С 1 июля в России запретят производить, хранить, перевозить, продавать не маркированную специальным образом обувь. Чтобы избежать огромных штрафов, производителям нужно наносить на упаковку код, считывая который через приложение, покупатель сможет проследить весь путь пары - от производства до прилавка, а также получить информацию о товаре. Требование едино для всех - как для огромных, так и для маленьких предприятий. Однако представители индустрии говорят о том, что, обязав небольшие производства маркировать свою обувь, власти ставят их под угрозу исчезновения, а благая цель – борьба с контрафактом – так и не будет достигнута. Под ударом в первую очередь оказались ремесленные предприятия, на которых обувь производится ручным способом. О том, почему они могут не пережить введение нового закона, NewsVo рассказал вологодский предприниматель Андрей Зимин.
«Убили скорняжное мастерство»
У Андрея Зимина небольшой семейный бизнес по производству кожаных ремней и войлочной обуви. По словам бизнесмена, проблемы у ремесленников с маркировкой возникли еще пару лет назад, когда в России решили с помощью контрольных знаков бороться с контрафактными шубами на рынке.
— «Вступительный билет» в эту систему стоил порядка 250 тысяч рублей, нужно было купить соответствующее оборудование для маркировки, плюс различные взносы, программное обеспечение и так далее. Ну, и, соответственно, огромные штрафы за несоблюдение. Это коснулось не только крупных производителей и перекупщиков шуб, это коснулось и маленьких предприятий. В тот момент мы брали отходы овчинно-мехового производства (лоскут овчины) и шили жилетки-душегрейки. Они были недорогие и очень популярные. Из натуральной овчины. Когда этот закон о маркировке обсуждался, мы тоже писали правительству и президенту, что мы-то отношения к шубам-то мало имеем. Это ручной труд, кустарное производство. Конечно, наши жалобы были проигнорированы, и кончилось тем, что в России просто-напросто убили скорняжное мастерство, производство мастеров-индивидуалов, — рассказывает Андрей Зимин.
В итоге от производства жилеток из овчины предприятие отказалось, занялись более мелкой продукцией – войлочными тапочками, валенками.
— Слышим — уже маркировку обувную собираются вводить. Мы начали заранее интересоваться этим всем делом. Выяснилось, что это всё опять одними граблями будет загребаться. И общероссийские, и местные производства, и большие, и совсем маленькие. И для всех будет опять же один и тот же алгоритм. Одни и те же финансовые вложения, одни и те же требования по наличию оборудования, наличию программного обеспечения. Ну, и, конечно же, сразу опубликовали информацию, какие штрафы будут, от 50 000 до 300 000 рублей, а дальше уже тюрьма до трех лет. Понимаете? За что тюрьма? За бумажку на тапочках? — говорит Зимин.
Маркировка обуви – очень сложный и дорогой для предпринимателей процесс. Магазины, в ассортименте которых обувь не играла важной роли, узнав о вводимом законе, решили вообще отказаться от ее продажи – «от греха подальше», слишком большие штрафы.
— Это и стало для нас главной проблемой. Если нет сбыта — нет денег. Магазин детской одежды, раньше они у нас брали зимой валеночки, летом сандалики. Это в их обороте составляло процентов, может, пять. И они решили, что обойдутся без валеночек. И большинство магазинов так сделало. Мы не торгуем в сетях крупных. Еще маркировка не введена, а мы с марта месяца уже не отгрузили в опт ни одной партии. Мы уже сейчас страдаем, что у нас нет реализации, — отмечает Зимин.
«На лапти тоже нужна маркировка»
На руках у Андрея Зимина более 40 ответов из различных министерств, правительства России, администрации президента, куда он обращался со своей проблемой.
— Но всё одна вода, одни отписки: закон для всех одинаков, к исполнению обязателен. Но реальное исполнение для меня — просто смерть. Расходы на проведение маркировки внушительны, это я сейчас скажу в противовес всем, кто кричит, что это бесплатно, ничего подобного. Одно «железо» и программное обеспечение, связь для производства, что большого, что маленького, оно примерно одинаково — от 150 до 200 тысяч рублей. Далее — сертификация. Только в нашей области, спасибо Центру поддержки предпринимательства, оплачивают эти сертификаты, — говорит предприниматель.
До маркировки на основную часть обуви кустарного производства была добровольная сертификация, теперь же это обязательно. Без номера сертификата невозможна регистрация в системе.
