Не однажды Вячеслав Белков называл дом на Ворошилова, 10 – самым истинным «вологодским адресом» Николая Рубцова. Отчасти это справедливо. Во всяком случае, это последний семейный очаг в детстве будущего поэта. Вячеслав Сергеевич Белков успел записать воспоминания соседей семьи Рубцовых. Почти все они в 1941-42 годах (нас сегодня интересует именно этот период) были ещё подростками. Надо вспомнить и их: Зинаида Ивановна Шадрунова, Зита Александровна Нужина, Андрей Игоревич Волков… Их память и сохранила бесценные свидетельства о том времени.

 

Мы и ещё раз попробуем воссоздать атмосферу раннего детства Коли Рубцова. Итак, представим себе семейную ситуацию. Семья живёт в комнате площадью 22 кв.м. Это отец, мать, двое подростков (Алик и Галя), двое почти погодков-дошкольников (Коля и Боря), новорождённая Надя. Можно ли долго усидеть дома? Конечно, все дети старались больше времени проводить вне дома. И конечно – во дворе! Вологодские дворы того времени – образ жизни большинства юных вологжан почти с утра до глубокого вечера. 

Детвора, без различия возрастов, составляла единую дворовую «команду». Обычно им место отводилось на «заднем дворе», между сарайками и поленницами дров. Хотя почти везде было что-то вроде и лужайки для игр. 
Наверное, многие предполагают, что дети в войну только и делали, что сидели по бомбоубежищам. На самом деле в тыловой Вологде война ощущалась разве что наплывом беженцев да длиннющими очередями за продуктами и керосином. Случались, конечно, «воздушные тревоги» для всего города. Но Вологду фашисты не бомбили. До сих пор гуляет легенда, что немецкие лётчики не смогли её разглядеть с воздуха: настолько она была укрыта зеленью деревьев. 

Но вряд ли дети об этом знали. Дети, как это и должно быть в детстве, очень много… играли! Игры были разнообразнейшие! Конечно, футбол тряпичными мячами! Особенно распространена была лапта! Тут, понятно, двора было мало, лапта по правилам требует большого пространства. «Бывало, – вспоминала моя мама, – обежим три-четыре квартала! Много играли в «войну». Только вот «белыми» или «фашистами» быть никто не хотел…» Ну, и всякие там «прятки», скакалки, «ножички», «пристенок»… Зимой в каждом дворе сооружали что-то наподобие ледяной «горки».

 

Кто-то вспомнил, что Коля и Боря Рубцовы очень любили пускать ручейки во дворе. Значит, это весна 1942 года! Другой весны у Рубцовых в доме на Ворошилова, 10 уже не случилось! Да, после суровой и многоснежной зимы, запоздавшая весна принесла свои беды в дом на Ворошилова,10.

«В апреле 42-го года, когда растаял снег, весь дом снизу затопило. – Так рассказывал об этих событиях В.Белков в своём очерке «Печальный дом». – Рубцовы так и жили о колено в воде. Электричества не было, горела коптилка. Другие жильцы куда-то переселились на время. А Рубцовых наверх не пустили – там жила семья Серовых, глава семьи был сотрудником НКВД». Без сомнения, «наводнение» и его последствия (сырость, грибок) в квартире Ульяновской обострили хронические заболевания Александры Михайловны Рубцовой. И, вероятно, сказались на здоровье маленькой Нади… 

В это время отец, Михаил Андрианович, был призван в армию. В марте 1942 года был такой набор, когда призвали военнообязанных 1891-1905 годов (кстати, мало кто знает, что М.Рубцов воевал в Красной Армии ещё в 1919-20 годах). Отец Николая Рубцова как раз под него и попадал. Не так и давно его внучка, Елена Николаевна Рубцова, наконец-то установила, что служил он конвоиром 250-го конвойного полка НКВД. Основные его подразделения располагались в окрестностях Грязовца. Там был оборудован лагерь для военнопленных ещё с финской войны. Но бойцы полка выполняли и другие функции. В частности – сопровождение пленных с фронта. В одной из таких командировок Михаил Андрианович был ранен и сильно контужен. Так что отчасти Николай Рубцов был и прав, когда много позднее писал: «На войне отца убила пуля».

Но это будет потом…

Конечно, кроме игр во дворе, были и места прогулок в городе. Известно, что дети часто ходили в бывший Самаринский сад у Клуба Октябрьской революции (КОР) (по дорожкам которого, всего скорей, катали коляску или санки с маленькой Надей), в Детский парк, в кинотеатры им.Горького и «Искра». Уже взрослым Николай Рубцов написал такую зарисовку из своего военного детства: «…Однажды он < старший брат Алик> пришёл ко мне в сад и сказал: – Пойдём в кино. – Какое кино? – спросил я. – «Золотой ключик», – ответил он. – Пойдем, – сказал я. Мы посмотрели кино «Золотой ключик», в котором было так много интересного, и, счастливые, возвращались домой. Возле калитки нашего дома нас остановила соседка и сказала: «А ваша мама умерла». У неё на глазах показались слёзы. Брат мой заплакал тоже и сказал мне, чтоб я шёл домой. Я ничего не понял тогда, что такое случилось, но сердце моё содрогнулось...» 

А случилось это 26 июня 1942 года… Но и этим событием наш рассказ о доме на Ворошилова, 10, ещё не завершается. Конечно, как вы понимаете, в войну никто с фотоаппаратом не ходил (было строжайше запрещено). Но попытаемся с помощью этих снимков воссоздать атмосферу вологодского дворика, конечно, во многом типичную и для дома на Ворошилова, 10. Даже и в годы войны…