Начало: http://newsvo.ru/blogovo/103566

Возведение стен
Три сотни  сосновых бревен (да еще столько же верхушек) и два десятка еловых, вылеживались на месте стройки не зря - для каждого дела дерево нужной породы срубалось в свою пору, по своему сушилось и обрабатывалось. Мальчишки, к примеру, уже в возрасте 6-7 лет, когда начинали переходить из под ответственности матери к отцу, и впервые надевали штаны (до этого дети без полового различия все ходили в рубашках) уже знали назубок формулу изгороди – еловый кол, березовая вица, осиновая жердь.

А в лет в 12, когда становились помощниками отца, (мать с этого времени не могла уже их наказывать), уж знали, что лучшее топорище и черенок – из молодой осины, срубленной  весной,  в пору сокодвижения и высушенной в тени. Древесина осины, после естественной полимеризации, становится легкой и прочной, как кость,  топорище не скользит в руке, (как березовое)  и не набивает мозоли.
А если нарушать естественные законы...

Для сравнения – когда в начале XIX века англичане в ходе войны с Наполеоном провели инвентаризацию флота, то выяснилось, что на плаву находятся даже корабли, построенные в 1680 году.

А из 200 боевых судов, которые  Петр I  построил на Балтике за 1702-1707 годы, уже к 1711 году практически все корабли пошли на дрова. Сгнили!
А почему? Потому что из сырого леса, непропитанного нужными смолами, были построен петровский флот.

В то же время, из 30 КУПЛЕННЫХ на Западе кораблей, далеко не новых, большинство прослужили по 20 и более лет, и приняли участие в войне 1734 года.

А вот  клипер «City of Adelaide»  построенный в 1864  году.

А это -  снимок 2013  года.  После ремонта корабль еще послужит.

Вот потому то и дожидались бревна своего часу. Стоимость самого леса в штабеле уже была эквивалентна стоимости 30  бычков-четырехлеток, так что важно было использовать его  эффективно, не профукать.
По весне очистили бревна от коры скобелями, и снова сложили на прокладках под навесом, только уже сортированные – известно, не сняв коры,  дерево не узнаешь. Время от времени приходил Степанко с дядькой, страшим братом отца, и они прослушивали бревна -  как звучит бревно, если ударить по нему обухом топора.
Только через год звук стал приобретать нужный мелодичный оттенок, уже можно было звать старшОго артели плотников, и он слушал
Вот, наконец, за месяц  до Троицы бревна зазвучали так, как надо, резонируя по всему объему - Пора! За две недели до Троицы и начнем рубить.
Наступил довольно краткий период, когда сухая сосна рубилась легко, как репу резать, а пересохнет - руки отобьешь, да и карману накладно будет расплачиваться с артелью плотников.
А к строительству уже было все готово - заготовлен и высушен самый лучший мох, размечено место строительства, окладные бревна обожжены на малом огне, используя кору и щепки, оставшиеся от окорения бревен.
Укладка окладного венца - торжественный акт, сопровождаемый трапезой для домочадцев и соседей, пришедших поздравить «с окладным».
Доброе начало – половина дела!  

Черно-глянцевые закладные бревна уложили на камни, (не забыв  подложить бересту для изоляции от сырости), и на земле стал виден как бы чертеж будущего дома-шестистенка - две избы  примерно 10 на 10 метров, (зимняя и летняя) между ними - сени.

Такие дома в Вологде дожили до начала XVIII  века, их описание оставил архимандрит  Пимен (Мясников), родившийся в Вологде в 1810 году:
«...двухэтажные по лицу на пятерике, т.е. на пяти саженях; внизу подклеты без окон с улицы,
 «...В длину дом имеет от 10 до 15 саженей и разделяется на три части: первая квадратная большая изба, перегороженная надвое, в большой половине два окна; а другая кухня с русскою печью. (...) В задней части дома была точно такая же большая квадратная изба, которая называлась горница, всегда холодная, без печи, с большими слюдными окнами; лавки и потолок крашены. Третью, среднюю, часть дома составляли сени; к ним примыкали две лестницы, одна в горницу и одна в избу. Во всю длину сеней были чуланы»
Вот такой дом, примерно 10 на 30  метров, с пристроенным  двором с повитью, и строил Степанко для себя, и для своих детей, и чтобы старикам было где на покое век дожить.
Двухэтажный, первый этаж хозяйственный, второй – жилой, на чердаке – светлица, где старшие дочери будут летом обитать да рукодельничать, собирая себе приданое.

...Какая то сотня километров на Юг – и  на границе с Ярославской областью  вдоль дороги на Москву стоят избы... Избушки! В два окна по фасаду. Вековая традиция.