— А суммы-то какие? На каждый вид обуви, включая подразделение на взрослую и детскую, необходимы сертификаты. 37 тысяч рублей ты платишь за сертификацию валенок взрослых, 37 тысяч платишь за детские. И так же с тапочками. А кожаные — вообще 65 тысяч за сертификат. Четыре вида продукции — более 200 тысяч ушло на сертификацию. Далее, процесс маркировки достаточно сложный. Нас учили шить, резать, кроить, вышивать, руками работать. И очень тяжело перестроиться на IT-работу. 28 регистраций на трех сайтах нужно провести, чтобы зарегистрировать и получить марку. Да, она клонируется, но мы не делаем одинаковых вещей. У нас все разное — и размеры, и прочее. То есть нужен свободный человек, который в этом разбирается. Это зарплата, это тоже деньги. Тем более, многие в деревнях и селах расположены, где там таких специалистов найти? Даже если взять зарплату в 25 тысяч рублей в месяц, то в год это 300 тысяч. То есть 200, 200 и 300 — в год 700 тысяч рублей? Откуда у ремесленников 700 тысяч рублей на введение процесса маркировки? — говорит Андрей Зимин, — А ведь по закону всё строго. На лапти тоже нужна маркировка. До смешного доходит.
Борьба с контрафактом?
Федеральные власти отмечают, что внедрение системы обязательной маркировки на территории страны призвано защитить легальный оборот от фальсифицированных и контрафактных товаров. В марте Российский союз кожевенников и обувщиков направил в адрес премьер-министра Мишустина письмо, в котором объясняет, почему такая мера неэффективна.
— В интернете сегодня открыто предлагают замаркировать, с использованием различных схем, любую обувь, в том числе контрабандную, и швейные изделия по договорным ценам. ЦРПТ (Центр развития перспективных технологий — ред.) — частная фирма, выдала всем желающим 1,6 млрд. кодов маркировки обуви, на 3 года вперёд обеспечив весь контрабандный и контрафактный товар под видом остатков обуви на складах. Марка «Честный знак», наклеенная на контрабандную обувь, фактически её легализует. И это дискредитирует в глазах законопослушного бизнеса и населения такую «прослеживаемость» товара за счёт маркировки. Коммерческая фирма ЦРПТ не может выполнять функции государства по пресечению контрабанды, она нацелена по долгосрочное получение прибыли от маркировки, продажи кассового оборудования, средств идентификации своими партнерами. Декларируемые цели маркировки не могут быть выполнены, — говорится в письме.
О том, что система не будет работать как надо, говорит и другой пример – с маркировкой шуб. В интернете полно предложений купить «марки» от разных фирм.
— Не проверяется никем само производство, существует ли оно, есть ли там рабочие, оборудование, вообще, существует ли оно. Ограничились тем, что я могу зарегистрировать производство, фабрику швейную имени Владимира Владимировича, например. Заказать официально все марки и контрольные знаки. Они мне придут, и я на любой товар это могу закрепить, выдать за свое производство, российское. Контрабандисты так и делают. И в итоге на рынке шубы с зелеными знаками, которые на самом деле никакого отношения к России не имеют, — говорит Андрей Зимин.
В мае на НТВ вышел выпуск программы «Чудо техники», в котором журналисты позвонили по номеру, указанному на одном из сайтов, и выяснили, что бирки и торговую марку можно легко купить за 2700 рублей на одно изделие. Так любая контрабандная шуба, хоть из кошки, станет по документам элитной норкой российского производства. Действительно, чудо техники!
Стоит отметить, что маркировка обуви - это первый шаг, обязательная маркировка одежды и текстиля вообще в стране планируется с 1 января 2021 года. В системе маркировки товаров легкой промышленности должны заработать производители, поставщики и импортеры одежды. Тогда "под удар" попадет гораздо большее число ремесленников.
Андрей Зимин подготовил письмо и видеообращение по этому поводу в Центр развития перспективных технологий.
— В России существует не только конвейерное производство и импорт, но и национальные традиции, культурное достояние многочисленных народов. Это ремесленное, кустарное производство, народные промыслы. В отличие от нескольких десятков предприятий, зарегистрированных как предприятия народно-художественных промыслов, защищенных государством и достойных музея, остальных предприятий как бы нет. Это сотни тысяч людей, которые ждут закона о ремесленниках и до сих пор не имеют никакого статуса. Это люди, зарабатывающие руками. Это целые регионы и это не только обувь. Обувь народов Севера, валенки, тапочки из овчины и войлока, что шьет весь Кавказа, Волгоградская область, Воронежская область, Оренбуржье — сколько там людей. Все гордятся своими ремеслами, своими традициями. Родная Вологодчина — вологодские валенки, вологодские войлочные тапки, знаменитейший вологодский лен, всемирно известное вологодское кружево. Это всё ремесленные предприятия, далекие от IT-технологий. Но их продукцию тоже нужно продавать в магазинах. Обувь уже не берут. Вопрос: какие решения, не промышленные, для ремесленников, без компьютеров, у вас приготовлены?