Я был в Кирилло-Белозерском монастыре три раза. Первый раз студентом, два раза преподавателем. От каждого из посещений осталась неравномерная по составу фотосъемка. Я буду использовать здесь все имеющиеся у меня кадры июля и мая 2015 года и зимы 2007.
Грандиозный архитектурный ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря начал складываться со строительства в 1497 году каменного Успенского собора и пополнялся на протяжении всего 16 века - первой половины 17 века. Окончательный вид он принял в 18 веке, не только давшем монастырю новые здания, но и видоизменившем старые.
Местом основания обители была территория Малого Ивановского монастыря, расположенного слева от входа с востока от Большого Успенского монастыря. Здесь в 1397 году монахи московского Симонова монастыря Кирилл и Ферапонт поселились в маленькой специально вырытой пещерке. Пещера и поставленный преподобным Кириллом крест покрыты теперь каменными сенями начала 19 века в виде низких куполов на широких приземистых арках.
Часовни над крестом и пещерой преподобного Кирилла. 19 век.
Преподобный Кирилл ставит крест. Клеймо киота для образа святого, написанного преп. Дионисием Глушицким. Киот был расписан в 1614 году белозерцем Никитой Ермоловым.
Вскоре преподобный Ферапонт ушел дальше и основал свой собственный монастырь - Ферапонтов. Однако, остаться там до конца дней ему не пришлось. В конце жизни его пригласил к себе в Можайск князь Андрей Дмитриевич. Там святой основал еще одну обитель, известную теперь как Лужецкий Ферапонтов монастырь. Поэтому мощи святого Ферапонта почивают в Можайске, а в северной обители особо почитается его ученик - преп. Мартиниан.
По своему стал расти и Кириллов монастырь. Он продолжил строиться не вокруг землянки его основателя, а на соседнем холме, где была поставлена деревянная Успенская церковь - предшественница ныне стоящего собора.
Вид от Ивановского монастыря на Большой Успенский.
Вокруг нее образовался Большой Успенский монастырь, а на прежнем месте остался Малый Ивановский, где жила "убогая братия", получавшая средства из большого монастыря. Здесь располагались больницы, хотя больничный корпус был построен позже и в Успенском монастыре.
Сейчас Ивановский монастырь передан Церкви. Именно здесь живет немногочисленная братия. Как правило, никого из них не видать. Служат в Успенском монастыре в придельной церкви преп. Кирилла, где почивает его мощи.
Собор Усекновения главы Иоанна Предтечи в Ивановском монастыре, 1531-34 годы.
В 16 веке территория обоих монастырей была обнесена крепостными стенами, а в 1653-1680 годах при царе Алексее Михайловиче была задумана и возведена стена Нового города - огромной крепости, превзошедшей по площади Троице-Сергиеву Лавру. Она то и видна со стороны современного города Кириллова. Панораму же храмов монастыря можно увидеть со стороны Сиверского озера.
Посад при монастыре был превращен в город в 1776 году. С этого времени располагавшаяся за стенами монастыря Казанская церковь стала городским собором. Отстроенная заново в 1823-25 годах по проекту местного зодчего Александра Ивановича Старова (однофамильца известного петербургского архитектора), она-то и встречает всех подъезжающих к монастырю.
Казанский собор в Кириллове, 1823-25 годы.
Казанский храм - провинциальный памятник эпохи ампира. В 19 веке на последних стадиях развития классицизма, столичный стиль глубоко проник в провинцию, вытеснив всякую местную архитектуру. В каком бы то ни было виде церкви ампира и позднего классицизма можно найти везде. Подобного не могло быть в 18 веке, когда художественная жизнь провинции развивалась совершенно в ином ритме, нежели Санкт-Петербурга и Москвы. Теперь зазор между ними стерся, что уничтожило разнообразие местных архитектурных традиций.
Собор получился очень большой, некогда вероятно торжественный, с длинной трапезной, включающей в себя более раннюю постройку, и крестообразным главным храмом, увенчанным куполом. Колокольня разрушена. Стены крестообразного храма покрыты ленточным рустом. На боковых фасадах внутри портиков устроены термальные окна. Полукруглыми окнами прорезан и барабан купола.
