По поводу жителя Подольска, который убил своих детей. Есть в этом ужасающем случае важная вещь. Супруги с детьми долгое время проживали в Таиланде. В инстаграме счастливая влюбленная пара писала:" Надеюсь, сможем еще пожить тут, нам в Тае очень нравится, а рожать под Новый год здесь явно приятнее, чем в России, плюс море, климат, фрукты" Никто из супругов не был замечен в пристрастии к алкоголю или наркотикам, глава семейства всегда был вежлив и улыбчив к соседям. «Жена лучшего мужа, дважды мама. Есть чудесный сыночек и лапочка-дочка», — писала о себе Татьяна М. В инстаграме она не раз признавалась в любви своему супругу и сопровождала фотографии с ним подписями «лучший муж», «мой муж самый-самый» и «люблю не могу». Счастливые влюбленные ребята, все радужно и прекрасно...Внезапно ли случилась жуткая трагедия, и можно ли было предотвратить?

Далее все СМИ, будто по команде начинают рассказывать о том, что папа был человеком неуравновешенным, курил спайс, наркоман, что возьмешь. Но дело не в мифических спайсах. Когда я проходила практику в МВД и наблюдала за расследованием дел, где матери убивали своих детей, сначала впадала в ступор и повторяла про себя вопрос:"Как же ? Родная мама?"

Потом выявилась одна закономерность: все дамы были совершенно вменяемы и блестяще образованы, никаких потерявших адекватность наркоманок и алкоголичек мы не рассматриваем, сожалели ли они о содеянном? Да, и , воя потом в камере повторяли одну странную фразу:" Я не знаю, что на меня нашло ..." Все эти женщины задолго до совершенных свирепых убийств испытывали страшнейшие эмоциональные перегрузки, все это накладывалось на незаживающие детские травмы и до этого неразрешенные проблемы, к этому прибавлялось дикое социальное напряжение. Это вообще не является оправдательным моментом для убийцы, но так работает механизм срыва, чернобыльский реактор не врывается вдруг, все копится годами...Все эти женщины так же пытались покончить собой.

У меня на приеме сидит молодой мужчина- копия подольского папы, ему - тридцать, в кризис его бизнес вылетел в трубу, у него теперь- миллионные долги, плюс огромное чувство долга перед супругой и новорожденными близнецами. Хотели строить дом, хотели семейный бизнес, хотели летать на Галапагосы. С его разрешения я расскажу ход его мыслей. Он рос в патриархальной семье, отец- жестокий военный человек, избивавший всех детей в семье и вложивший спартанский постулат:"Будь первым, или сдохни!" Это было вшито под кожу с пяти лет, ты обязан быть лучшим везде, ты обязан быть мужиком, ты должен содержать семью, ты должен держать марку и голову высоко, ты- альфа, альфы не скулят, не плачут, не жалуются и не отступают.

Сам папа, естественно, умер от инфаркта. Сердце справедливо не выдержало таких перегрузок, которые перманентно снимались алкоголем. Сын, с пятнадцати лет вкалывал на нескольких работах и постоянно старался соответствовать папиным стандартам, потом приходилось соответствовать стандартам жены, ибо она должна была получать самое лучшее ( хотя дама даже не заикалась об этом), зато об этом твердила мама мужчины, рассказывающая, что настоящий сильный самец и пещеру трехуровневую купит и мамонта убьет в любой кризис. На весь вот этот пентиум два устанавливаются еще такие драйвера как "социальный успех", нужно же не просто успевать ездить по Тайландам и Бора Бора, нужно машины и айфоны обновлять, соответствовать опять же.

И вот сидит красивый, умный тридцатилетний разбитый и высосанный кризисами мужик на грани срыва и говорит:
-Я прогорел, у меня такое ощущение, что я- лузер и кусок дерьма, что я вообще ничего не могу, я все потерял, мы - в полной заднице из-за меня, я ничего жене своей и детям гарантировать не могу, у меня как карточный дом все рушится, мне уведомления приходят, что будьте типа аккуратны, берегитесь взрывов в метро, скоро возможны теракты, не ходите в места большого скопления людей . Я боюсь, я не за себя боюсь, получается, что я семью тут защитить не могу, то есть - кругом опасность, а я даже на прикрою, если что-то случится. Мне уйти из этого дерьмового мира хочется и их забрать с собой, тут ведь ничего хорошего уже точно не будет..."

Человек морально уничтожен, и в зоне турбулентности, когда на человека обрушивается поток агрессивно- негативной информации любого рода от санкций до повышения тарифов, беженцев и пр. не свихнуться стало очень сложно, сложно реально.

В школах начали стрелять подростки, которые так же перегорают внутри от этого дикого перенапряжения, люди выпрыгивают из окон, в состоянии аффекта убивают детей, и все теперь происходит не на экране, где разъяренный клерк Майкл Дуглас в пробке расстреливает всех.

Никогда не верьте соц сетям, где смеющиеся и целующиеся люди рассказывают вам о своей безоблачной жизни, в девяти из десяти случаев это фейк, люди стали стыдиться негативных эмоций, люди стали прятать в пыльный чулан свои проигрыши и страхи, голливудские улыбки на селфи, чекины на островах, все ок! Многим просто невыносимо переваривать столько негатива и люди не смеют сесть на пол, обхватить голову руками и сказать :"Все! Я не могу так больше, у меня кончился завод, мне умереть хочется!" Каждый раз, когда я вижу на терапии человека на грани, я четко осознаю вес каждого слова и кожей ощущаю, как важно здесь и сейчас получить глоток воздуха и каплю признания и уверения, что есть шанс все наладить. Мы же все обособлены в большом городе, вечные одиночки, ни любви, ни тоски, ни жалости, каждый несется в Мордоре по своим делам. Я все чаще вспоминаю любимого Дона Ричи...

82-летний австралиец живёт с женой в живописном месте, рядом с обрывом Гэп — залив, скалы. Это место все время привлекает большое количество самоубийц.

Пока местные власти выбивают у государства миллионы на установку более высоких заграждений на краю обрыва, камер слежения и сигнализации, Дон Ричи 50 лет спасает самоубийц. Просто однажды решил и начал. «Люди всегда приходят сюда. Не думаю, чтобы они когда-нибудь перестали», — говорит он.

Он наблюдает в бинокль за скалами и морем. И если видит фигуру, напряжённо зависшую на краю скалы, подходит и, не толкая пафосных речей о ценности человеческой жизни, просто приглашает человека зайти в гости, выпить чаю или пива, поговорить.

Слова Дианы Гэддин, женщины, которая после самоубийства дочери занялась общественной деятельностью по борьбе с суицидами и сейчас добивается улучшения мер безопасности на обрыве Гэп : «Иногда, чтобы человек, собирающийся покончить с собой, передумал, достаточно всего лишь улыбки и тёплых слов. Я не верю, что люди в самом деле хотят умереть, просто им вдруг становится слишком тяжело жить. А Дон — по-моему, он ангел-хранитель».