лошадях перевозили сено с дальних покосов в устье реки Вологды, согласно договоренности – один воз - Буману, в Фоминское, второй воз – себе на сеновал, и не было нужды контролировать их.
А с чего же такая разница?
И тут надо взглянуть, какими способами зарабатывали люди в разных местностях, точнее, какие отхожие промыслы преобладали в том или ином месте.
И таблица, которая показывала распределение видов отхожих промыслов в конце XIX века в Вологодской губернии, мне напомнила данные о врожденной честности, http://newsvo.ru/blogovo/99493 полученные в конце XX века.
Грязовецкий уезд дает данные, аналогичные Ярославской губернии - большинство отходников работало приказчиками, (торговля), половыми (официантами) и в прислугах. А вот Вологодский уезд - землекопы, каменщики-мостовики (это те, кто на коленках выкладывает булыжную мостовую или брусчатку) - тяжелый честный труд, которым занимались около 4 тысяч жителей Вологодского уезда. Еще – плотники (1 тыс. человек) и печники (400 человек). Кадниковский уезд - плотники – 4 тыс. человек и землекопы – 1 тыс.
Вот! Фактор, на который непременно нужно обратить внимание - отхожие промыслы крестьян! И, поди разберись, что тут первично - сами ли отхожие промыслы влияли на характер и общественную мораль, или промыслы избирались в соответствии с общественным мнением в каждой местности на то, как допустимо зарабатывать деньги.
Об этом же писал и Гиляровский:
«…москвичи…Они не только те, которые родились в Москве, а и те, которых дают Москве области. Так, Ярославская давала половых, Владимирская–плотников, Калужская – булочников. Банщиков давали три губернии, но в каждой по одному-двум уездам, и не подряд, а гнездами. На Москву немного гнезд давал Коломенский уезд: коломенцы больше работают в Петербурге. Испокон века Москву насыщали банщиками уезды: Зарайский – Рязанский, Тульский – Каширский и Веневский. Так из поколения в поколение шли в Москву мужчины и женщины. Вот и я привезен был десятилетним мальчиком, как привозили и дедов, и отцов, и детей наших!..»
В том и разница, как зарабатывались деньги, тяжелым честным трудом, или...
Далее я буду приводить цитаты с указанием на источник, чтобы избегнуть обвинения в клевете:
«Трактирщик не ярославец — явление странное, существо подозрительное»,— писал И. Т. Кокорев о Москве сороковых годов девятнадцатого века.
"Чуть только подрастет ярославский мальчишка..., ему уже становится грустно и тесно под кровлею родной лачуги, его горлу недостаточно местного воздуха, глазам его не ярко ярославское солнце, не зелены ярославские листья, - для его движений малы деревенские поля: он рвется туда, где еще более жизни для его ртутной крови, более целей для сметливого ума, более дураков, чем в целой родимой губернии"
(Толбин В. Ярославцы (Физиологический очерк).
«Работа в магазинах и лавках в качестве приказчиков требовала грамотности и специального обучения. Первой ступенью была сельская школа. В начале XX в. молодежь среди приказчиков была поголовно грамотной. Однако успех карьеры предопределялся не только книжным знанием, но и полученным изустно, от опытных торговцев. "В торговле без обмана нельзя... Душа не стерпит! От одного грош, от другого - два, так и идет сыздавна. Продавца у нас пять лет делу учат, чтобы все происхождение знал", - говаривали торговцы, мир повидавшие. "В цене не обман, а торговая хитрость! Кто не знает - не ходи покупать..."
(Иванов Е. П. Уличные торговцы на Сухаревке, извозчики, парикмахеры, официанты// Москва в начале XX в.)
Не обманешь – не продашь! - из поколения в поколение учили ярославских парнишечек, и чему учили они своих детей?
Ярославский священник Ф. Морев в проповеди в день храмового праздника предупреждал прихожан об опасности, которую влечет за собой отход в столицу: "Юным детям вашим, если они попадут в услужение к хозяевам недобросовестным и своекорыстным, угрожает не одно телесное нездоровье. Есть порча более пагубная; она называется растлением нравов, порчею духовною. Не окрепшие в религиозном и духовно-нравственном отношении, отправленные на чужбину, дети ваши чем, думаете, будут там в ближайшем будущем?" (Морев Ф. Поучение к поселянам в день храмового праздника. О вреде отправления детей на отхожие промыслы // Ярославские епархиальные ведомости. 1888. Неоф. часть.)
Даже на территории одного уезда, Мологского, чётко видна эта разница: «Мологский уезд резко делился на две различные между собой части: северную и южную. Север, расположенный на реках Молога и Шексна, характеризовался значительными распространениями местных промыслов, а также слабой грамотностью. Юг уезда, широко захваченный отхожими промыслами, представлял собой наиболее культурную и грамотную часть уезда».
В северной половине уезда, лежащей между реками Мологой и Шексной, были развиты судоходный и вообще речные промыслы. Для рыбаков в Мологе было настоящее приволье, рыбная ловля была одним из мологских промыслов. Ловили судаков, лещей, голавлей, осетров и стерлядей. А кто назовёт рыбацкий труд лёгким? И артельный, опасный промысел, требующий безусловного доверия и взаимовыручки.
Волости южной половины уезда, лежащие между реками Мологой и Волгой. Те же, казалось бы, заливные луга, те же земли, но здесь преобладающую роль играл отход на дальние, преимущественно столично-торговые, трактирно-питейные и другие промыслы.
А теперь взгляните на карту и поймите, какие части уезда тяготеют к вологодскому, артельному и трудовому отходничеству, а какие – к ярославскому типу отходничества - купи-продай-обмани.
И почему аппарат в конце XX века так четко опознал жителей Грязовецкого уезда, которые относятся к ярославскому типу отходничества.
(Продолжение следует).