— именно так, объединенной цитатой из двух песен, я озаглавил бы рецензию на спектакль Алексея Ожогина «Жизнь человека». Но, увы, жанр рецензии давно умер, по крайней мере, в Вологде. А ведь еще каких-то …дцать лет назад прекрасный разбор спектакля нашего же драмтеатра по пьесе того же Леонида Андреева «Дни нашей жизни» написала Юлия Викторовна Бабичева, скончавшаяся 23 февраля. Ну так она же — доктор наук и специалист по творчеству Андреева, хотя писала много и о других постановках вологодских театров, например, помнится профессиональный отзыв на «Ревизора» в постановке Б.Гранатова. Хорошая рецензия тогда строилась по классической схеме: справка об авторе и его произведении, размышления о том, зачем режиссер именно сегодня взял эту пьесу, как он и актеры справились с поставленной задачей… Но, закончилась эпоха профессионалов.

Главному режиссеру театра А. В. Ожогину, в первом, после его назначения, радиоэфире я задал вопрос о репертуаре. Рад, что ответ Алексея Вячеславовича о разнообразии жанров и авторов не расходится с делом. Мне ближе постановки, заставляющие задуматься над тем, так ли ты живешь и есть ли во всем этом какой-то смысл, ведь и сама жизнь, по Жванецкому, как клавиатура рояля: черная клавиша, белая и — крышка! Именно поэтому выбрал спектакль «Жизнь человека». Прочитал предварительно зрительские отзывы, которые нашел не без труда — почему-то в драмтеатре нет гостевой книги, как в ТЮЗе. Много откликов разочарованных зрителей, развращенных антрепризными и местным комедиями.

Вспоминаю, как купил билет на одну из таких привозных комедий. Поразила публика — ни одного знакомого лица, как будто я попал в другой город. Удивила и экзальтированная реакция на выход на сцену известных артистов, примерно, как на клоуна в цирке, — смех и аплодисменты чуть не после каждой реплики ходящей живой знаменитости. Через неделю-другую смотрел тоже привозной, но уже серьезный спектакль «Маскарад маркиза де Сада». Публика примерно та же. Перед спектаклем прозвучал голос: «К вам обращаюсь я, Роман Виктюк!». Зрители сразу начали аплодировать, пока не поняли, что режиссер всего лишь просил выключить мобильники. Дальше спектакль шел в почти гробовой тишине с неискренними дежурными хлопками в финале. Ну не идут в Вологде такие постановки. Снята с репертуара «Утиная охота» в ТЮЗе, которую предлагали номинировать на «Золотую маску», хотя спектакль произвел на меня сильное впечатление отточенной режиссурой и прекрасной игрой актеров даже при просмотре в Интернете во время карантина.

Это не рецензия, а размышления после просмотра. Не буду пересказывать сюжет и анализировать игру актеров — они, следуя режиссерскому замыслу, работали на главную задачу — заставить зрителя думать и после окончания спектакля. И режиссер и актеры задачу выполнили. За пару часов перед зрителем промелькнула, как в студенческом конспекте («рай с любимой в шалаше» — богатство, слава и сопутствующие ей псевдо-друзья — падение — утрата самого дорогого — одиночество — дележ наследства), человеческая жизнь — от внутриутробного состояния до неизбежного конца. Все мы пришли из ничего и уйдем в никуда. Страшно это осознать? Если осознаете и поймете хоть что-то в этой, своей жизни, то, может быть, не будете при последнем издыхании кричать Всевышнему — проклинаю, как это сделал Человек? В этом смысле спектакль жизнеутверждающий. Не все пропало, никогда не поздно что-то изменить в своей судьбе, ведь не предопределена же она, в самом деле, как у андреевского Человека, хотя и в спектакле свеча в руке Всевышнего продолжает гореть, но уже для другого… С такими раздумьями даже не сразу хочется аплодировать. Примерно в таком же кратковременном ступоре обычно пребывают и слушатели в финале Шестой, предсмертной, симфонии Чайковского.

Чтобы мои размышления не смахивали на рекламу, добавлю «ложку дегтя». Картина первая показалась затянутой (ну это я, очевидно, не вник в авторский замысел), а в картине четвертой хотелось бы чуть усилить голос Старушки, особенно, когда ограничения по наполнению зала будут сняты. Впрочем, в неполном зале тоже есть свои преимущества — в буфете толкучки нет. Буфет, кстати, не порадовал: сосиска в тесте в областном храме Мельпомены — это не комильфо, особенно, если сравнивать с ассортиментом ярославского или столичных театров. Если бы рюмку водки к ней подавали, еще куда ни шло, можно было бы глубже вникнуть в тему постановки. Но в нашем театре сухой закон. Зато столичного уровня наш театр почти достиг в цене программки. Помню, что полвека назад у нас были самые дешевые программки в Союзе — три копейки, сейчас — шестьдесят рублей. Как сосиска в тесте.

К основной теме. «Театр бесполезен, но необходим», — прочитал я высказывание Эжена Ионеско на соседнем со мной, планово-пустующем кресле. Не согласен. Спектакли, воздействующие не на мышцы живота, а на извилины мозга и сердечные струны очень полезны для развития такого невидимого органа, как душа. Спектакль «Жизнь человека» вологодской драмы в постановке А. Ожогина — один из таких.