Все было бы даже очень ничего, но форма капителей на колоннах портиков выдает глубокую провинциальность зодчего. Можно предположить, что имелся в виду тосканский ордер. Честно говоря, такой степени упрощения формы я не видел нигде. Достаточно вспомнить для сравнения собор Суморина монастыря в Тотьме, поражающий роскошью акантовых листьев и римских гирлянд на капителях.
Сейчас Казанский храм понемногу восстанавливается. Его алтарь временно превращен в храм. За прошедшие два месяца появилась фанерная алтарная преграда.
Помимо Казанского собора в городе еще два храма 19 века, использующихся не по назначению. Один из них - довольно таки выразительный куб с низким куполом и портиками - расположен по дороге от гостиного дома к монастырю.
Я, к сожалению, не сделал ни одной фотографии внешнего вида крепостной стены и ее главных ворот - вероятно, не хотел отвлекаться, входя в монастырь. Между тем, за последнее время была проведена реставрация проездной Казанской башни. Она покрыта новой медной кровлей, вычинены и побелены стены. Идет восстановление полуразрушенного цоколя по всему периметру крепостных стен. Интересно выглядит интерьер проездной арки со сводами и нишами - в нем ощущается стиль 17 века. На наружной стене над воротами в киоте располагается фреска "Спас Смоленский". Ничего из этого я не сфотографировал - уповаю теперь на своих коллег!
Казанская башня с внутренней стороны Нового города в процессе реставрации.
Стены и башни Нового города поражают своими размерами. Прочел у С. С. Подъяпольского, что изначально крепость начинал возводить француз, планируя устроить земляные укрепления с невысокой стеной, отвечавшие современным принципам фортификации. Однако, братия воспротивилась этому, пожелав повторить стены Троице-Сергиева монастыря, придавая крепости не только функциональное, но и символическое значение. И вышло хорошо, так как крепость больше никому не понадобилась, зато ее грандиозные стены впечатляют теперь всех приезжающих в Кириллов.
Через Новый город протекает маленькая речка, на берегу которой стоит деревянное здание солодовни - остаток старых хозяйственных строений. Чуть дальше от нее располагается мини-музей деревянного зодчества: мельница и церковь из села Бородавы, о которой речь пойдет позже.
Вид с колокольни монастыря на Святые ворота и Новый город.
Оказавшаяся внутри комплекса стена Успенского монастыря частично перестроена в келейные и хозяйственные корпуса. Входящего в монастырь встречают обшитые деревом контрфорсы, сплошь закрывающие первые этажи зданий. Верхние же этажи декорированы наличниками в стиле узорочья: килевидными и прямоугольными из изразцов. Оказывается, здесь была своя мастерская по изготовлению изразцов, и архитектура монастыря была куда ярче и наряднее. Большинство декоративных украшений погибли при последующих перестройках, а имеющиеся восстановлены в наши дни при реставрации по найденным фрагментам.
Над Святыми воротами Успенского монастыря в 1569-72 годах была построена церковь преп. Иоанна Лествичника с приделом великомуч. Феодора Стратилата - небесных покровителей царевичей Иоанна и Феодора, ставшего позднее царем. Очень многие из зданий 16 века были возведены здесь по царским заказам, некоторые по заказам знатных княжеских или боярских семей. Кирилло-Белозерский монастырь постоянно привлекал внимание царственных особ. Хрестоматийным примером паломничества является моление о чадородии великого князя Василия III, в результате которого Кириллов и Ферапонтов монастыри обзавелись тремя новыми храмами
Церковь Иоанна Лествичника - большой четырехстолпный храм. Мне никак не удается посетить ее полностью сохранившийся интерьер - надо чаще приезжать летом и ждать подходящей погоды. Фасады храма разделены пилястрами на три прясла, закомары отделены карнизом. Поля закомар покрыты орнаментальными поясами бегунца и поребрика, а пилястры нишами-филенками, многие из которых имеют заостренный треугольником верх. В центральной закомаре круглая ниша с крестом, напоминающая круглые итальянские окошки в русских памятниках 16 века. Помимо неравномерно расположенных окон на фасаде помещена прямоугольная ниша-киот с фресочной иконой - такие же наружные образы есть и на других зданиях монастыря.