               *              *             *
  ...  70-е годы XX  века. Деревня в Орловской области, разделенная ручьем на две части. С одной стороны – добротные, крепкие дома –  а перейти мостик - вросшие в землю развалюхи.
Спрашивают – с чего такая разница?
Объясняют - а это вот здесь традиционно живут вольные крестьяне, а здесь потомки крепостных.
Ну, тогда понятно – крепостные, даже если и были средства на постройку  добротного дома, остерегались  такой  построить – в любой момент могла появиться  жадная дура-барыня, и увидев  приличный дом, повысить оброк.
А потом еще вопрос – Здесь ведь война была? Орловско-Курская дуга?
-, Да, была.
- И  что, деревня не пострадала от боевых действий?
- Как не пострадала?  Подчистую все выгорело, да еще уцелевшие бревна и кирпич  немцы растащили на строительство укреплений.
-  Так  с чего такая разница?
- А после войны   так и построились, как жили до войны...
                        *               *            *

А у нас традиционно строили вот такие дома.

Иллюстрация из журнала «Нива» № 7 1883 год

Вот,  именно по вековой традиции и строили дом в Вологде.
По традиции же подготовительный период совершали  помочами, приглашая родственников и соседей, а вот РУБИТЬ сруб приглашали профессионалов  плотников. Именно – рубить.  Пила, продольная и поперечная,  тогда была известна, но   плотники ее не использовали, ибо пиленный торец бревна ВЕТЕР РВЕТ,  то есть  бревно    идет трещинами.

(Но – оцените диаметр бревен!   Традиция!)

А топор, перерубая древесину, заминал, закупоривал  капиллярные сосуды древесины, отчего сруб становился долговечней.

Рубили в ту пору чаще всего  в обло, вырубая  полукруглую чашу  и  желоб  в бревне сверху.

Так на раскопках и видно издалека – вот этот сруб был сделан в XV   веке и раньше, а  это уже  XVI   век -  желоб в бревне  вырублен   снизу.


Но -  бревно кверху  укладывалось  северной стороной,  с более  плотной древесиной,   в ней и вырубался желоб, и  виртуозы-плотники подгоняли бревна так, что верхнее бревно мягкой  древесиной прямо таки влипало  в нижний желоб, а стыки бревен   после конопатки промазывали глиной с шерстью, так что влага не попадала в сруб.

Кормили плотников    добротно,   и  даже в постные дни  подавали скоромное – мясную и молочную пищу.  Оно и понятно – мало того, что тяжеленные бревна ворочать, так еще и подогнать  бревна надо   плотно, что называется – комар носа не подточит.   Для проверки   нижнюю поверхность  верхнего бревна  натирали углем,  и прикладывали к нижнему венцу «на хлопок».   На желобе нижнего бревна отпечатывались   черные пятна -  недорубы – их и подтесывали, добиваясь  идеального прилегания.  В правильном срубе максимальный зазор в желобе – 5 миллиметров, а в чаше – не больше сантиметра.  После этого в верхнем и нижнем  бревне  долотом  выдалбливались углубления под коксы   - деревянные шипы примерно 2 на 5 сантиметров, глубиной в 7 сантиметров.

И, на идеально вытесанный желоб  укладывали равномерно мох,  устанавливали   верхнее бревно пазами на коксы  и осаживали его     ударами киянки.
На рубке работают парами – по человеку на углу, но желоб вырубает кто-то один, и дело шло споро -  двое настоящих плотника за день на четверостенке  рубят 5-6   венцов,  и при этом  к дереву относятся бережно  - покидая    место работы, углы и желоба покрывают листами бересты, чтобы внезапный дождь или роса не намочили.    Ударить    при рубке бревно обухом топора – Ни Боже мой!  Только киянкой!

Известно -  «Кто дорого стоит,  тот ладно строит».
Профессионалы-плотники  недаром хлебали  щи с говядиной и ели кашу с маслом, рубленым крутым яйцом и грибами.
Уже в первую неделю  артель  вышла на уровень пола   жилого этажа.
Пришло время врубать  балки   черного и чистого пола.

Вики-бред: 
(То  есть цитата из Википедии)
Полы в избах были земляные. Лишь с распространением на Руси пил и пилорам в городах и в домах помещиков стали появляться деревянные полы.
Это было связано с тем, что технология изготовления досок была очень сложной для того времени, вследствие чего доски были очень дорогими».

Предки наши Википедию не читали, и о сложностях изготовления половиц не ведали. По собственному опыту знаю - меньше 5 минут нужно, чтобы расколоть вдоль   двухметровое бревно

Ежели аккуратно и не спеша, то  минут 10 нужно, чтобы  расколоть  бревно  в 10 метров, а дальше вступает в дело топор-потес,  который и вытесывает половицу  будущего  чистого пола.

Вот и   наши  плотники, врубив еловые балки (ель прочнее на  излом, чем  сосна),    настелили сначала из плах  черный пол, промазали   стыки глиной, смешанной с  рубленым мхом,   засыпали  сухой, просеянной землей, а уж сверху настелили   толстенные половицы.
Примерно в 70 сантиметров толщиной получилось  двойное межэтажное перекрытие.

И  -  поднимали стены дальше, оставляя  в нужных местах выпуски бревен  - на них  настилали  мостки,  к ним пришивали стойки лесов.

Потом, после конопатки стен,  выпуски бревен срубали.

Так, на удивление быстро,  вышли к потолку жилого этажа, (от пола до потолка   4 аршина, то есть  примерно 2.80.)

(Продолжение следует)