Июнь для людей, имеющих отношение к народному образованию, – месяц странный, маргинальный: закончилась школьная текучка, но начались экстримы (экзамены, судорожная к ним подготовка, заполнение журналов, бумаг и всего, на что в обычной жизни не хватало времени). Сознание страдает аритмией. Погода зовет на пляж, раздевает учителей и учеников до полного неприличия или, наоборот, опрокидывает в сумеречный ноябрьский кошмар, с наводнением, штормовым ветром со всех четырех сторон. И каждый вечер «белой грудью на /наш/ Васильевский остров» ложится белая ночь. Хочется уже покоя.

В общем, мы с дочкой Тонькой сумели выстричь себе несколько дней между экзаменами и консультациями и третьего июня вечером ринулись из жаркого Санкт-Петербурга в дождливую и холодную Вологду, и оттуда сразу в Тотьму – именно туда я и хотела, и мечтала, и рвалась, можно сказать. Дело в том, что именно этот город почему-то вечно выпадал из моих маршрутов в любимом северо-восточном направлении. И вот, наконец.

Дорога из Вологды на автобусе – четыре часа, в общем-то нескучных: пассажиров или трясет более-менее вертикально, или раскачивает из стороны в сторону; часто не происходит ничего, дорога льется гладко, и это вдвойне подозрительно – так успокаивается замирает ребенок перед тем, как сотворить очередную пакость. Видала я, конечно, дорожки и много хуже, но четыре часа в таком сложном ритме прожить оказалось непросто. В каком-то смысле мы с Тонькой прошли инициацию: оторвались от прежней жизни и ступили в Тотьму – древний город, одно название которого завораживает, интригует.

Идем в нашу гостиницу «Монастырские кельи» - по пути дуреем от запаха трав, от цветов и силуэтов, от дорог, которые нам ещё предстоит исходить.

Словосочетание «Монастырские кельи» следует понимать почти буквально – это очень дешевая (450 рублей с человека), с минимумом удобств, но с кухней, светская гостиница на территории восстанавливающего Спасо-Суморинского монастыря.

Кроме нас там жили паломники; женщины с детьми, они каждый год приезжают сюда из Москвы, насколько мы поняли, практиковаться в народных ремеслах, и город охотно предоставляет такую возможность в различных домах/дворцах культуры, библиотеках. Все эти люди организуются вокруг учителя и наставника : «Я человек светский, практикующий эзотерик», - так она представилась. Я внутренне ёкнула и откатилась.

Итак, город. Конечно, он был деревянным, и его лесное происхождение чувствуется повсеместно, не так, как в Солигаличе, не гордо и не стройно, но тихо, по-своему основательно и разнообразно.

Понятно, что деревянные дома перемежаются унылыми кирпичными коробками – их хочется поскорее проскочить, да и они сами как будто и показывают своим видом: проходи ты, турист, не обращай внимания.

Тотьма выглядит гораздо скромнее своего респектабельного соседа – Великого Устюга. Там храмы, там Деды Морозы – знаменитый бренд. А здесь что? Несколько церквей (зато каких!!!) да народные промыслы, даже нечисть себе никакую не хотят в качестве символа тотемчане изобрести – а как могли бы с таким-то названием развернуться (остановись, моя фантазия, уйдите, видения тотемов на кольях штакетника).

Нет, слава богу, очень сдержанно, не напоказ, не для туристов течет здесь своя провинциальная жизнь.

Город основательно выгорел в середине 18 века, после чего и началось возведение значенитых белокаменных барочных храмов. Они на фоне милой, но не слишком-то выразительной в целом деревянной застройки смотрятся удивительно – как белые лебеди, аристократы и небожители.

Церковь Воскресения в Варницах (1743 - 1775)

Троицкая церковь (1768 - 1778)

Надо сказать, что строений такой красоты я в своей жизни видела мало. Тонька со мной согласилась. Входоиерусалимская церковь (1774-1794),

Рождественская (1746 нижний, холодный храм и 1796 – верхний, теплый). И дороги – из такой песТни слово не выкинешь.

Деятельность большевиков все-таки ужасна своей иррациональностью: почему церковь Иоанна Предтечи надо было разрушить или не мешать разрушению (сейчас сохранился только нижний ярус), а рядом стоящую Входоиерусалимскую поддерживать? Ясно, что объяснения есть, наверное, но они не удовлетворяют.

С карты Тотьмы «делитом» убрали где-то две трети «религиозных объектов» – теперь на их месте множество парчков, как заплаток, – Тотьму сейчас, наверное, можно назвать зеленым городом, только это не радует: на восстановление храмов, конечно же, денег нет.

(Продолжение следует)