В облике надвратной церкви заключены все составляющие, характерные для местного зодчества. Это произведения особой ростово-белозерской архитектурной школы, до второй половины 16 века строившиеся приглашенными мастерами, сменившимися затем собственной монастырской артелью. Ордерная декорация фасадов повторяет постройки 1530-х годов времени Василия III - это итальянизирующий мотив, привнесенный в местную архитектуру из Москвы. На круглые итальянские окна первой трети 16 века указывает и ниша с крестом. При этом орнаменты в закомарах, равно как и заостренные нишки, напоминают декорацию новгородских церквей. Таким образом, перед нами сплав среднерусской архитектуры с влияниями северо-запада. Это естественно в силу того, что на Севере с давних пор владения Ростова перемежались с владениями Новгорода, в 16 веке равно вошедшие в состав Московской Руси. От раннемосковской архитектуры, не испытавшей еще влияния итальянцев, в архитектуре церкви сохранились килевидные формы завершения арок.
Часть пилястр имеет регулярную форму, состоящую из высокой заостренной ниши и короткой прямоугольной - что-то вроде импоста под карнизом. Восточная же пилястра северного наружного фасада разбита на мелкие нишки по всей высоте - отражение нерегулярности более раннего нижнего яруса с проездными арками? На внутреннем южном фасаде ритм нарушен и во второй из восточных пилястр. Все это показывает неклассический принцип мышления зодчего, использующего не совсем понятные ему итальянские формы, идущие из столицы.
На церкви Лествичника, равно как и на большинстве зданий монастыря, поздняя кровля 18 века и поздняя барочная глава украинской формы. Мысленно следует убрать прямые плоскости кровли, "восстановить" ряды закомар и кокошников и низкую шлемовидную главу. В реальности же при реставрации формы не возвращают к первоначальным ради сохранения целостности ансамбля, так как высокие двухъярусные главы связывают ранние постройки со зданиями 18 века. Благодаря им храмы лучше видны с дальнего расстояния, становится выразительнее общая панорама монастыря.
Точно также работают и сделанные в 18 веке кровли старых крепостных башен, имеющие граненные главки со шпилями. Их затейливые "пульсирующие" формы четко вырисовываются на фоне северного неба.
В арках Святых врат 1523 года сохранились фрески конца 16 века. Это тонкая, изящная по рисунку и нежная по цвету живопись. Во многих местах она повреждена, утрачена, частично покрыта грубыми поновлениями, но учитывая наружное расположение фресок можно только порадоваться их технологической стойкости.
Арок две. В малой входящего встречает сидящая на престоле Богородица с предстоящими святителями.
Во втором проеме в щеке арки написан Деисус, а под ним очень интересная композиция с Богоматерью Неопалимой купиной и предстоящими Ей Моисеем и Ильей - древняя теофаническая композиция с аллюзией на Преображение. Богородица представлена в типе Воплощение ("Знамение"), окруженная кустом купины в форме ромбовидного сияния. Сразу вспоминается фреска Феофана Грека с образом Знамения в двух ромбовидных славах. Фигуры же пророков напомнили мне недавно открытые фрески триумфальных арок в церквях Ливана 12-13 веков. Тема явления Бога в мир акцентирована фигурой Господа Саваофа - Ветхого Денми - в своде над аркой.
С внутренней стороны арки на своде написана лоза с фигурами Христа и апостолов, на щеке арки "Святая Троица - Гостеприимство Авраама" - еще одна ветхозаветная прообразовательная сцена, на этот раз евхаристического характера, сочетающаяся с темой единения апостолов во Христе.
Стены проезда украшены выразительными фигурами святых, из которых мне особо бросились в глаза прекрасно вписанные в архитектуру фигуры воинов-мучеников, один из которых расположен на выпуклом столбе с нарисованной килевидной аркой, а второй наоборот в плоской нише такой же килевидной формы.
Из росписей нижнего яруса привлекают внимание композиции "Чудо архангела Михаила в Хонех" и "Спас Недреманное око". Первая из композиций имеет древнее происхождение и раскрывает тему защиты храма от поругания, вторая же родилась в поздней византийской живописи (в конце 13 века) и получила особое распространение в русской иконописи 16 века. Фреска Кириллова близка к изящным миниатюрным иконам того времени, в иносказательной форме отражающим темы богослужений Великой субботы, в которых описывается таинственное состояние смерти положенного во гроб Спасителя.
Это лишь некоторая часть программы росписи, очень насыщенной и интересной. Не знаю, есть ли специальные работы по этим фрескам?